САПР в России: сегодня и завтра

В России отрасль САПР развивается динамично, опережая по темпам роста ИТ-рынок в целом. Но это не значит, что дело обходится без проблем. Собирая ежегодно за круглым столом представителей ведущих российских и зарубежных компаний, мы стараемся отследить последние тенденции в этой области и заглянуть в ближайшее будущее.

Замедления не предвидится

На протяжении последних лет объем продаж САПР в нашей стране неуклонно растет. Правда, темпы роста у компаний различаются. В 2007-м самых высоких показателей добилась Autodesk — оборот в России у нее вырос в 2,5 раза, при этом, как сообщила Анастасия Морозова, директор по маркетингу представительства Autodesk в СНГ, отраслевые решения компании продавались активнее, чем 2D-системы. Почти двукратный рост показал и АСКОН. По словам его директора по маркетингу Дмитрия Оснача, с такой же скоростью бизнес рос в начале 2000-х, но тогда это было связано с открытием новых офисов и расширением территориального охвата, а теперь аналогичный результат получен без увеличения ресурсов. У компании “Топ Системы” год от года объем продаж стабильно растет на 40—45%. Высокую динамику — более 45% — показали российские представительства PTC и Dassault Systemes.

Подъем российского рынка САПР подтверждают и аналитики. По оценке IDC, в 2006-м (данные за 2007-й еще не опубликованы) объем продаж САПР и средств управления информацией о продукции (Product Data Management, PDM) вырос на 29% и достиг 66 млн. долл. При этом спрос на САПР и PDM увеличивался примерно одинаковыми темпами, а доля PDM в общем объеме продаж составила 13%. В мировом масштабе объем рынка намного выше — 5,8 млрд. долл. и доля PDM больше — 27%, но темп роста гораздо ниже — 9%. IDC уже несколько лет исследует российский рынок САПР/PDM, и все это время он растет гораздо быстрее мирового.

Рассматривая причины такого подъема, участники круглого стола назвали главной движущей силой легализацию ПО. Правда, этот процесс по-разному повлиял на результаты поставщиков. Одни, например Autodesk и АСКОН, вкушают плоды уже сейчас, а другие, в частности PTC и Dassault, их еще только предвкушают.

Дмитрий Оснач сравнил процесс перехода на лицензионный софт с морской стихией: “В этом году мы увидели большую волну легализации и, чтобы ею воспользоваться, стали предлагать нашим офисам и партнерам специальные инструменты, помогающие работать в таких условиях. Мы и раньше прогнозировали, что лидерами по легализации станут АСКОН и Autodesk, так и получилось”. По его мнению, причина в том, что у этих двух игроков уровень пиратства гораздо выше, чем у остальных. Но в АСКОНе считают, что за первой волной легализации последует вторая, она коснется и других игроков, в частности PTC и SolidWorks.

“Растет число пользователей, которые хотят снизить риск для бизнеса и покупают лицензионный софт, причем в достаточно больших объемах, — отметила Анастасия Морозова. — Этот процесс наблюдается не первый год и, как показывает практика, только усиливается, потому что нелицензионных пользователей еще очень много. Если пять лет назад в целом по ИТ-рынку их было примерно 87%, то сейчас порядка 73%, т. е. тенденции явно положительные”.

PTC возлагает на это большие надежды. “У нас пока легализовалось менее 3% пользователей, — считает Лев Донковцев, директор по развитию бизнеса российского представительства PTC. — И хотя на многих предприятиях легально приобретено не более 10% рабочих мест, почти все заявляют о планах легализации. Поэтому, я думаю, что в этом году мы охватим легальным софтом примерно 30% рабочих мест”.

Последствий массового отказа от пиратского софта не ощутила пока и компания Dassault Systemes, хотя и она уже заметила перемены к лучшему. “Обычно процесс легализации происходит в четыре этапа, — поделился наблюдениями Лоран Вальрофф, директор российского представительства Dassault. — В первый год кое-кто на предприятии начинает обращать внимание на этот вопрос, на второй год важность перехода на легальный софт осознает руководство, на третий — на приобретение лицензий выделяется бюджет и лишь на четвертый год происходит покупка. Наши заказчики находятся на разных стадиях этого процесса. Некоторые уже приняли решение, другие еще даже не выделили деньги. Так что, на мой взгляд, легализация займет много лет”.

У компании “Топ Системы” переход пользователей на легальные рельсы не так сильно повлиял на доходы, как у АСКОНа и Autodesk'а. Сергей Кураксин, генеральный директор “Топ Систем”, объяснил это высокой степенью защиты продуктов: “Мы стараемся бороться с пиратством техническими средствами, и это приносит плоды: на черном рынке очень тяжело найти последние версии наших САПР. Но у этой медали есть и оборотная сторона, потому что компании, имеющие много нелегальных пользователей, добиваются значительных успехов на волне легализации. Впрочем, нас эта волна тоже затронула, так как на наши системы перешли некоторые заказчики, использовавшие нелицензионные продукты других компаний. Видимо, предприятия интересуются легальным софтом, который имеет высокое качество, но не очень высокую цену”.

Эмпирические данные поставщиков САПР подтверждают последние исследования Ассоциации производителей программного обеспечения (BSA), согласно которым в 2007-м уровень пиратства в России снизился на 7% и достиг 73% (для сравнения: в 2003-м нелегальным было 83% софта). BSA отмечает, что нашей стране удалось выйти в мировые лидеры по темпам снижения использования нелицензионного ПО, и объясняет такие достижения эффективными мерами со стороны правоохранительных органов.

Это мнение полностью разделяют участники круглого стола. “Политика государства способствует легализации, — сформулировала общее мнение Анастасия Морозова. — Но интересно, что из тени выходят не только крупные организации, для которых это уже стало практически обязательным условием, но и малый и средний бизнес, особенно из архитектурно-строительной отрасли”. Это явление отметил и Дмитрий Оснач: “Очень многие СМБ-предприятия обращаются по этому поводу к нам или к нашим партнерам. Иногда мы с удивлением узнаем, что какая-то птицефабрика или косметическая фирма стали нашим заказчиком”.

Не менее важную роль играют и сами поставщики софта. Прежде всего, это крупные компании, такие как Microsoft. Лоран Вальрофф считает, что прошлогодний конфликт между софтверным гигантом и директором школы вызвал у нелегалов настоящий шок. Пресса, раздувшая этот скандал, подлила масла в огонь и способствовала тому, что люди хотя бы задумались о рисках пиратства.

К тому же, помня поговорку “один в поле не воин”, разработчики ПО создают отраслевые объединения вроде отечественного Некоммерческого партнёрства поставщиков программных продуктов (НП ППП) и международной организации BSA, которые активно занимаются пропагандой "легального образа жизни".

Но одного стремления к законопослушанию мало, нужно иметь возможности для реализации благих намерений. Судя по отзывам поставщиков САПР, у наших предприятий такие возможности появились благодаря подъему отечественной промышленности. С одной стороны, этот подъем связан с усилением внимания государства не только к добывающим отраслям промышленности, но и к производящим. “В результате оборонная и машиностроительная отрасли стали более активно инвестировать в ИТ вообще и в САПР в частности”, — отметил Павел Брук, директор представительства Autodesk в СНГ по направлению машиностроения.

С другой стороны, у нас активизировали свою деятельность западные игроки. Лоран Вальрофф привел в качестве примера автомобильный сектор: “За последний год здесь произошло много изменений. И хотя пока иностранные компании занимаются в России только сборкой, скоро они будут здесь проектировать локальные версии своих автомобилей”. Но уже сейчас рост продаж российского представительства Dassault происходит за счет не иностранных, а отечественных заказчиков.

Г-н Вальрофф объяснил это тем, что крупные компании — ГАЗ, ВАЗ, начинают выстраивать долгосрочную политику развития и проявляют интерес к технологии управления жизненным циклом изделия (PLM), направленной на комплексную автоматизацию проектирования. Это объясняется как желанием сотрудничать с иностранными автомобильными партнерами, так и тем, что наши промышленные гиганты стремятся налаживать отношения с отечественными поставщиками. Как и в других странах, они вынуждают партнеров работать по единым стандартам и форматам, но поскольку у ведущих поставщиков форматы данных — закрытые, это приводит к тому, что партнеры вынуждены применять те же САПР, что и сами гиганты. Это безусловно играет на руку западным разработчикам, чьи продукты уже стали стандартом де-факто в отдельных отраслях мировой промышленности.

На рост продаж зарубежных поставщиков повлияла и деятельность российских представительств. Ведь большинство китов индустрии САПР открыли у нас офисы недавно, в течение последних пяти лет и лишь сейчас почувствовали реальный рост бизнеса в нашей стране.

“Раньше PTC была представлена в России только партнерами, но после возрождения офиса наша доля на российском рынке стала быстро расти и приближаться к тому распределению, которое наблюдается на мировом рынке САПР”, — сказал Лев Донковцев.

Очевидно, что такие достижения получаются не сами собой, а являются результатом инвестиций, которые зарубежные компании вкладывают в развитие своего бизнеса в России. Эти средства идут на локализацию продуктов, развитие партнерской сети и расширение штата. Например, у PTC с открытия российского офиса число сотрудников выросло с одного до 10 человек, а у Autodesk за последний год — в два раза. И это — не предел. Все “киты” планируют дальнейшее увеличение кадрового состава, а следовательно, и инвестиций.

Внимание к нам связано с общим усилением интереса к развивающимся рынкам, которое наблюдается в последнее время. Причина понятна. Рост экономики в Америке, Западной Европе и Японии замедлился, а с ним и продажи САПР, но игрокам нужен простор для развития. И хотя по объему продаж новые регионы еще отстают от старых, по темпу роста они далеко впереди. Например, у Autodesk самый большой вклад с точки зрения роста дохода вносят развивающиеся рынки.

Не приведет ли энергичное продвижение западных грандов в Россию к росту конкуренции? Мнения участников круглого стола разошлись. “Конкуренция есть и будет только усиливаться”, — уверен Сергей Кураксин. Однако ситуацию смягчает рост спроса на САПР в нашей стране. “В прошлом году рынок расширялся настолько интенсивно, что мы не почувствовали особой конкуренции, хотя раньше она ощущалась”, — заметил Дмитрий Оснач. По его мнению, места хватает всем. Сергей Кураксин с этим согласился, но добавил, что важно не только наличие заказчиков, но их качество: “Это могут быть как совсем малые предприятия, так и крупные корпорации. Между ними большая разница. Поэтому даже при росте рынка конкуренция будет увеличиваться. Но это хорошо, потому что выживут только качественные решения”.

Мировые тенденции и национальные особенности

Хотя отрасль САПР достигла зрелости, она продолжает динамично развиваться. Ведь средства автоматизации проектирования используются в реальном производстве, которое не стоит на месте, а реагирует на постоянные изменения в технологиях и экономике. Эти перемены находят отражение и в программных инструментах. Участники круглого стола выделили ряд последних тенденций, которые уже влияют или вскоре будут влиять на российский рынок САПР.

Прежде всего это глобализация мировой экономики, которая уже ощущается в нашей стране. Анастасия Морозова привела в качестве примера работы, связанные с Олимпийскими играми в Сочи, когда проектирование объекта ведется голландскими инженерами, а у нас строится несколько заводов. “В результате появилась необходимость взаимодействия. Многие считают, что Россия — весьма замкнутая страна, которая еще не скоро начнет сотрудничать с внешними рынками, но оказывается, это уже происходит, — рассказала она. — Поэтому возникает потребность в технологиях, помогающих инженерам и архитекторам из разных регионов работать друг с другом. Это могут быть бесплатные программы для просмотра проектов, общие форматы для обмена данными между разными САПР, системы для защищенного доступа к проектной информации через Интернет”.

Хочется надеяться, что развитие международной кооперация заставит разработчиков САПР хотя бы отчасти решить наболевшую проблему несовместимости форматов данных, затрудняющую обмен проектной информацией между системами разных поставщиков.

С глобализацией связана еще одна тенденция, которую отметил Лоран Вальрофф: “Растет спрос на ПО для послепродажного обслуживания. Эта область сейчас не унифицирована, а ведь при эксплуатации изделий требуется информация, произведенная на предыдущих этапах жизненного цикла изделия. Я думаю, что это очень большой рынок, в том числе и в России. Потому что здесь можно проектировать и изготавливать сложные изделия, например суда, но продавать их на экспорт без электронной документации очень сложно”.

Похоже, что этап эксплуатации, традиционно бывший в загоне, сейчас выходит на первый план. Так, именно с ним связан рост спроса на средства проектирования и управления инфраструктурой. “Предприятиям требуются решения для облегчения эксплуатации объектов на своей территории — корпусов, дорог, складов и т. д. За их состоянием нужно следить, вовремя ремонтировать и эффективно эксплуатировать, — заметила Анастасия Морозова. — На Западе такие системы уже давно востребованы, а теперь интерес к ним растет и в России, еще раз показывая, что мы следуем тем же тенденциям, которые действуют в мире”.

Однако, несмотря на такой прогресс, еще есть направления, по которым наша страна существенно отстает от Запада. Об одном из них рассказал Леонид Кузнецов, директор департамента консалтинга и сервиса российского отделения компании PTC: “В России ИТ-бюджеты существенно меньше, чем у западных компаний. Например, крупная зарубежная машиностроительная компания обычно тратит порядка 4% от годового оборота на ИТ, а у нас во всех отраслях, включая машиностроение, этот показатель в лучшем случае не превышает 2%. Наверное, причина в том, что высокие технологии пока воспринимаются как средство обслуживания не основных, а вспомогательных бизнес-процессов. Это касается не только САПР, но и других направлений ИТ, например ERP. Мы знаем, что бухгалтерское ПО используется везде, так как на этом настаивают финансовые органы, а управление финансами, несмотря на огромное значение для любого предприятия, автоматизировано слабо”.

По мнению Леонида Кузнецова, пока российские предприятия мало инвестируют в ИТ и соответственно в САПР, преимущество имеют те компании, которые предлагают средства 2D-моделирования. Внедрять такие системы гораздо проще, чем 3D, так как при этом не требуется менять бизнес-процессы и можно получить преимущества автоматизации проектирования даже, если установить ПО на одно или несколько рабочих мест.

Анастасия Морозова предположила, что отставание от Запада по инвестициям в САПР объясняется тем, что во многих наших компаниях еще нет понимания, является ли такое ПО критически важным для бизнеса: “Определить это просто, предприятию достаточно представить, что на один день все САПР перестали работать. Если данная ситуация критическая, значит, эти системы для автоматизации проектирования жизненно необходимы, но если это приведет лишь к некоторой задержке в работе, следовательно, софт — не более чем вспомогательный инструмент. За рубежом инженеры не в состоянии обойтись без САПР, а у нас зачастую могут где-то что-то доделать руками, так как мы еще не так далеко ушли от бумажных технологий и до сих пор экстенсивный путь развития нам был ближе, чем интенсивный. В последнее время ситуация быстро меняется и все говорят о необходимости повышения производительности, инновациях при проектировании и изготовлении изделий”.

Есть и другие отличия отечественных предприятий от западных, которые отметил Леонид Кузнецов: “В маркетинге как правило, выделяют четыре группы потребителей: маркет-лидеры, инноваторы, отстающие и рыночное большинство . Я считаю, что значительная часть российских компаний, по крайней мере в вопросах автоматизации проектирования, относится к последней категории: они хотят иметь пусть не передовые, но уже апробированные технологии за разумную цену. А на Западе ведущие компании готовы инвестировать в самые современные методы. Например, авиастроительные и автомобильные предприятия для каждого нового изделия обновляют ПО, меняют бизнес-процессы, и все ради того, чтобы поддерживать высокие темпы инноваций”. Он привел последние результаты опроса руководителей западных компаний, которые указывают на то, что за прошедшие год-два они сменили свои приоритеты с управления издержками и сокращения затрат в сторону новаторства. И теперь основное направление развития большинства компаний на Западе — это инновации.

Павел Брук объяснил слабое внимание отечественной промышленности к передовым ИТ тем, что у нас до сих пор не решены многие проблемы, которых за рубежом уже не существует: “Ни один руководитель не будет заниматься инновациями, не имея за спиной нормально работающего предприятия. Пока у него не налажено производство, т. е. нет основы для стабильного получения денег, ему не до инноваций”.

Это мнение разделяет Леонид Кузнецов: “В России технологическая база значительно отстала от Запада. Например, там в последнее время весь станочный парк переведен на оборудование с ЧПУ, но у нас до сих пор бытует мнение, что ЧПУ — очень дорогой вид механообработки”. Он подчеркнул, что модернизация станков потребует использования передовых методов проектирования, таких как сквозное 3D-моделирование, причем процессы смены оборудования и внедрения современных САПР должны идти параллельно, так как без автоматизации проектирования, сложно обеспечить полную загрузку производства.

Однако в обновлении технологической базы в нашей стране наметился прогресс. Дмитрий Оснач привел в качестве доказательства данные Госкомстата, указывающие на то, в последнее время инвестиции предприятий в основные фонды быстро растут: три года назад было 10%, потом 12%, а в 2007-м — около 20%. По его мнению, это — важная движущая сила роста рынка САПР.

К сожалению, неурядицы в мировой экономике могут испортить такую радужную картину. “Зачастую деньги на эти инвестиции поступают с зарубежных финансовых рынков, например в результате продажи акций. Но разразившийся в прошлом году мировой финансовый кризис через какой-то промежуток времени может отразиться на темпах прироста капиталовложений в отечественную промышленность. И тогда поставщики САПР почувствуют спад спроса”, — сказал Дмитрий Оснач, но выразил надежду, что эту негативную тенденцию сгладит экономическая политика нашего государства, которое обладает инвестиционными ресурсами за счет аккумулирования средств, поступающих от продажи энергоносителей.

Переходя от экономических тенденций к технологическим, участники круглого стола не могли не отметить поворот в сторону PLM грандов мира ERP — компаний SAP и Oracle. По мнению Дмитрия Оснача, это связано с ростом спроса на решения для управления производством. Но пока еще не ясно, поставщики каких систем — ERP или PLM — захватят эту область, так как оба подхода имеют свои преимущества.

Для отечественной промышленности вопрос соперничества этих двух подходов пока имеет лишь теоретический интерес, потому что число полномасштабных внедрений ERP и PLM можно пересчитать по пальцам. А ведь именно интеграция ERP и PLM позволяет получить полную отдачу от автоматизации. “Но мы будем над этим работать”, — пообещал Лоран Вальрофф и предположил, что в связи с потребностью в такой интеграции вырастет спрос на услуги. Ведь на Западе примерно половина стоимости проекта внедрения PLM приходится на долю сервиса, но России до этого еще далеко.

Если интеграция PLM и ERP — дело будущего, то вопрос взаимодействия между игроками российского рынка САПР уже находит свое решение. Так, компания АСКОН выпустила “Корпоративные инженерные справочники”, не привязанные к ее продуктам. “У нас появились системы, которые можно встроить в ваш комплекс, — сообщил коллегам Дмитрий Оснач. — Мы пытаемся постоянно найти какие-то точки соприкосновения. Есть сферы, где нам вполне можно не конкурировать, а работать вместе”. Участники круглого стола положительно оценили эту инициативу АСКОНа, а Лев Донковцев назвал ее революционным шагом.

Российский бизнес укрупняется — что это сулит рынку САПР?

В последнее время в России наметилась явная тенденция к укрупнению бизнеса. Практически в любой отрасли созданы два-три крупных холдинга. Например, в автомобилестроении — “Группа ГАЗ” и “Северстальавто”, в авиастроении — “Объединенная авиастроительная корпорация” и вертолетостроительный холдинг, в транспортном машиностроении — “Трансмашхолдинг”, в судостроении — “Объединенная судостроительная корпорация”. Таким образом, большинство отечественных предприятий вошли в то или иное крупное объединение. Но поскольку все они являются пользователями САПР, такое развитие событий не может не волновать поставщиков средств автоматизации проектирования.

Участники круглого стола выделили как положительные, так и отрицательные стороны этого явления. Анастасия Морозова считает плюсом то, что крупные предприятия серьезно относятся к ИТ-бюджетам, планомерно подходят к вопросам инвестирования в ИТ и внимательно следят за окупаемостью этих вложений: “Чтобы конкурировать, им нужно находиться на передовом техническом уровне, поэтому они заинтересованы в самых современных технологиях. Это влияет абсолютно на всех поставщиков САПР”. По ее словам, появление госкорпораций уже отражается на бизнесе Autodesk. Ведь такие предприятия, как правило, заинтересованы в очень широком спектре решений, и помимо средств автоматизации конструкторской деятельности им необходимы системы для поддержки инфраструктуры, строительства новых объектов и т. д. “В минувшем году мы заключили с ними много контрактов на сотни и даже тысячи лицензий, потому что им удобно работать с поставщиком, который закрывает абсолютно все задачи проектирования, которые появляются на предприятии”, — сообщила она.

Однако Лев Донковцев усомнился в том, что один вендор сможет охватить корпорацию целиком, так как это не в ее интересах. Поэтому игрокам рынка САПР нужно взаимодействовать друг с другом и сотрудничать в рамках одной крупной организации. В качестве примера он привел европейскую корпорацию Airbus, которая работает с системами PTC и Dassault, и выразил надежду, что в России в связи с появлением госкорпораций таких заказчиков будет больше.

Другая положительная тенденция связана с тем, что крупные предприятия заинтересованы не только в программных продуктах, но и в услугах консалтинга. Как заметил Леонид Кузнецов, основная цель формирования холдинга — это поиск синергетического эффекта: “Если раньше каждое предприятие самостоятельно занималось и проектированием, и производством, и реализацией, и послепродажным обслуживанием, то сейчас эти функции должны быть централизованы на уровне холдинга. Но для этого нужна перестройка бизнес-процессов, необходимо создавать инженерные центры и центры компетенции, менять структуру управления, решать вопросы регламентации и стандартизации процессов в рамках предприятия. Это — очень трудные задачи, и я считаю, что поставщики САПР и PLM способны помочь таким холдингам, предложив консалтинговые услуги”.

В результате, считают поставщики, доля услуг в их бизнесе должна возрасти, и наша страна начнет сокращать разрыв с Западом по этому показателю. А это — один из индикаторов зрелости ИТ-рынка. Как объяснил Леонид Кузнецов, в структуре доходов зарубежных поставщиков на один доллар проданного ПО приходится 3—4 долл., заработанных консалтингом, но нам до этого далеко. По разным оценкам, у нас доход от консалтинга вдвое или даже в 10 раз меньше, чем от продаж ПО.

Эту надежду разделяет Лоран Вальрофф: “Мой маленький опыт работы с госкорпорациями в России свидетельствует о том, что в них мало кто разбирается в PLM. Я думаю, что они обратятся к нам за помощью и попросят показать, как эти технологии применяются в других больших структурах в России и за рубежом, следовательно, спрос на услуги вырастет”.

Третьим положительным моментом является то, что внимание государства к промышленности может привести к увеличению вложений в ИТ вообще и в САПР в частности. По словам Дмитрия Оснача, государство вкладывает в развитие этих корпораций огромные инвестиции, что должно вызвать дальнейший рост рынка САПР. Такое развитие событий открывает широкое поле как для зарубежных, так и для отечественных вендоров. Но вопрос информационной безопасности может повлиять на принятие решений в пользу российских разработчиков, отметил г-н Оснач, признав тем не менее, что один поставщик не сможет удовлетворить все потребности госкорпорации.

Однако работать с крупными заказчиками непросто. Дело в том, что многие холдинги предпочитают сотрудничать с поставщиками напрямую, в то время как большинство зарубежных разработчиков САПР взаимодействуют с заказчиками только через партнеров. Видимо эта тенденция проявилась недавно, потому что участники круглого стола еще не знают, хорошо это или плохо для их бизнеса.

Неясно также, как появление госкорпораций отразится на разработчиках САПР среднего класса. По словам Сергея Кураксина в мировом масштабе сейчас наблюдается тенденция к вытеснению тяжелых САПР системами среднего класса. В результате на мировом рынке доля “тяжелого” сегмента уменьшается, а среднего класса расширяется. Но к России это пока не относится, считает он, так как укрупнение бизнеса открывает золотую эру для поставщиков тяжелого софта, старающихся убедить госкорпорации применять их продукты даже для проектирования оснастки и изготовления чертежей, т. е. для тех работ, для которых традиционно служат САПР среднего и легкого класса.

Комплексная автоматизация: как обойти подводные камни?

В последнее время на промышленных предприятиях начался переход от автоматизации отдельных рабочих мест к внедрению комплексных систем, охватывающих всю организацию. Основу таких комплексов составляет система управления инженерными данными (PDM), объединяющая в единое целое все остальные инструменты проектирования. Однако реализовать такую информационную среду непросто. Зачастую проекты затягиваются, а затраты оказываются гораздо больше запланированных. Как избежать такого развития событий?

По мнению Павла Брука, главная ошибка заказчиков состоит в том, что они начинают переходить на PDM, не наведя порядка в своих инженерных процессах: “Прежде всего, нужно решить все задачи проектирования, т. е. внедрить САПР, потому что если нет инженерных данных, то и управлять нечем”. Однако он не видит необходимости в том, чтобы предприятие обязательно перестраивало свои бизнес-процессы: “Я считаю, что PDM и вообще любая система, которая помогает инженерам, не должна приводить к каким-то масштабным потрясениям”.

Но Леонид Кузнецов с ним не согласен. Он уверен, что внедрение PDM подразумевает комплексный реинжиниринг организационной структуры и функций персонала. Российским компаниям бывает трудно решить эту задачу из-за неумения вести постоянные изменения. Причина в том, что у нас основная масса предприятий вообще не умеет реализовывать проекты. “Дело не в PDM, — подчеркнул Леонид Кузнецов. — Например, проекты обновления технологического парка зачастую не дают заявленной отдачи в запланированные сроки и превышают бюджеты”. Он видит причину в отсутствии у предприятий опыта управления проектами и нехватке специалистов такого рода: “Сейчас в промышленности трудно найти руководителя проекта, причем не только по ИТ, но и по другим направлениям, например созданию новой турбины, самолета или электростанции. Причина дефицита в том, что традиционно мы воспитывались на других принципах выполнения проектных задач, а сейчас переходим к новой культуре ведения бизнеса, в которой нужно уметь управлять проектами”.

Но есть и другие причины. Так, Евгений Бахин, директор по стратегическому развитию компании АСКОН, считает причиной нехватки таких специалистов то, что в нашей стране уже более 15 лет не выполняются крупные проектные работы. Ведь чтобы научиться что-то делать хорошо, это нужно повторить много раз. За рубежом такого провала не было и предприятия накопили опыт внедрения крупных проектов, которым мы можем воспользоваться. Но, к сожалению, далеко не каждый опыт адаптируется под нашу действительность, поэтому нужно копить знания самим. По его мнению, положительную роль могут сыграть вышеупомянутые госкорпорации: если хотя бы одна из них запустит два-три серьезных проекта, выиграют все. Потому что реализация последующих проектов будет легче: специалисты по САПР повысят квалификацию, а на предприятиях вырастут свои руководители проектов.

Лоран Вальрофф отметил еще две причины, тормозящие комплексную автоматизацию в нашей стране. Во-первых, российские организации очень неохотно платят за ИТ-услуги, хотя отсутствие собственных специалистов по внедрению вынуждает их привлекать к этому процессу сторонние компании. Во-вторых, руководство предприятий уделяет вопросам комплексной автоматизации недостаточно внимания. “Но если проект не интересен начальству, то ничего не будет делаться”, — поcетовал он и подчеркнул, что прежде, чем запустить проект, необходимо обратить на него внимание топ-менеджеров, назначить ответственного за его выполнение и выделить бюджет на оплату ИТ-услуг.

Это мнение полностью разделяет Сергей Кураксин: “Там, где эти три требования соблюдаются, проект продвигается успешно и даже не выходит за рамки запланированного бюджета, потому что при поддержке руководства работа выполняется более-менее в срок и затраты не превышаются. В последнее время таких проектов становится всё больше”.

Еще одна проблема комплексной автоматизации предприятия связана с наличием разрыва между процессами проектирования и производства. По словам Дмитрия Оснача, для многих организаций важно наладить сквозную цепочку управления данными об изделии от этапа проектирования до стадии производства. Но в промышленности очень мало специалистов, способных охватить все эти стадии, а поставщики ERP-систем не интересуются производственными вопросами. “Пока мы не научимся реализовывать сквозную цепочку управления данными, а, я надеюсь, мы вскоре научимся это делать, проблема разрыва не будет решена”. По мнению участников круглого стола, заполнить этот разрыв позволит интеграция между PDM- и ERP-системой. Но пока таких проектов мало, хотя единичные примеры уже есть.

Поддержка со стороны государства: положительных сдвигов не наблюдается

В конце 2007-го правительство РФ приняло постановление “О государственной аккредитации организаций, осуществляющих деятельность в области информационных технологий”. Казалось, что новый закон должен положительно отразиться на отечественных разработчиках ПО, но, увы, поблажки коснутся не всех. “Налоговые льготы положены лишь компаниям, не менее 70% своей продукции производящим на экспорт, — объяснил Сергей Кураксин. — А нам — разработчикам софта для российского заказчика, станет только хуже, потому что наша страна превратится в источник дешевой рабочей силы для западных фирм. Ведь льготы достанутся зарубежным игрокам, которые переведут сюда производство программных продуктов”. Такое беспокойство вполне оправданно. В отрасли ИТ уже давно наблюдается дефицит специалистов, и преимущества, которые получат экспортно-ориентированные разработчики, скорее всего, позволят им переманить наиболее ценные кадры.

Однако Дмитрий Оснач постарался найти в этом событии положительную сторону: “То, что государство обратило внимание на ИТ-отрасль, уже само по себе хорошо”. Он предложил коллегам объединить усилия и обратиться к органам власти через ИТ-сообщества, такие как НП ППП или АПКИТ, чтобы изменить закон в нужную сторону. Конечно, работать с госорганами непросто, но нужно, считает Дмитрий Оснач. Ведь последствия нового закона еще не отразились на участниках отрасли САПР, но через какое-то время это произойдет и вряд ли улучшит ситуацию на рынке труда.

Наши САПР за границей: первые шаги

Несколько лет назад разработчики отечественных САПР начали продвигать свои продукты за рубежом, и хотя еще не добились там серьезных результатов, уже получили некоторый опыт.

Работать на Западе непросто. Объем рынка САПР там гораздо больше, чем у нас, но и конкуренция — выше. В чем же игроки видят свои преимущества? Сергей Кураксин объяснил, что за рубежом есть предприятия, которым не по карману системы ведущих поставщиков и поэтому они выбирают другие решения, имеющие сопоставимую функциональность. В основном это небольшие фирмы, которые разрабатывают несложную продукцию. “За рубежом малый бизнес развит хорошо, и это открывает перспективы для наших САПР”, — считает Сергей Кураксин.

Компания АСКОН вышла за границу два года назад и тоже настроена оптимистически. “Из общения с нашими первыми зарубежными клиентами мы поняли, что они очень серьезно относятся к эффективности инвестиций в ИТ. Темпы роста экономики там не очень высокие, поэтому все считают деньги и не всегда удовлетворены системами, представленными на рынке. Им нужны решения, позволяющие быстрее окупать инвестиции в ИТ”, — поделился опытом Дмитрий Оснач.

Но завоевание нового рынка требует времени и инвестиций. “Это длительный процесс: нужно создать имидж компании, поучаствовать в выставках, поприсутствовать в Интернет-сообществах, получить отзывы заказчиков. Сейчас наш зарубежный проект — инвестиционный, но мы надеемся, что начиная с 2010-го он начнет приносить доход”, — рассказал о планах компании Дмитрий Оснач.

Однако Льва Донковцева удивляет то, что действия российских коллег несколько противоречат мировым тенденциям: “Сейчас в Европе и Америке продажи САПР растут гораздо медленнее, чем в развивающихся странах. Зачем же вам идти на рынок, который особо не растет”? Но российские разработчики считают, что в Европе промышленность так сильно развита, а малых предприятий так много, что места на рынке САПР найдется и для новых игроков. “То, что экономика в Европе и Америке слабо растет, не означает, что там нет денег”, — объяснил Дмитрий Оснач, а Сергей Кураксин напомнил, что, как уже говорилось выше, на Западе ИТ-бюджеты в несколько раз больше, чем в России.

Заключение

Судя по выступлениям участников круглого стола и их бодрому настроению, в отрасли складывается благоприятная ситуация. Стремление к легализации подстегивает спрос, а подъем отечественной промышленности позволяет заказчикам реализовать многие начинания. Рост российского рынка привлекает внимание западных поставщиков САПР, и они наращивают инвестиции в свой бизнес в России. Такое развитие событий, конечно, приводит к усилению конкуренции с отечественными разработчиками САПР, но, как показывают финансовые результаты наших игроков, им это не вредит. И хотя в ИТ еще есть направления, по которым мы отстаем от Запада, а наше государство не балует своих программистов особым вниманием, похоже, что ничто не способно замедлить активное развитие российского рынка САПР.