Как известно, в конце сентября прошлого года правительством была утверждена госпрограмма (до 2020 г.) “Информационное общество”, ставшая первой ласточкой в реализации общего перехода к программным принципам формирования бюджета страны.

Недавно эта тема снова оказалась в центре внимания политической элиты, когда министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев рассказывал о госпрограмме на “правительственном часе” в Совете Федерации.

В этой связи у редакции наконец появился повод сопоставить позицию министерства со взглядами профессионалов ИТ-рынка и наших читателей на само понятие информационного общества и на то, как близко Россия в реальности уже подошла к его построению.

Позиция Минкомсвязи

Выступая на парламентском часе г-н Щеголев в основном излагал уже известные широкой общественности факты. Министр рассказал о том, что направления госпрограммы в целом совпадают со Стратегией развития информационного общества до 2015 г., утвержденной Президентом РФ, однако отраслевые направления были расширены и объединены по типу структурирования целевых программ. Теперь мы имеем шесть направлений-целей, названия которых звучат следующим образом: повышение качества жизни граждан и улучшение условий развития бизнеса; создание электронного государства и повышение эффективности госуправления; развитие российского рынка ИКТ и отечественных технологий; преодоление цифрового неравенства и создание базовой инфраструктуры информационного общества; обеспечение безопасности; развитие цифрового контента; сохранение культурного наследия.

Общие результаты программы, по словам г-на Щеголева, должны быть нацелены на конкретные нужды различных групп потребителей. Например, повышение качества жизни граждан должно выражаться в появлении простых и доступных сервисов, таких как запись на прием к врачу через Интернет, оплата штрафов с мобильного телефона, юридический значимый обмен электронными документами, недорогой широкополосный доступ в Интернет (как в квартирах, так и общественных местах), улучшение уровня образования граждан, развитие навыков использования ИКТ и т. д.

Вспоминая более ранние формулировки представителей ведомства, акценты теперь делаются не на средствах информатизации, а на доставляемой с их помощью информации как таковой и ее обработке — на том, что граждане смогут “пощупать” собственными руками.

Говоря об уже достигнутых результатах, министр отметил, что главным ресурсом, по которому можно замерить эффективность внедрения электронного правительства в стране, сейчас является единый портал госуслуг.

За 2010 г. было зафиксировано 52,5 млн. обращений к порталу и удовлетворено свыше 680 тыс. электронных заявлений и запросов. Из них 227 тыс. касались оплаты дорожных штрафов, 171 тыс. — лицевых счетов в пенсионном фонде и еще около 100 тыс. — получения загранпаспортов.

Личный кабинет завело 270 тыс. граждан (по другим данным, опубликованным на сайте Минкомсвязи 27 января, этот показатель превышает 394 тыс.), а количество уникальных пользователей за год превысило 5 млн.

Сейчас, по данным Минкомсвязи, на портале размещена информация о 575 федеральных и 2894 региональных услугах, и из них 59 федеральных и 55 региональных услуг уже можно получить в электронном виде. Для доступа к порталу в 332 городах страны установлено 500 инфоматов. 79 субъектов РФ уже создали региональные порталы услуг, 58 — определили оператора инфраструктуры электронного правительства, а 56 субъектов утвердили региональные планы по развитию информационного общества и формированию электронного правительства.

Упомянутые инфоматы (терминалы с сенсорным управлением) — это не единственные предусмотренные министерством точки входа на портал. Ведомство настроено на построение универсальной инфраструктуры и, как оказалось, главную ставку делает на мобильные технологии. По словам г-на Щеголева, чиновники сейчас исходят из того, что уже в ближайшей перспективе именно сотовый телефон или коммуникатор станут основным средством доступа к госуслугам. Это предположение вполне можно считать справедливым в свете общемировых тенденций, и в данном контексте у Минкомсвязи наконец-то появляется реальный шанс отыграть в мировых рейтингах готовности стран к информационному обществу свои “законные” позиции. Дело в том, что наши успехи до сих пор сопоставлялись с развитыми странами по уровню компьютеризации, где мы пока очевидно проигрываем, в то время как по уровню проникновения мобильной связи и насыщению рынка телефонами мы давно входим в число лидеров.

Когда в министерстве впервые заговорили о том, что Россию притесняют в рейтингах, используя недостоверную, устаревшую или просто неадекватную информацию (по разным данным, мы занимаем места в шестом, восьмом и даже в девятом десятке; Минкомсвязи опирается на рейтинг, где мы на 74-м месте), воспринималось это, мягко говоря, не без скепсиса.

В дальнейшем проведенные редакцией опросы показали, что в целом ИТ-эксперты разделяют мнение чиновников о том, что в деле информатизации страны за последние два с половиной года новой командой Минкомсвязи было сделано очень многое. Соответственно раз наши позиции в рейтингах продолжают ухудшаться, то либо другие страны делают еще больше (Минкомсвязи эту версию однозначно отвергает), либо г-н Щеголев не лукавит, и его коллеги за рубежом действительно признают несоответствие топ-листов реальному положению дел, а рейтинги 2010 г. в отношении России основаны на данных 2008 г., да еще и искаженных.

Улучшение рейтинговых позиций России входит в число показателей эффективности реализации госпрограммы “Информационное общество”, так что, по всей видимости, министерство в ближайшее время позаботится о нормальном предоставлении данных, и, подождав итогов 2011 г., мы наконец узнаем официальную объективную оценку мирового сообщества.

Что же касается нашего субъективного восприятия ситуации, то его мы можем рассмотреть уже сейчас.

Экспертные оценки

За несколько дней до утверждения госпрограммы осенью прошлого года тема построения информационного общества обсуждалась на заседании московского клуба ИТ-директоров 4CIO, которые в качестве основных спикеров пригласили руководителей российских подразделений IBM, HP и Microsoft.

Собравшимся в зале было предложено ответить на вопрос, когда же в России это самое информационное общество наступит. В результате из примерно сотни проявивших активность участников форума 7,4% выбрали ответ “уже наступило”. 5,6% посчитали, что оно наступит в интервале между 2011 и 2015 гг., 23,3% сделали ставку на период с 2016 по 2020 гг., 35,8% — на еще более поздний срок (после 2020 г.), 17,7% пессимистично ответили “никогда”, а 10,2% и вовсе затруднились дать какую бы то ни было оценку.

Ради эксперимента редакция решила провести среди своих читателей аналогичное голосование, задав на сайте тот же вопрос и предложив такие же варианты ответов. В результате уже наступившее торжество информационного общества зафиксировали 12,1%, интервал 2011—2015 гг. выбрали 6,9%, 2016—2020 гг. — 12,1%. Раньше 2020 г. реальных результатов не ожидает 39,7% респондентов и вообще ни во что не верит 29,3%.

Несколько расширив тему, мы также задали нашим читателям вопрос относительно того, действительно ли Россию недооценивают в международных рейтингах. 58,6% посчитали, что оценки верны, в заниженность оценок поверило 6,9%, а 34,5% и вовсе думают, что Россию переоценивают.

Коллективно обсудить с читателями результаты голосования у нас возможности нет. Что же касается клуба 4CIO, то при живом разборе итогов их опроса достаточно много слов было сказано на тему, поднятую Александром Микояном из HP, о том, что информатизация (как на уровне компаний, так и на уровне государства) зависит не столько от ИТ-специалистов, сколько от компетенции и заинтересованности высшего руководства. Правда, своеобразным возражением этому тезису можно считать наблюдение Николая Прянишникова из Microsoft. В его понимании наверху у нас все вроде бы задумано неплохо. Более того, общение со многими руководителями высшего звена (министрами, губернаторами и т. д.) оставляет очень позитивное впечатление — умные, образованные люди. Но попытки спуститься чуть ниже — к тем, кто реализует проекты, зачастую приводят к тому, что волосы на голове г-на Прянишникова встают дыбом. По его словам, кабинеты многих чиновников, ответственных за информатизацию и внедрение госуслуг в электронном виде, откровенно завалены бумагами, а сами люди толком не понимают предмета разговора.

В этой связи стоит вспомнить, что вышеупомянутые оценки рейтинговых агентств базируются не только на показателях информатизации как таковой, но еще и на множестве других факторов. Так, аналитическое подразделение британского журнала Economist учитывает социальные и культурные аспекты развития общества, условия для ведения бизнеса, дружественность юридической системы и восприимчивость к технологиям конечных пользователей.

Как мы видим, усилий одного только профильного ведомства недостаточно, даже если оно весьма успешно действует на своем фронте. И как отметил на форуме Кирилл Корнильев из IBM, в правильном направлении сейчас движутся все страны (в том числе Тринидад и Тобаго, опережающие Россию в рейтингах), и если мы хотим сохранить в сводных топ-листах свои нынешние места и уж тем более двигаться вперед, количество и качество изменений должно быть явно иным.