PC WEEK/RE — 20 ЛЕТ ИННОВАЦИЙ!

Уважаемые читатели!

Данная статья публикуется в рамках юбилейного проекта «PC Week/RE — 20 лет инноваций!». Нашему изданию в 2015-м исполняется 20 лет, и мы решили отметить юбилей серией интересных материалов (обзоров, экспертных статей, интервью), в которых представим различные направления ИТ-отрасли и ИТ-рынка через призму их исторического развития, особенно в плане прохождения ими кризисных периодов, с акцентом на анализе их нынешнего состоянии и перспектив дальнейшего развития.

Предлагаемый вашему вниманию обзор нашего обозревателя Сергея Голубева, подготовленный с помощью экспертов из ведущих компаний в сфере Open Source, позволит вам узнать много интересного и полезного об историческом пути, роли и перспективах развития Linux и СПО в нашей стране.

Редакция

Как известно, ребёнка надо воспитывать, когда его ещё можно положить поперёк лавки. К бизнесу это имеет самое непосредственное отношение — если нужно понять суть проблем настоящего, следует посмотреть в прошлое. На то, как этот бизнес появлялся и рос в первые годы. На то, какие идеи были заложены в него ещё при рождении. На то, в каком окружении всё это происходило.

Как все начиналось

Первая российская компания, занимающаяся разработкой и продвижением СПО появилась 29 июня 1992 г. Очевидно, эту дату можно считать точкой отсчета в истории отечественного сегмента СПО, которая, таким образом, насчитывает уже более 20 лет.

Вот что говорит о рождении рынка открытого ПО в России исполнительный директор VDEL Милан Прохаска: «В 1990-х рынок открытого ПО в основном фокусировался на розничных продажах и дистрибуции отдельных дисков с дистрибутивами GNU/Linux. Разработка при этом преимущественно велась в учебных заведениях Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска и других городов и носила преимущественно некоммерческий характер».

Действительно, деятельность пионеров отечественного СПО была большей частью просветительской. Что, кстати, вполне логично, если вспомнить, что сам Linux появился в университетской среде. Да и ИТ-рынок в начале 1990-х был достаточно специфичен и ориентирован не столько на собственную разработку, сколько на поставку зарубежных продуктов.

Начальник отдела программных решений департамента вычислительных комплексов компании «Ай-Теко» Дмитрий Варенов рассказывает: «Важной датой для зарождения именно корпоративного рынка СПО стоит считать 1995 г., когда в стране начинают продаваться первые коробочные версии дистрибутивов Red Hat Linux, нынешнего лидера и законодателя мод в мире СПО и Slackware. Тогда дистрибутивы были плохо адаптированы к отечественным требованиям и реалиям».

Иными словами, отечественных решений ещё не было, а западные разработчики не видели больших перспектив на российских рынках. По крайней мере, задача адаптации к российским реалиям явно была для них не самой приоритетной. Что автоматически ставило нашу страну в положение отстающей.

Этот тезис подтверждает директор программ технологического сотрудничества Microsoft в России Владислав Шершульский: «Россия стала одним из последних крупных регионов, в которых возник интерес к проектам с открытым кодом. Вероятно, это связано со следующими причинами. Во-первых, все существенные СПО-проекты были начаты и развивались за рубежом — участие в них требовало широкого международного сотрудничества, а такого опыта у наших специалистов в 1990-е не было. Во-вторых, экономическая ситуация не располагала к экспериментам с нетрадиционными бизнес-моделями — отечественные компании не умели монетизировать свое участие в СПО-проектах, а у отдельных специалистов не было достаточных доходов, чтобы позволить себе безвозмездно выступать в роли индивидуальных контрибуторов».

Вследствие этого отечественное СПО-сообщество формировали не разработчики, а опытные пользователи и «локализаторы». Разумеется, всё это требовало соответствующей квалификации и уровня компетентности, но в известном смысле вторичный характер нашего СПО-бизнеса был уже практически определён.

В этом смысле СПО-сегмент мало чем отличался от остальной части отечественного ИТ-бизнеса — разработка занимала небольшую долю по сравнению с импортом. Вероятно, это и был самый первый кризис, когда возможности отрасли явно не отвечали потребностям пользователей.

Таким образом, на тот момент у Linux-разработчиков было немного вариантов — либо начать создавать новые оригинальные продукты, либо заняться адаптацией уже существующих. Конечно, это только в теории, поскольку на практике выбор отсутствовал. Во-первых, для создания оригинальных программных продуктов требовались значительные средства, которых у отечественных разработчиков СПО не было. А ждать от крупного бизнеса каких-либо заметных инвестиций в создание общественного блага с достаточно нетривиальной схемой монетизации вряд ли стоило.

Во-вторых, разработка собственных решений требовала времени, которое пользователи не согласились бы дать программистам. Пока создавался «российский линукс» они бы успели привыкнуть к Red Hat, SuSE и Debian. Очевидно, что в таких условиях новый продукт будет обречён если не на полный провал, то на изначально негативное к нему отношение, как к «лишней сущности».

В-третьих, рынок телекоммуникаций, на котором открытые решения наиболее востребованы, тогда был невелик. Вот как характеризует ситуацию управляющий директор компании «Сервионика» Евгений Щепилов: «В России 1990-х развитие телеком-рынка в его современном понимании только начиналось: в середине 1997-го во всей стране было всего 300 тыс. абонентов сотовой связи и около 1 млн. интернет-пользователей — соответственно 0,001 и 0, 003% от всего населения. Свободное ПО воспринималось исключительно как инструмент для профессионалов, а не основа массовых продуктов».

Путь развития дистрибутивного направления был выбран — компании пошли к своим решениям через адаптацию западных. Это позволяло как сократить требуемые ресурсы, так и обеспечить пользователю плавный переход с иностранных продуктов на отечественные.

Помимо адаптации решений апстрима российские разработчики начали вливаться в крупные международные проекты. Вспоминает генеральный директор компании «Постгресс Профессиональный», ведущий разработчик PostgreSQL Олег Бартунов: «PostgreSQL начал использоваться в России практически с момента выхода первой открытой версии в 1995 г. (тогда он назывался еще postgres95), однако его широкое применение началось после появления в нем поддержки локали в 1997-м».

Таким образом, к кризису 1998 г. сегмент Open Source отечественной ИТ-отрасли подошёл в довольно странном состоянии — сам сегмент был, а бизнеса как такового не было. Наверное, именно по этой причине кризиса никто и не заметил.

Вот что говорит по этому поводу Милан Прохаска: «Сложно утверждать, что кризис 1998 г. сильно затронул ИТ-рынок в области СПО, так как на тот момент этого рынка практически и не было. СПО занимались преимущественно энтузиасты в основном в высших учебных заведениях». С этим невозможно не согласиться, но и трудно смириться.

Сообщество и компании прекрасно понимали, что либо отечественный СПО-рынок состоится, либо на российском Open Source можно будет смело ставить крест — дальше университетских стен и компьютеров энтузиастов он не продвинется. Причём, вероятнее всего, это будут продукты западного производства.

Кризис 2008 года

После того как российский сегмент Open Source благополучно преодолел (а точнее — попросту не заметил) кризис 1998 г. и сделал из этого правильные выводы, началось весьма активное развитие СПО-рынка. Дмитрий Варенов рассказывает: «Расцвет рынка СПО приходится на 2000-е. К этому моменту в России практически полностью была создана технологическая база для внедрения открытого ПО как серверной платформы, заложена основа для инфраструктуры поддержки таких решений. Именно тогда началась переориентация рынка на модель B2B, а простая розничная дистрибуция дисков-дистрибутивов начала отходить на второй план».

Впрочем, независимый эксперт Алексей Васюков несколько осторожнее в своих оценках: «Как явление направление Open Source в России существует примерно с середины 1990-х, достаточно заметным оно стала в начале 2000-х. Но в то время это были технологии „для себя и друзей“ — специалисты увлечённо их обсуждали, иногда использовали в нишевых задачах. Однако в заметных для рынка количествах решения Open Source на тот момент нашли свою нишу только у интернет-провайдеров и веб-хостеров, корпоративный сегмент про открытые решения практически не слышал». Тем не менее он тоже не оспаривает того, что какой-никакой рынок тогда уже появился и ждал, когда на него придут отечественные СПО-компании.

Тем более что их западные партнёры-конкуренты не сидели сложа руки, а активно развивали это направление, в том числе и в России. Что, разумеется, шло на пользу всему российскому сегменту Open Source, но создавало дополнительную конкуренцию отечественным компаниям. Так, в феврале 2004 г. компания IBM совместно с Министерством по связи и информатизации РФ официально открыла Центр компетенции Linux в России. «Деятельность центра позволила нам внести посильный вклад в развитие российского рынка Linux и свободного ПО, проинформировать руководителей отрасли и государства, корпораций и вузов, пользователей информационных технологий о преимуществах и особенностях Open Source, — рассказывает руководитель направления партнерских решений IBM в России и СНГ Денис Сосновцев. — Начинали мы с самых общих вопросов, интересных широкому кругу разработчиков и пользователей. А в настоящее время рассматриваются уже узкопрофильные решения, применяемые корпоративным сектором. Если в середине „нулевых“ Linux использовался в основном для решения инфраструктурных задач, то сегодня мы видим, как на свободных средствах строятся корпоративные системы».

Кстати, любопытный факт — несмотря на появление отечественного бизнеса, построенного на Open Source, российское СПО-сообщество по сути оставалось в границах академической среды. Поэтому неудивительно, что первый значительный успех международного уровня появился у него благодаря Институту системного программирования РАН, возглавляемого академиком Виктором Иванниковым.

Президент и генеральный конструктор «НТЦ ИТ РОСА» Владимир Рубанов рассказывает: «В 2005 г. на базе Института системного программирования РАН при поддержке Федерального агентства по науке и инновациям был создан Центр верификации ОС Linux. Эта инициатива получила поддержку международного консорциума The Linux Foundation, а также ряда компаний, заинтересованных в повышении качества Linux, включая IBM, Intel, Nokia, NEC. В результате был создан самый большой в мире по числу тестируемых интерфейсов автоматизированный набор тестов для различных компонентов ОС Linux, который сейчас используется многими компаниями в цикле контроля качества, а также является официальным сертификационным средством для стандарта Linux Standard Base».

Отечественный СПО-бизнес тем временем тоже постепенно становился на ноги. «Если говорить о рынке СПО, то я бы отнес начало его формирования в России к концу 1990-х — началу 2000-х, когда на основе команд энтузиастов появились такие заметные бизнесы, как Linux Ink, ASP Linux, ALT Linux, Linuxcenter, — говорит заместитель генерального директора ALT Linux Алексей Новодворский. — В это время во ВНИИНС уже разрабатывалась ОС МСВС, но свободной она так и не стала. Все перечисленные фирмы и многочисленные энтузиасты решали задачу интернационализации системы и ее русской локализации, в том числе разработку кириллических локалей, клавиатурных раскладок, шрифтов, переводы приложений. Результаты интегрировались в апстрим, что позволило обеспечить интернационализацию и кириллизацию системы на высоком уровне, полностью решить эти задачи».

И перед отечественными компаниями снова встал вопрос о выборе направления развития. «Некоторые команды ориентировались на выпуск дистрибутивов на основе международных, дополняя их кириллизацией, — продолжает Алексей Новодворский. — Это позволяло войти в бизнес с небольшими затратами. Другие развивали свою инфраструктуру разработки — это было сложнее, но позволяло не только самим определять направление развития, но и привлечь к разработке людей с новыми идеями. С появлением более сложных, комплексных задач а также усилением лицензионных требований международных дистрибуций второе направление стало лидирующим».

Заметно продвинулись и отдельные участники международных проектов. «С середины 2000-х появились социальные сети, которые были построены на PostgreSQL, тогда же была образована компания Avito.ru, чей бизнес до сих пор построен на PostgreSQL. Компания «1С» заявила о поддержке PostgreSQL в 8-й версии своего «1С:Предприятия», — вспоминает Олег Бартунов.

Проще говоря, в 2008 г. как отечественным, так и зарубежным участникам российского Open Source было что терять. Впрочем, никто ничего терять и не собирался. Экономический кризис — прекрасный момент для того, чтобы пользователь обратил внимание на открытые решения, свободные от лицензионных отчислений.

Сложившуюся на тот момент ситуацию комментирует Дмитрий Варенов: «Кризисные времена положительно влияют на привлекательность СПО на рынке. Сокращение бюджетов заказчиков резко повышает спрос на решения на базе открытого кода. Это связано с попытками максимально сократить затраты на развитие, поддержку и техническое обслуживание ИТ-инфраструктуры. Ведь стоимость СПО — это лишь затраты на вендорскую техническую поддержку, где понятие лицензии просто отсутствует. Такая схема выглядит более привлекательно с точки зрения экономики, особенно в кризис. Так, снижение спроса на новые проекты „под ключ“ по пусконаладке решений полностью компенсируется новыми проектами по миграции с проприетарного ПО на открытое. Это подтверждают исследования North Bridge Venture Partners и The 451 Group, проведенные в 2012 г. В опросе приняли участие 455 ИТ-профессионалов, оценивающих СПО по различным критериям. 95% респондентов отметило, что тяжелые экономические условия делают более привлекательной модель СПО».

С ним согласен и Милан Прохаска: «Что касается кризиса 2008 г., он отразился скорее положительно на развитии СПО. Многие организации стали искать альтернативу дорогим проприетарным программным продуктам, и СПО вышло на первый план. Из-за кризиса к СПО обратились не только наиболее прогрессивные заказчики, но и те, кто был вынужден это сделать, например, по причине ценового фактора или вопросов безопасности. За 2008 г. рынок СПО в России резко вырос. Так, в сегменте СУБД доля открытого ПО выросла с 20% до 50%, а доля Linux в серверных ОС, по данным IDC, выросла на 10%. Таким образом, кризисная ситуация способствовала активному продвижению СПО-систем в российской экономике, вытесняя привычные проприетарные продукты в силу их большей стоимости и меньшей защищенности».

Действительно, интерес заказчиков к свободному ПО вырос очень заметно. А заодно выяснилось влияние критериев экономического характера на принятие решения о выборе составляющих для построения ИТ-инфраструктуры. При избытке средств оно не носит решающего характера. И только тогда, когда средства приходится экономить, стоимость каждой лицензии становится заметной.

Помимо благоприятных внешних факторов сыграла роль и относительная готовность Open Source к высоким запросам крупных заказчиков. К сожалению, назвать её полной реальных оснований не было. Денис Сосновцев описывает это так: «В 2008-м совпало два важных фактора — появилась техническая готовность проектов свободного ПО к решению серьёзных корпоративных задач и отсутствие у заказчиков лишних средств. Стартовали крупные проекты внедрения СПО, в ходе которых компании на практике убедились в достоинствах Open Source. Однако возникший спрос было трудно удовлетворить полностью, так как немногие средства СПО были готовы к масштабным внедрениям, отсутствовали специалисты и надёжные поставщики таких решений».

Препятствовали широкому внедрению СПО не только факторы технического характера. Алексей Васюков отмечает следующее: «Заказчики были искренне готовы рассматривать альтернативы традиционным решениям, в результате поставщики Open Source получили карт-бланш. И вот в этот момент начали вскрываться проблемы. Выяснилось, что попытки в лоб менять условный Windows на условный Linux несут для заказчика слишком мало ценности и слишком много рисков. Снизить лицензионные платежи, безусловно, хочется, но никто не готов ради этого рисковать из-за возможных сбоев в работе основных систем организации. Для успешного проекта нужно быть готовыми разговаривать с бизнесом на его языке, нужна экосистема вокруг предлагаемых технологий, нужно быть готовыми сформулировать ценность для заказчика в понятных ему терминах. И это часто оказывалось непреодолимо сложно для тех, для кого направление Open Source было не средством достижения целей, а само по себе высшей ценностью».

Наконец, точка зрения Владислава Шершульского на прошедшие события вовсе лишена оптимистических ноток относительно роста доли открытых решений в корпоративном секторе: «Кризис 2008 г. в России был связан со значительным снижением использования СПО. На первый взгляд это кажется немного странным — как же так, ведь многие СПО-продукты бесплатны? Дело в том, что реальный успех СПО был связан в основном с интернет-индустрией, а кризис 1998 г. усилил рост ощущения, что возлагавшиеся на неё надежды преждевременны. В кризисный период наиболее востребованные продукты (инновационные, полезные для сохранения и развития бизнеса и пр.) в основном развивались за пределами СПО-модели, хотя и могли опираться на вспомогательные СПО-продукты».

Столь разные, а в чём-то даже диаметрально противоположные позиции экспертов относительно уже произошедших событий заставляют вспомнить старый тезис о том, что Россия — страна с непредсказуемым прошлым. Так что же было в действительности? Вырос ли бизнес Open Source в России или, наоборот, уменьшился?

Вероятнее всего, правы все эксперты. Интерес к СПО как альтернативе проприетарным решениям действительно вырос. Однако не всегда он заканчивался реальными внедрениями. По самым разным причинам — где-то заказчик понимал его несоответствие решаемым задачам; где-то он осознавал свою неготовность к риску, а где-то у него просто заканчивались деньги.

В частности, именно из-за кризиса было сорвано повсеместное внедрение комплекта ПСПО в российские школы, несмотря на успешно завершённый пилотный этап проекта. Тем не менее СПО-бизнесу всё-таки удалось заявить о себе как о заметном участнике ИТ-рынка.

Рассказывая об итогах кризиса 2008 г. Алексей Васюков отмечает следующее: «Именно по итогам кризиса в 2008–2009 гг. сформировался нынешний пул игроков российского рынка, предлагающих решения на основе Open Source. Кто смог успешно перейти от идеологии к бизнес-модели, используя сильные стороны Open Source, — тот воспользовался эпохой перемен и нашёл свою нишу на рынке».

Современный кризисный период

Радикальное отличие нынешнего кризиса от предыдущих — наличие в нём политической составляющей. «Нынешний кризис отличается от предыдущих введением достаточно жестких санкций, повлиявших на многие российские компании, — отмечает Дмитрий Варенов. — Многие клиенты столкнулись с необходимостью не столько планируемой, сколько вынужденной миграции на альтернативные программные продукты, что характеризуется меньшими сроками внедрения и апробации комплексов. Идеальной альтернативой становятся системы на базе СПО (желательно отечественного вендора)».

Иными словами, в настоящее время экономические факторы отходят на второй план. Удобное недорогое и привычное решение может стать недоступным из-за санкций, что порой может поставить заказчика в весьма затруднительное состояние. Более того, санкционный список меняется со временем — никто не поручится, что он не будет расширен, поэтому компаниям необходимо перестраховаться.

Таким образом, российский корпоративный заказчик в значительной мере лишён возможности выбора — либо свободное ПО, либо отечественное. Зарубежные проприетарные решения лучше заменять не только по соображениям информационной безопасности, но и потому, что в каждый момент их использование может быть запрещено, причём любой из сторон политического конфликта — санкции носят взаимный характер.

Мотивация к применению СПО стала ещё более серьёзной, что способствовало повышению интенсивности роста Open Source в России. Этот тезис хорошо иллюстрируют изменения в российском сообществе PostgreSQL, о которых рассказывает Олег Бартунов: «Несмотря на то что PostgreSQL регулярно собирал залы крупнейших российских ИТ-конференций, только в 2014 г. была проведена первая специализированная конференция российского сообщества разработчиков PostgreSQL. Правда, развитие тут же стало достаточно интенсивным. Уже в этом году состоялась вторая зимняя российская конференция pgconf.ru — крупнейшая в мире конференция по PostgreSQL».

Ещё одна отличительная особенность текущей ситуации заключается в том, что отечественные разработчики и поставщики решений Open Source стали более зрелыми. «Никто уже не бросается в крайности с призывом на волне кризиса заменять работающие системы в принудительном порядке, — констатирует Алексей Васюков. — Поэтому можно ожидать, что по итогам текущего периода поставщики открытых решений смогут ещё укрепиться на рынке, отвоевав долю у менее гибких решений».

Безусловно, политические реалии можно считать положительными для развития Open Source. «В контексте использования СПО в России возникает условно положительный фактор в необходимости обеспечивать технологическую независимость страны, который внезапно стал важным фокусом государственной политики, — отмечает Владимир Рубанов. — Еще никогда столько людей в различных эшелонах власти и крупных предприятиях не были так озабочены созданием независимой от западных санкций экосистемы ИТ-решений. И здесь СПО и основанные на нем отечественные продукты могут выступить спасительным средством, с помощью которого при относительно небольших затратах можно абсолютно легитимно строить эти самые технологически независимые решения, поддержку и доработку которых можно вести локально даже в случае самых жестких санкций».

Тем не менее достаточно высокая степень политизации проблемы импортозамещения создаёт определённые проблемы для поставщиков открытых решений в целом. Наряду с естественным ростом внимания со стороны заказчиков на рынке появляются заведомо нежизнеспособные проекты, инициаторами которых двигают либо исключительно политические мотивы, либо уверенность в том, что в нынешних условиях само по себе отечественное происхождение продукта является гарантией его востребованности.

«Импортозамещение на фоне общего кризиса — очень сложный процесс, который хотя и дает шансы развития отечественной разработки, но все же является вынужденным, — отмечает Алексей Новодворский. — Я бы предостерег коллег-разработчиков от эйфории, задачи перед нами стоят крайне сложные, нам придется снова и снова доказывать свою состоятельность. Очень важно также не оказаться в изоляции от международных проектов».

О третьей особенности текущего кризиса рассказывает Дмитрий Варенов: «Еще одним ключевым отличием стал переход на альтернативное аппаратное обеспечение. Многие стараются отказаться или минимизировать использование в своей ИТ-инфраструктуре оборудования американских производителей. Санкции значительно повысили спрос на китайские платформы, открыв двери на российский рынок не только уже известным Huawei и ZTE, но и многим другим восточным разработчикам аппаратного обеспечения. Теперь помимо функционального тестирования необходимо еще и самостоятельно изучить вопрос совместимости ПО с альтернативным аппаратным обеспечением от китайских вендоров, которое ранее не проходило подобной сертификации, зачастую отсутствуя в листах совместимости».

Наконец, сочетание экономических и политических факторов привело к тому, что рынком стали востребованы не просто свободные, а отечественные свободные решения, которые могут развиваться и поддерживаться силами российского бизнеса. Это отмечает Милан Прохаска: «В отличие от предыдущих лет интерес заказчиков сфокусирован в первую очередь на отечественных СПО-продуктах, не подпадающих под санкции и не зависящих от скачков курсов валют. Таким образом, можно ожидать, что текущий кризис, как и предыдущий, приведет к существенному росту общей доли СПО-систем, но при этом фокус будет смещен в сторону защищенных отечественных продуктов».

Поэтому пока нет поводов для пессимизма, подчёркивает Денис Сосновцев: «Сегодня использование Linux и Open Source Software является практически обычным делом. Зрелость этих решений позволяет им конкурировать на равных с традиционными средствами, а в условиях успеха облачных моделей — и доминировать. Полагаю, что нынешний кризис даст новый импульс развитию Linux и СПО в России, одним из результатов его будет расширение участия российских разработчиков в крупных международных проектах по разработке свободного ПО».