Открытые технологии и импортозамещение

Могут ли открытые программные и аппаратные платформы стать драйвером реального импортозамещения в российской ИТ-отрасли в нынешних условиях? Обсуждение данного вопроса развернулось на круглом столе, проведенном в рамках прошедшей под эгидой PC Week/RE ежегодной конференции Russian Open Source Summit 2015 (ROSS’2015). В ряде выступлений прозвучал довольно естественный довод в пользу Open Source: других-то альтернатив все равно нет. С данным тезисом согласились многие участники круглого стола, но ведь необходимость применения СПО в деле импортозамещения вовсе не означает, что его использование является одновременно и достаточным условием для реализации столь амбициозной задачи. Еще более парадоксальную позицию сформулировал главный конструктор НИЦ БВТ Владимир Смирнов: «Драйвером, без всяких сомнений, открытые технологии стать не могут, но выбора у нас, к сожалению, нет».

Разумеется, разговор на эту тему не мог обойтись без попыток определения самого термина «свободный». Причем в отличие от множества других дискуссий по данному вопросу эта носила вполне практический характер. А генеральный директор Postgres Professional Иван Панченко сразу же предупредил, что свободное и бесплатное ПО — это не одно и то же: бесплатный сыр в мышеловке не свободен, потому что, «съедая его, мы получаем по шее».

«Долгое время открытые системы ассоциировались в основном с Linux, — напомнил менеджер по продуктам и решениям IBM Power из IBM EE/A Алексей Перевозчиков. — В ходе эволюции появилось множество разновидностей Linux, но вопросы оставались. Какая из них может считаться свободной и от чего она свободна. Говорят, что опенсорсное ПО свободно от лицензионных отчислений. Но при этом оказывается, что оно свободно и от обязательств, и от наличия дорожной карты развития, т. е. всего того, что есть у проприетарного софта. Конечно, вендор берет за это деньги, но в то же время он дает некое ощущение, что его продукт продолжит развиваться в определенном направлении и будет поддерживаться.

Я это говорю не к тому, что не надо пользоваться свободным ПО. Просто нужно подумать о том, чтобы нам в результате не вернуться в советские времена, когда любое приличное предприятие имело своих программистов. Оно никогда не покупало ПО, а само его разрабатывало, поддерживало и совершенствовало. Сейчас с ориентацией на свободное ПО ситуация становится в каком-то смысле похожей. Компания может взять свободное ПО, развернуть его у себя и найти того, кто будет это ПО поддерживать, или взять поддержку на себя. В результате платить ему придется за самый дорогой ресурс — квалифицированных специалистов, притом что ПО для него бесплатно. Из этого следует, что государство, вбрасывая лозунги об импортозамещении, должно бы в первую очередь озаботиться созданием неких центров компетенции, которые бы выполняли и функции центров поддержки того свободного ПО, которое планируется использовать на государственных предприятиях. По-видимому, государство должно задавать и векторы развития такого ПО (к примеру, отдать приоритет созданию собственной опенсорсной СУБД)».

Open Source и государство

Аналогичную надежду на роль государства выразили сразу несколько участников круглого стола. Не обошлось и без исторических аналогий, весьма поучительных. Так, кто-то вспомнил о стимулировании спроса на шерсть в Англии, когда правительство выпустило закон, предписывающий хоронить покойников только в шерстяных костюмах. А генеральный директор компании «ИнтерТраст» Андрей Линев обратился к истории нашего государства эпохи Петра I. В тогдашнем ВПК только приступили к изготовлению собственных пушек, и если после испытательного выстрела из одной пушки на каждую партию орудие приходило в негодность, то мастеру-литейщику рвали ноздри и ссылали в Сибирь.

При всей экзотичности данных примеров они затрагивают две важные проблемы, актуальные и сегодня. Первая — что и каким образом должно стимулировать государство? Вторая — кто и какую ответственность несет за неисполнение государственных программ? Никто, разумеется, не хочет возвращения репрессий, но, не повысив уровень ответственности, трудно ожидать, что программу импортозамещения не постигнет судьба приснопамятной «Электронной России» и ряда других аналогичных программ.

Если же говорить о способах государственного стимулирования, то, по мнению Андрея Линева, оно не должно сводиться к выделению финансовых ресурсов: «Не надо нам денег. Вы спрос создайте, тогда решения появятся, и рынок сам себя подрегулирует. Если спрос будет, то мы все начнем бегать и предлагать заказчикам конкурирующие решения. Иначе по-прежнему будут покупаться западные продукты, как более дешевые и распространенные».

О другой опасности предупреждает менеджер по инфраструктурным решениям дивизиона VAD компании Merlion Александр Литомин: «Там, где начинается поддержка государства, сразу же исчезает рынок. А ведь все, что достигнуто в России в области ИТ, достигнуто благодаря рынку и открытости. Надо признать, у нас экономика рентная: мы продаем нефть, газ, металлы и на эти деньги покупаем машины, оборудование и т. д. Будет здорово, если случатся какие-то прорывы в производящих отраслях, такие как, к примеру, в атомной энергетике. Но нужно пользоваться интеграцией, которая во всем мире существует, а не начинать все делать с нуля».

Еще одну функцию на себя могло бы взять государство — подготовку специалистов по СПО, поскольку, по мнению многих участников круглого стола, дефицит таких специалистов может стать главным препятствием на пути импортозамещения. «Многие жалуются, что при переходе на СПО либо непонятно, откуда брать специалистов, либо понятно откуда, но они стоят дороже, — рассказывает Иван Панченко. — Связано это с наличием некоторого образовательного перекоса. Производители проприетарного ПО имеют собственные учебные центры, они взаимодействуют с вузами и благодаря этому, а также умелой рекламе ИТ-образование в целом было перекошено в сторону проприетарного ПО. Таких специалистов готовят в большом количестве, и найти их легче. Специалисты по Open Source — это в большинстве случаев энтузиасты, самоучки или люди, которые по каким-то причинам познакомились с СПО. Если бы существовала система подготовки специалистов по открытому ПО, то тогда все изменилось бы радикальнейшим образом».

С ним соглашается президент и генеральный конструктор НТЦ ИТ РОСА Владимир Рубанов: «Действительно есть проблема, связанная с тем, что целое поколение ИТ-директров выросло в условиях доминирования Windows и других проприетарных технологий. Они просто не умеют работать с иными (свободными) технологиями и не желают переходить на СПО. Сейчас государство предпринимает шаги, чтобы изменить ситуацию. Если эти шаги будут сделаны, то люди начнут переучиваться и процесс пойдет. Дефицит специалистов по СПО будет преодолен».

Независимый эксперт Константин Войтенко тем не менее предостерегает от чрезмерного оптимизма в этом отношении: «Сколько лет вендоры вкладывали средства в подготовку кадров по своим продуктам, проводя семинары, предоставляя оборудование и т. д.? Можно ли быстро изменить ситуацию в пользу СПО? Не получится. Говорят, что молодого специалиста в компании можно переучить. Тех, кто способен это сделать, в компаниях мало. Молодой специалист пойдет работать туда, где его квалификация востребована и где ему будут платить. Если государству удастся создать такие условия на долговременную перспективу, люди освоят СПО. Но нельзя рассчитывать только на энтузиазм: время энтузиастов прошло».

Вероятно, не все так уж плохо в подготовке специалистов по СПО в вузах. По словам одного из руководителей «Центра общих технологий» ЦНИИ ЭИСУ, входящего в Ростехнологии, в МИФИ на кафедре 36 Linux применяется очень широко как в учебном процессе, так и в научно-технической сфере. Михаил Рудаченко из РАН рассказал, что спецкурсы по Linux и BSD читаются на факультете ВМК МГУ, в МФТИ преподается Linux. Есть положительные примеры и других вузов, причем не только в московских. Но, по-видимому, необходимой для широкого продвижения СПО массовости подобного обучения пока нет.

Что дороже

С наличием достаточного числа специалистов связывают и стоимость поддержки СПО-продуктов. По оценке генерального директора компании «Синезис» Николая Птицына, при использовании открытых технологий на начальном этапе (первые полгода) расходы на нее на 20% больше, чем у проприетарных продуктов, но потом эти затраты выравниваются. Впрочем, другой участник круглого стола, ссылаясь на собственный опыт, настаивал на том, что затраты на поддержку проприетарных систем ниже, чем открытых. При переходе на СПО в его компании расходы на сопровождение увеличились в полтора раза.

По мнению Игоря Михалевича из компании «Сириус», занимающейся разработкой систем в защищенном исполнении, проблемы с СПО не ограничиваются только поддержкой: «И заказчики из силовых структур, и коммерческие предприятия нуждаются в определенных гарантиях. Купленное ими изделие должно нормально функционировать и поддерживаться на протяжении всего жизненного цикла. Гарантировать это весьма непросто. Нужны гарантии проектирования, т. е. передача проектной документации. Нужно активное заинтересованное сообщество. На этапе эксплуатации нужны гарантии поддержки. И если, скажем, с поддержкой Linux особых проблем нет, то ситуация с СУБД сложнее. PostgreSQL обеспечена сертификатами, но найти услугу поддержки труднее, особенно высокоуровневой».

Говоря об импортозамещении как о способе достижения технологической независимости, в частности, в обороной и других отраслях, подвергающихся санкционным ограничениям, не следует забывать о том, что подобное замещение не сводится только к программным средствам. «Да, мы создавали собственные защищенные решения на программном уровне, но на аппаратном и системном у нас все равно была дыра, и заказчик нам на нее указывал», — сетует Андрей Линев.

Импортозамещение и OpenPower

«Если брать не только ПО, то становится понятно, что очень трудно обеспечить независимость от нероссийских регуляторов, если у нас нет собственной доверенной системы, которую невозможно получить хотя бы без своего BIOS, — напомнил Алексей Перевозчиков. — Но даже если у нас есть BIOS, а производство при этом находится где-то в Китае, то практически мы гарантируем себе получение оборудования с закладками. Иными словами, если мы хотим не просто импортозамещения, но реальной независимости от внешнего мира, то нам нужен свой процессор. В этом смысле самого серьезного внимания заслуживает программа OpenPower, инициированная IBM еще в 2013 г. Она дает возможность получить действительно открытую платформу, открытую во всех смыслах. Можно выпускать процессор Power, имея всю документацию и лицензию на его производство внутри страны (то, что уже сделано в Китае), создавать собственные системные платы под него. BIOS открыт, его можно скачать и доработать по собственному усмотрению. Ну, а свободное ПО для этой платформы, прошедшее сертификацию, начиная с ОС Linux, уже есть».

Характеризуя OpenPower в роли драйвера импортозамещения Денис Шубин — коммерческий директор компании «Технопром», первой в нашей стране получившей статус OEM-партнера OpenPower, заявил: «Заказчик сегодня ориентируется на проектный бизнес, он не хочет отдельно покупать железо и ПО с тем, чтобы потом кто-то на этой основе создавал необходимое ему решение. Он хочет купить готовый программно-аппаратный комплекс, снабженный всеми необходимыми сертификатами и удовлетворяющий техническим требованиям. Мне представляется, что OpenPower дает возможность оперативно создавать и сертифицировать подобные комплексы».

У платформы Power, несомненно есть свои достоинства. В качестве подтверждения Денис Шубин привел пример сотрудничества «Технопрома» с разработчиком ПО — Институтом системного анализа РАН. За два месяца совместными усилиями была проведена миграция решения для поиска и анализа текстов на платформу Power. Предварительные испытания показали, что по сравнению с похожей и близкой по стоимости конфигурацией x86 на платформе Power производительность приложения оказалась в 2,5 раза выше. Каково будет соотношение для других задач, он сказать затруднился.

Достаточно ли этого, чтобы данная платформа стала реальной движущей силой импортозамещения? Как заметил один из участников круглого стола, если надеяться на то, что OpenPower будет применяться только в госсекторе и в компаниях, попавших под санкции, и не получит поддержку в коммерческом секторе, то эта платформа таким драйвером стать не сможет. Представитель IBM напомнил в этой связи, что платформа Power в России очень популярна и широко используется как коммерческими, так и государственными заказчиками: если сравнивать с основными конкурентами в сегменте RISC-архитектур (HP Itanium и Oracle Sun), то 67% этого сегмента в России, объем которого оценивается в 500 млн. долл., принадлежит IBM Power.

Как рассказал Александр Литомин, в ответ на инициативу IBM компания Merlion создала у себя центр миграции решений партнеров на PowerLinux. Согласно их расчетам, строить решения на Power в конечном счете экономически эффективнее, чем на x86. По мнению же Константина Войтенко, система Power хороша для определенных задач, но нельзя ее применять везде: это экономически невыгодно. Там, где Power-серверы реально хороши, их будут использовать. Но не по принуждению, а после реальной оценки технико-экономических показателей.

Ряд участников круглого стола задался естественным вопросом: можем ли мы, получив в рамках OpenPower всю проектную и технологическую документацию, разрабатывать и производить собственные аппаратные средства, начиная с процессора? Ведь иначе все рассуждения о достоинствах и недостатках платформы Power будут иметь мало смысла. Генеральный директор НТЦ ИТ РОСА Аркадий Тагиев напрямую спросил у представителя «Технопрома»: «Есть ли у вас возможность организовать производство OpenPower-систем полностью в России?». Отвечая, Денис Шубин утверждал, что определенный уровень локализации выпуска комплектующих уже есть, и компания активно работает над его повышением. Пока что «Технопром» строит технологические линии в московском технопарке «Технополис», на которых в основном будет заниматься сборкой из готовых комплектующих.

Впрочем, все это не означает, что в нашей стране невозможно наладить производство аппаратных компонентов на основе OpenPower. «Изначально предполагалось, что получив документацию от OpenPower, каждый участник консорциума сможет выпускать свой процессор сам на той линии и с теми проектными нормами, которые у него есть, — пояснил Алексей Перевозчиков. — Здесь можно идти разными путями. Один путь — использовать полученную версию процессора, не вкладываться в свои разработки и не думать о том, что будет в следующей версии. Другой — взяв полученную документацию как стартовую точку, дальше развивать проект самостоятельно. Для этого, разумеется, нужно сформировать экосистему вокруг OpenPower, используя имеющийся кадровый потенциал и выращивая новых специалистов».

Если мы не сможем или не захотим делать это сами, то возможен вариант, когда организацией производства на нашей территории займутся зарубежные вендоры. Кто может выступить в этой роли? По мнению Дениса Шубина, запустить собственное производство в нашей стране могла бы, к примеру, компания Huawei, как когда-то сделала HP, открыв сборку ПК под Санкт-Петербургом. Кто-то предположил, что свое производство могла бы открыть здесь и IBM. Однако по мнению Константина Войтенко, IBM не будет ничего делать в этом направлении, пока в нашей стране не появится активный спрос на Power-системы со стороны коммерческого сектора.

Иван Панченко напомнил, что одной из важных свобод СПО и открытых технологий является возможность их развивать: «А что такое свобода, которой мы не пользуемся? Можно считать, что ее и нет. Это касается и OpenPower. Если развитием платформы будет заниматься только IBM, то полностью открытой и свободной она не будет».

Нельзя не упомянуть и другой поворот в обсуждении темы импортозамещения, которое нередко представляется некой вынужденной мерой, чреватой дополнительными издержками и неудобствами. По словам Николая Птицына, его компания «Синезис», занимающаяся технологиями видеонаблюдения и интеллектуального анализа видео- и аудиопотоков, сделала ставку на открытые программные платформы Linux, PostgreSQL и др. Оказалось, что для «Синезиса» именно использование открытой платформы стало драйвером продаж. Дело в том, что, приобретая решение операторского класса, заказчик, как правило, требует использования в нем открытых решений (Windows считается «плохим тоном»). Если решение поставляется в силовые ведомства или на спецобъекты, то заказчик тоже настаивает на открытой платформе. В коммерческом сегменте компания выигрывает просто за счет цены (экономия на лицензиях ОС и СУБД). Так что открытые решения способны стать драйвером не только импортозамещения, но и ИТ-бизнеса.