На пути к Telco 2

Телекоммуникационный мир претерпевает кардинальные преобразования, устанавливающие конвергентные отношения в мире технологий, услуг и бизнес-моделей. Отрасль связи находится на стадии перехода к новым моделям взаимодействия. Все больший акцент игроки делают на вертикальные рынки, предлагая многообразные кроссотраслевые решения. На основе выбора нового эффективного взаимодействия появляются дополнительные возможности для монетизации, происходит рост доходов от предоставления интегрированных услуг.

Все эти вопросы обсуждались в Москве на международном форуме Future of Telecom: Cross-board Business Models & Strategies (“Business Models Media & Telecom 2.0: Ключевые стратегии монетизации”). Среди ключевых тем форума — влияние законодательных инициатив и моделей регулирования на структуру и динамику рынка, сотрудничество государства и частного бизнеса, разработка стратегий монетизации трафика, обоснование инвестиций в развитие перспективных сервисов и услуг.

“Телекоммуникационный бизнес находится на пересечении нескольких дорог, — сказал Тьерри Дьё, директор по коммуникациям Европейской ассоциации операторов связи ETNO. — Возникают более современные технологии, появляются новые услуги, онлайн-сервисы, которые приводят к существенному уменьшению цен, стоимости роуминга и терминации звонков. И операторским компаниям всё сложнее работать в столь высококонкурентной среде”.

Весьма велики расходы операторов на внедрение инноваций. В 2011 г. члены ETNO инвестировали в новые сервисы и сети 29 млрд. евро: 17 млрд. евро было израсходовано на развитие фиксированных сетей и 12 млрд. евро на совершенствование мобильной связи. Это 14% их суммарного оборота.

Общая выручка фирм — участниц ETNO в 2012 г. составила 274 млрд. евро, уменьшившись на 3% по сравнению с предшествующим годом. За предыдущие семь лет стоимость услуг фиксированной связи в Европе сократилась примерно на 30%, а общая доля европейского телекома в мировом объеме опустилась с 31 до 20%. С другой стороны, трафик передачи данных растет на 60% в год. И растет он настолько быстро, что не окупает вложенные в его развитие инвестиции.

Европейские компании несут потери, связанные с инфраструктурными проблемами в секторе. Надо добиться окупаемости внедрения ШПД, IP TV и т. д. Операторы намерены совершить переход от плоской шкалы стоимости услуг к дифференцированным предложениям. Планируется ввести тарифы на основе ценности предлагаемой услуги (Value Based Pricing). Такое ценообразование позволит компаниям получить дополнительно 12 млрд. евро.

Вторая возможность повысить оборот — инвестиции в дополнительные услуги (мобильная реклама, М2М-взаимодействие, облачные сервисы, мобильные платежи, контент). На данном направлении ожидается получить до 32 млрд. евро оборота. А третий путь для операторов отнюдь не новый — это уменьшение затрат, в частности, на основе консолидации компаний. Данное направление может принести до 10 млрд. евро. Так что в сумме европейские операторы связи надеются до 2020 г. увеличить доходы на 50 млрд. евро.

Европейская комиссия практикует недискриминационные меры, с помощью которых хочет добиться стабилизации цен на интернет-доступ. Если удастся достичь этих целей, то европейские операторы станут конкурентоспособными и на мировом уровне. Сегодня рынок ЕС фрагментирован. И если какой-то поставщик ТВ-контента захочет предоставлять его во всех странах ЕС, то ему потребуется получить лицензии в каждой стране сообщества, то есть он должен стать обладателем 27 лицензий на один вид деятельности. Это сложно, долго и дорого.

“Сегодня в Европе действует 1500 компаний фиксированной связи, 200 предприятий мобильных коммуникаций, 1500 кабельных операторов, в то время как в США и Китае работают всего несколько крупных операторов, — сказал Тьерри Дьё. — Мы хотим перейти на единый рынок для всех телекомов ЕС и добиться консолидации компаний 27 стран”.

Такая консолидация может дать прирост оборота в 110 млрд. евро в год, однако большинство европейских стран пока не спешат расставаться со своими национальными и региональными привилегиями и не особенно приветствуют интеграционные процессы. Весьма осторожной позиции европейские государства придерживаются и в плане сетевого нейтралитета. “Мы ожидаем, что Европа не пойдет в эту сторону, — сообщил докладчик. — Это примерно то же самое, что во всей Москве сегодня отменить все светофоры. Это будет катастрофа!”

Один из поразительных примеров неудачного европейского регулирования привел Дидье Кийо, президент компании Coyote System. На французском телекоммуникационном рынке до последнего времени лидировали три оператора связи во главе с компанией Orange. Года полтора назад на свет появилась фирма Free Mobile. Участники рынка предполагали возможность появления дискаунтера с тарифами в районе 30 евро, но действительность оказалась еще хуже. Фирма вышла с тарифами 2 евро и 20 евро в месяц и фактически обрушила рынок. При этом она абсолютно не вкладывалась в инфраструктуру сети, а арендовала на выгодных условиях ресурсы у Orange.

Запуск сети Free был сродни французской революции: агрессивные цены, неограниченное количество звонков, онлайн-подписка. Заключить договор или разорвать контракт можно мгновенно. Глава Free Mobile, по словам г-на Кийо, выступал в печати и заявлял, что операторы связи все последние годы безжалостно грабили своих клиентов, но теперь у них есть выход — переходить во Free! Это была весьма успешная рекламная компания, которая за год позволила фирме набрать более 5 млн. пользователей (около 10% рынка).

Но это еще и сильно подорвало позиции традиционных операторов. Они начали терять своих клиентов, вынуждены были сокращать персонал, уменьшать издержки и снижать тарифы, что нанесло серьезный удар по их ARPU (средней месячной выручке в расчете на одного абонента) и по маржинальности, а также привело к резкому падению капитализации фирм. За период работы Free лидирующие французские операторы потеряли в цене своих акций около 6 млрд. евро, на 10 тыс. рабочих мест стало меньше в отрасли. И выход они видят лишь в скорейшем переходе на 4G и увеличении ARPU за счет внедрения новых сервисов.

Вероятно, французский регулятор совершил ошибку, выдав лицензию на подобный вид деятельности. В явном проигрыше и Orange, предоставивший свою сеть новому оператору. Его убытки, по словам г-на Кийо, составляют порядка 1,5 млрд. евро. Очевидно, что в стране недостаточно проработано правовое поле для новых телекоммуникационных бизнес-моделей. ЕС пока официально данный казус не комментирует, хотя это уже не первый случай в мировой практике — эксперты говорят, что в Израиле сложилась такая же ситуация.

Не просто складываются отношения и в ряде сегментов российского телекоммуникационного рынка, например в сфере внедрения технологии 4G LTE. По результатам тендера в течение семи лет операторы должны построить LTE-сети в городах с численностью населения свыше 50 тыс. чел. Уже поданы заявки в 41 субъекте Российской Федерации, и операторы приступили к выполнению своих лицензионных обязательств.

Однако на пути к этой цели стоит немало препятствий. Главное из них — занятость спектра, предназначенного для стандарта LTE. В диапазоне 790—862 МГц работают радиолокационные станции (РЛС) военного назначения, а в диапазоне 2,5—2,7 ГГц в 43 субъектах РФ действуют компании, создающие MMDS (многоканальные многоточечные распределительные системы телевизионного вещания), в 390 населённых пунктах присутствуют операторы WiMAX, а в ряде субъектов установлены РЛС специального назначения.

Сейчас остро стоит задача проведения конверсии радиочастотного спектра, то есть предстоит выполнить комплекс мероприятий, позволяющих операторам связи использовать для LTE тот спектр, который в настоящее время используется военными и гражданскими службами другого назначения. Поскольку конверсия проводится за счет операторских компаний, то их задача — быстрый запуск сетей LTE, а не конверсия ради конверсии, отмечает Гульнара Хасьянова, исполнительный директор Союза операторов мобильной связи LTE.

Конверсия может осуществляться тремя способами: путем обеспечения электромагнитной совместимости (ЭМС), за счет модернизации оборудования и посредством перевода радиоэлектронных средств (РЭС) военного назначения в другой диапазон частот. И операторы хотели бы начать с первой возможности, затем по мере необходимости перейти ко второй и лишь в конце отведенного периода заняться переводом военных РЭС в другой диапазон. Они не могут позволить себе 10 лет расчищать диапазон, а потом на “чистом месте” начать в нем работать.

“Проблема в том, что план полной расчистки диапазона рассчитан на 10 лет, а операторы обязаны построить сети за семь лет, — сообщает г-жа Хасьянова. — Решение, по нашему мнению, лежит в плоскости электромагнитной совместимости и модернизации действующих РЭС. Мы уже обратились со своими предложениями в Минкомсвязи”. Использование ЭМС сократит сроки и затраты на конверсию, позволит быстрее запустить сети без многомиллиардных капиталовложений.

Исследования показывают, что для нормальной работы сети LTE в течение ближайших семи лет каждый из операторов должен располагать частотным спектром в 66 МГц. Этого не может быть даже теоретически, в самом “бумажном” варианте конверсии. Поэтому участники рынка будут использовать модель объединения частот, совместного использования спектра разными операторами связи.

Юрий Домбровский, президент Ассоциации региональных операторов связи (АРОС), обратил внимание на то, что владельцы частот 3G и 4G пока не очень рационально используют уже выделенный частотный ресурс. Он перечисляет: 15 МГц в трех соседних TDD-полосах UMTS выиграны крупнейшими операторами в 2007 г., но до сих пор не задействованы; 30 МГц для GSM-1800 выиграны операторами “Скайлинка” в 46 регионах, но нигде не использованы; 30 МГц диапазона 2300—2400 МГц в 39 регионах выиграны “Ростелекомом”, но также незадействованы, и т. д. Эффективность использования спектра, считает докладчик, у “большой тройки” мобильных операторов и у “Ростелекома” очень невелика.

Правда, один из его тезисов оказался довольно спорным. “В России бизнес делать очень легко: надо взять европейскую или американскую модель и перенести ее на нашу почву!” — уверен г-н Домбровский. Конечно, зарубежный опыт — штука замечательная, и на каких-то этапах развития отечественного телекоммуникационного рынка данная формула действовала неплохо. Но в наших нынешних условиях этот принцип срабатывает уже далеко не всегда. И операторам, как правило, приходится доводить свою бизнес-модель до совершенства с учетом отечественных реалий — нашего менталитета, нашего законодательства, наших пространств, климата, покупательной способности населения и т. д.

“Россия по многим параметрам идет собственным путем, — считает г-жа Хасьянова. — Сравнивать российские сети с сетями других стран довольно сложно. Во-первых, у нас слишком большая территория. Европейская бизнес-модель здесь не работает: в РФ очень малая плотность населения, большие расстояния. Затраты на построение сетей здесь и там просто несопоставимы. Во-вторых, европейский рынок характеризуется высокой стоимостью услуг, а у нас, наоборот, ARPU ближе к азиатским странам — Индии, Китаю. Европейские страны рассматривают 3G и 4G в рамках эволюции существующей сети, и услуги 4G позиционируются как более дорогие. Мобильная передача данных там обходится существенно дороже, чем фиксированная. А у нас ARPU фиксированной и мобильной связи очень близки по величине (от 300 до 500 руб. в месяц). И это во многом убивает наш мобильный бизнес”.

И хотя сфера Telco 2.0 подразумевает М2М, мобильную коммерцию, услуги Enterprise Mobility, интегрированные коммуникации, мобильный маркетинг, облачные технологии, социальные медиа, Big Data и т. д., все же, как показало обсуждение на Форуме, наиболее востребованными в данный момент на российском рынке остаются бизнес-модели для современной сотовой связи, ШПД и мобильной передачи данных.