Еще несколько лет назад Microsoft считали одним из главных противников движения за свободу программных продуктов и открытый код. До сих пор главе компании Стиву Балмеру припоминают емкое сравнение СПО с раковой опухолью. Но все течет, все изменяется — на прошедшем в апреле Russian Open Source Summit 2012 руководитель направления стратегии платформ Microsoft Russia Леонид Аникин говорил именно об открытости. С ним беседовал корреспондент PC Week/RE Евгений Крестников.
PC Week: Microsoft — один из главных противников СПО?
Леонид Аникин: Это уже давно не так. Microsoft всегда была одним из крупнейших разработчиков свободного ПО. Сейчас на наших ресурсах вы можете найти огромный объем кода под лицензиями, официально одобренными OSI. А за последние 5—6 лет корпорация окончательно изменила отношение к СПО, став одним из самых активных участников многих ведущих проектов — от ядра Linux до системы нереляционного управления “большими данными” Hadoop. Но начать разговор мне хочется с открытых стандартов. Microsoft верит в открытые стандарты, и мы стараемся их использовать, где это только возможно. Мы входим в 150 занимающихся стандартизацией организаций и в несколько сотен рабочих групп. И мы должны продолжать это делать, например, потому, что для Windows существует более 4 млн. приложений, которые работают с огромным количеством периферийных устройств. Использование открытых стандартов стало частью корпоративной культуры Microsoft. Если на рынке есть признанный внешний открытый стандарт, мы стремимся не изобретать альтернативу, а применить его. Это касается и наших онлайн-служб — они почти всегда используют открытые протоколы и открытые стандарты, хорошо интегрируются с Facebook и многими другими сервисами.
PC Week: Но ведь далеко не все применяемые в продуктах Microsoft стандарты открыты — можно без труда найти примеры ее собственных несовместимых стандартов.
Л. А.: Общая идея такова, что Microsoft старается использовать открытый индустриальный стандарт, где это возможно. И мы открыто обсуждаем с сообществом разработчиков причины, по которым реализовали поддержку каждого конкретного стандарта каким-то определенным образом, что добавили, что не смогли пока поддержать, почему были вынуждены использовать что-то нестандартное. Вообще, как я уже говорил, мы обычно поддерживаем больше открытых стандартов, чем любая другая компания, в том числе из мира Open Source.
Мы не можем использовать открытые стандарты всегда не потому, что не хотим. В каждом варианте есть свои плюсы и минусы, и всегда есть конкурирующие стандарты, поддерживаемые той или иной группой игроков рынка. Нам приходится выбирать, к кому присоединиться. Часто мы стремимся поддержать их все. И мы взяли себе за правило никогда не ставить палки в колеса разработчикам альтернативных стандартов. Вы никогда не увидите сотрудников Microsoft, агитирующих, скажем, экспертов ISO или Росстандарта против принятия какого-либо технологического стандарта, разработанного нашими конкурентами.
PC Week: А нет ли у Microsoft планов открывать собственные стандарты?
Л. А.: Мы давно это делаем: Microsoft была одним из разработчиков XML, мы передали стандарты, лежащие в основе .NET, под управление Ecma International и ISO, а Windows 8 вообще строится на HTML5. Существует некоторая неосведомленность. Например, многие уважаемые эксперты в СПО считают Java, основанную на частном стандарте, более “открытой”, чем, допустим, MONO на .NET.
Вообще, здесь есть две проблемы.
Первая — открыть стандарт не так уж и просто. То, что сотрудникам Microsoft, профессионально работающим, скажем, над офисными приложениями, кажется аккуратно и подробно расписанным, все ещё, как оказалось, нужно детально разъяснять многим независимым разработчикам. Показательный пример в этой области — офисные форматы. Мы много лет назад открыли бинарные форматы своих офисных документов — doc, xls, ppt. Некоторым специалистам удалось ими воспользоваться, например разработчикам OpenOffice.org. Другие продолжали нас критиковать за то, что описания недостаточно подробные и понятные. А некоторые предпочли годами не замечать того, что описания офисных форматов доступны.
Главное, что мы стремимся к максимальной открытости. Важно понимать, что стиль и полнота корпоративных документов отличаются от стиля и полноты настоящих международных стандартов. Да и широкий круг экспертов может подсказать ценные усовершенствования. Так что настоящими формальными открытыми стандартами doc, xls и ppt так и не стали. Они остались открытыми корпоративными спецификациями.
Другая проблема состоит в том, что из крупных вендоров пока только Microsoft взяла на себя обязательство не использовать стандарты в маркетинговых войнах и попытках ограничения конкуренции. В то время как мы поддерживали разработку стандарта офисных документов ODF, предложенного Sun, IBM и некоторыми другими компаниями, и наши эксперты всегда голосовали за него в международных и национальных органах стандартизации, нашлось немало желающих затормозить или сорвать разработку, скажем прямо, на тот момент более зрелого проекта стандарта OpenXML, подготовленного Apple, British Library, Intel, Microsoft и другими разработчиками, весьма квалифицированными в этой области. Смысл кампании против OpenXML для многих стал очевидным. В итоге выиграли все: ODF и OpenXML — разные стандарты с не вполне совпадающими областями применения, и мы поддерживаем оба этих формата.
Но в целом я считаю, что проблема закрытости стандартов стала сейчас намного менее острой, чем еще пять лет назад.
PC Week: Давайте от стандартов вернемся непосредственно к свободному ПО. Как в корпорации к нему относятся?
Л. А.: Движение СПО не является нашим конкурентом с точки зрения коммерческих задач. Даже если бы мы не использовали модель СПО сами, то наличие СПО-приложений очень важно для нас, так как 85% из них работает на Windows. Если брать наиболее популярные, то там работающих на этой ОС — 23 из 25. И это довольно естественно, если учесть долю Windows на рабочих станциях. Так что подобные проекты можно назвать скорее нашими партнерами, чем конкурентами.
С другой стороны, у Microsoft огромное количество собственных приложений и всегда есть определенная конкурентная зона. Например, OpenOffice конкурирует с Microsoft Office, Sugar CRM с Microsoft CRM и т. д.. Для многих популярных свободных продуктов можно найти аналог из линейки Microsoft, и это нормально — со многими разработчиками проприетарных программ у нас ситуация аналогичная. Поэтому внутри Microsoft само по себе СПО не воспринимается как конкурент. Вы не встретите сотрудника Microsoft, который скажет о конкуренции с СПО в целом — конкуренция бывает на уровне продуктов, а не моделей.
Если же говорить про то, как корпорация сама использует СПО, то здесь тоже можно привести много примеров: наше R&D-подразделение Microsoft Research очень часто использует модель СПО — я насчитал около 30 таких проектов. Последний из российских примеров — проект ChronoZoom, разрабатываемый в МГУ им. М. В. Ломоносова совместно с Университетом Berkeley при поддержке Microsoft Research. Представитель МГУ рассказывал о нем на Russian Open Source Summit 2012. Подобных проектов очень много. Недавно в России побывал вице-президент Microsoft Research Тони Хей. Он выступал в Академии наук, тема СПО звучала в его речи очень активно.
Наша цель — предоставить исследователям инструменты для разработки новых технологий. Разумеется, мы предполагаем, что они в той или иной степени будут базироваться на платформе Microsoft. По какой модели мы будет продавать основанные на результатах исследований коммерческие продукты — об этом уже будут думать наши продуктовые группы, выводя их на рынок.
PC Week: Какие еще есть примеры взаимодействия Microsoft с миром СПО?
Л. А.: Например, на уровне сообществ. Если мы возьмем сообщества Hadoop, Samba и самого ядра Linux, то сотрудники Microsoft взаимодействуют с ними напрямую. Недавно вице-президент Linux Foundation опубликовал данные об официальном вкладе разработчиков в создание ядра Linux — Microsoft входит в двадцатку корпоративных контрибьюторов, и наш вклад составил 1%. Много это или мало? У номера один (компании Red Hat) 10%, у SUSE — 3,3%. Разница между нами и, скажем, IBM совсем не колоссальна. Мы являемся одним из крупных “вкладчиков” в развитие ядра Linux. А если посмотреть на список контрибьюторов современного ядра Linux 3.x.x, то мы окажемся и вовсе в пятерке лидеров. Кто бы мог это вообразить пять лет назад?
PC Week: Если не ошибаюсь, этот вклад связан с развитием системы виртуализации Hyper-V?
Л. А.: С Hyper-V мы начали. Во-первых, нужно понимать, что мы пытаемся сделать так, чтобы Linux максимально хорошо работала со стеком Microsoft. Конечно, наш коммерческий интерес в развитии инфраструктуры Linux в отрыве от всего остального довольно тяжело представить. С другой стороны, как только появляется Linux-инфраструктура, мы тут же выражаем свою заинтересованность в том, чтобы клиенты максимально эффективно могли включить ее в общую инфраструктуру компании, построенную с участием наших продуктов.
Прежде всего, мы сделали так, чтобы Linux (как виртуальная машина) оптимально работала в нашей среде виртуализации. И не просто работала, а могла взаимодействовать, например, с подключенными периферийными устройствами. Чтобы этого добиться, недостаточно изменить наши продукты — необходимо войти в сообщество разработчиков Linux.
PC Week: А помимо сотрудничества с сообществами какие есть направления взаимодействия?
Л. А.: Взаимодействие с крупнейшими коммерческими СПО-компаниями. Например, наше решение по управлению инфраструктурой System Center поддерживает не только наши продукты, но и Red Hat, SUSE и другие дистрибутивы. Или сотрудничество в области поддержки. Если у клиента используется SUSE и Microsoft, то, позвонив, например, в службу поддержки Microsoft, он не получит просто ответ, что это проблема в SUSE. Вместо этого по имеющемуся соглашению к инциденту будут подключены специалисты поддержки SUSE. И наоборот, если клиент обратится сначала в поддержку SUSE.
PC Week: Как в Microsoft относятся к созданию Национальной программной платформы и примете ли вы в этом участие как крупнейший игрок в том числе и российского рынка?
Л. А.: Когда мы говорим про Национальную программную платформу, нужно понять, что конкретно имеется в виду. Сейчас существует несколько подходов и мнений относительно НПП, которые по-разному отражают цели и задачи платформы. Например, оптимизация госзакупок — чтобы продукты, которые покупают государственные органы для создания своей ИТ-инфраструктуры, были дешевле, чтобы различные системы, приобретаемые ими, хорошо между собой взаимодействовали, поддерживали те или иные стандарты и т. п. Это очень достойная и правильная задача, которую необходимо решать.
Вторая цель — поддержка российских компаний и развитие российской ИТ-отрасли. Здесь необходимо понимать: если российская индустрия вырастет, наш бизнес вырастет вместе с нею. Поэтому Microsoft активно поддерживает стартапы в России, студентов и молодых разработчиков, а также проекты в образовании и т. д. Очень важно поддерживать уровень и конкурентоспособность российских ИТ-компаний. Это тоже очень серьезная задача, и мы активно участвуем в ее решении.
Есть задача национальной безопасности — государство хочет видеть исходные коды продуктов, которые оно применяет, чтобы убедиться в отсутствии скрытых функциональностей. Либо государство желает убедиться, что продукты поддерживают те или иные стандарты криптографии и что специалисты из государственных органов будут допущены к процессу разработки. Это тоже нормальная задача, считающаяся в разных странах довольно важной. Но очевидно, что в России, Китае и США она воспринимается как критически важная. И здесь мы тоже открыты к взаимодействию с госорганами и структурами, которые будут созданы для реализации НПП.
Резюмируя мой ответ: Microsoft поддерживает и разделяет практически все задачи, которые ставятся при создании НПП в России. Мы открыты к сотрудничеству и готовы эффективно применить огромный опыт работы с государством. Например, Россия была первой страной, в которой Microsoft открыла доступ к исходному коду своих продуктов для соответствующих структур. Но мы не хотим, чтобы подобные инициативы привели к ограничению конкуренции как на уровне конкретных вендоров, так и на уровне стандартов или моделей ведения бизнеса. Чему Microsoft научилась за годы своего существования — любое ограничение конкуренции не приносит пользы рынку.
PC Week: Спасибо за беседу.
