PC WEEK/RE — 20 ЛЕТ ИННОВАЦИЙ!
Уважаемые читатели!
Данная статья публикуется в рамках юбилейного проекта «PC Week/RE — 20 лет инноваций!». Нашему изданию в
2015-м исполняется 20 лет, и мы решили отметить юбилей серией интересных материалов (обзоров, экспертных статей, интервью), в которых представим различные направления ИТ-отрасли и ИТ-рынка через призму их исторического развития, особенно в плане прохождения ими кризисных периодов, с акцентом на анализе их нынешнего состоянии и перспектив дальнейшего развития.В предлагаемой вашему вниманию беседе с Кириллом Корнильевым, вице-президентом по продажам; руководителем направления индустриальных решений IBM в Центральной и Восточной Европе, затронуты важные вопросы развития ИТ в нашей стране и изложена оценка той роли, какую ИТ играют в трансформации всех аспектов жизни человеческого общества.
Редакция
По меркам человеческой истории развитие информационных технологий укладывается в очень короткий период менее семидесяти лет — срок жизни одного поколения. Однако развитие ИТ шло так стремительно, что невозможно сказать, была ли это скоротечная эволюция или череда сменяющих друг друга революций. За этот срок компьютеры из простейших организмов — «умных» калькуляторов, через эпоху динозавров — мэйнфреймов доросли до уровня, когда они готовы потягаться с человеком. Тест Тьюринга успешно пройден, роботы, понимающие человеческую речь, выходят на работу вместо офисных сотрудников, доступный Интернет и мобильные технологии позволяют связать воедино буквально всё — людей, предприятия, транспортные системы, органы власти. Самое время остановиться и попытаться осмыслить происходящее.
О том, какие возможности открываются перед бизнесом и обществом на очередном этапе взросления ИТ и какие проблемы нам предстоит решать, мы беседовали с Кириллом Корнильевым, вице-президентом по продажам; руководителем направления индустриальных решений IBM в Центральной и Восточной Европе*.
Чтобы использовать технологии, в них надо разбираться
Бизнесу нужно хорошо разбираться в ИТ, чтобы выбирать и применять их с пользой для своего предприятия. Но какова должна быть глубина погружения? Нельзя ведь каждого менеджера или предпринимателя обучить ИТ на уровне инженера.
Начну немного с другого. Если вы сейчас пойдете на курс MBA, вам предложат маркетинг, управление операционной деятельностью и человеческими ресурсами. Среди прочих дисциплин будет обязательный курс управления информацией. Это говорит о том, что информационные технологии необходимы для успешного ведения бизнеса. В каких-то сферах бизнеса без ИТ вообще невозможно работать, в каких-то это настолько существенный фактор получения конкурентного преимущества, что лучше об этом знать побольше.
Причем речь идет и о подготовке руководителей среднего звена, так как выпускник MBA — не обязательно генеральный директор. Это не значит, что все должны уметь программировать! Речь о другом: надо понимать, зачем в вашем бизнесе нужны ИТ и какие задачи они решают. Так что если при обучении бизнесу (а MBA к ИТ не имеет, строго говоря, прямого отношения) есть обязательное обучение управлению информацией — это свидетельство того, что мы движемся в правильном направлении.
Подчеркну еще раз: это курс по управлению информацией. Он учит не тому, как что-то работает на какой-то платформе, нет! Этот курс о том, зачем нужны, к примеру, ERP-системы, что они делают; зачем нужны транзакционные системы; как устроен, к примеру, банк; как с помощью аналитики получить конкурентные преимущества; как в маркетинге использовать данные, имеющиеся в открытых источниках (социальных сетях и пр.). Когда я учился на MBA (это был конец
Если человек изучал ИТ лет пятнадцать назад...
Быстрее, чем ИТ, изменяется только мода. Коллекцию прошлого сезона кроме как с огромной скидкой уже не продашь — как и старый айфон. Но в отличие от моды, где меняется только внешняя форма, а технологии и чувство стиля верны традициям, в ИТ стремительно устаревают базовые знания — архитектуры, стандарты, протоколы. Уже начала проявляться проблема: ИТ-директора, занявшие свои позиции лет пятнадцать назад, не слишком стремятся овладевать новыми технологиями, становясь такими же начальниками-ретроградами, с которыми они боролись, когда были молодыми программистами.
Безусловно всем нужна переподготовка. Любое поколение на каком-то этапе является прогрессивным, а к предпенсионному возрасту оно скорее консервативно. Боюсь, что таков закон жизни, причем он справедлив не только для информационных технологий. Неожиданно мы пришли к тому, что ИТ, хотя они и являются по-прежнему двигателем прогресса, стали индустрией со своей историей и своими корифеями. Ну что ж, это закономерный процесс. Когда вы говорите о том, насколько наши специалисты по ИТ готовы к продвижению новых идей и быстрому внедрению действительно новаторских подходов, то это немного другой аспект. Разумеется, нет ничего плохого в клиент-серверной модели; back office, как и ERP, никто не отменял, просто нужно помимо этого делать и другие системы, разбираться в том, что такое мобильность, облачные вычисления, и прочие новинки.
Готов ли наш менеджмент принять вызов?
В России (как и в любой стране) есть своя специфика в том, насколько менеджерский состав готов к вызовам современности. Отмечу, что сейчас на отечественных предприятиях встречается немало людей, которые очень неплохо подкованы в области ИТ. Причем в процентном отношении на уровне руководителей среднего звена таких специалистов больше, чем на высшем. Это вопрос поколений. Тем не менее, есть целый ряд руководителей высшего звена, чей уровень знаний об ИТ можно оценить как «выше среднего», а значит, есть еще куда расти. Это специфика всех развивающихся рынков, поэтому качество корпоративного управления (corporate governance) у нас тоже отстает, в том числе и в области управления информацией. Это просто один из этапов развития, поэтому не могу сказать, что у нас какое-то «клиническое» отставание.
России нужно больше айтишников
Хотя ИТ проникли во все сферы жизни и производства, они еще не достигли такого уровня совершенства, чтобы всё управлялось автоматически, как в фантастических фильмах. Пока еще огромная работа по проектированию, внедрению и эксплуатации ИТ-систем выполняется людьми — ИТ-специалистами разных профилей. И чем выше уровень проникновения ИТ в бизнес, тем больше специалистов необходимо.
У нас в стране порядка 70 млн. работающих. Людей, занятых в ИТ, по разным оценкам, примерно миллион. Это не только программисты, но и управленцы в области ИТ, и люди, которые занимаются внедрением «1С», и многие другие. Это специалисты и у заказчиков, и у вендоров, и у интеграторов. Они составляют где-то 1,5% всей рабочей силы. Если мы с вами посмотрим на другие страны (США в расчет брать не будем, там этот показатель гораздо выше, поскольку производится очень много информационных технологий, которые используются всем миром), например, Великобританию, то там, согласно данным Аналитического исследования «ИТ-кадры 2010», проведенного Аналитическим центром REAL-IT по инициативе Ассоциации Предприятий Компьютерных и Информационных Технологий (АП КИТ), этот показатель составляет 3,2%. В Германии этот показатель 3,1%. А что такое Великобритания в смысле ИТ? Какой английский софт вы знаете? Боюсь, что никакого. Получается, что все эти специалисты работают, чтобы использовать ИТ внутри страны, успевать внедрять новые технологии и помогать бизнесу оставаться на плаву. В Великобритании в два раза больше ИТ-специалистов на тысячу работающих, чем у нас! Выходит, в России банально не хватает людей, которые успевали бы внедрять ИТ.
Понимание, что ИТ-специалистов не хватает, есть у всей индустрии. Комитет по образованию АПКИТ, который многие годы очень успешно возглавляет Борис Нуралиев, работает с профильным министерством и с государственными органами в целом, донося мысль, что ИТ-специалистов у нас должно быть больше. В последнее время нас слышат: если в 2014 г. бюджетных мест по специальностям, имеющим отношение к ИТ, было, по данным презентации Николая Никифорова на годовой расширенной коллегии Минкомсвязи России, 25 апреля 2015 года., 25 тыс., то в
Мы как общество должны понять, что необходимо выпускать больше людей, способных решать вопросы, связанные с ИТ, причем имеются в виду не только программисты — нужны и сисадмины, и менеджеры, и грамотные ИТ-директора, и внедренцы. Нужно очень много разных категорий сотрудников. Их должно быть просто больше. Есть общее понимание, что все они будут востребованы предприятиями нашей экономики. И, конечно же, надо сделать релевантной высшую школу и внедрить стандарты обучения.
ИТ в школе: чему и как учить
Сейчас начинается большая работа, направленная на то, чтобы обеспечить правильную базу знаний в школе. Бесспорно, что все должны знать алфавит и уметь писать, но при этом не каждый станет выдающимся писателем. Так же и в ИТ: в школе тоже надо учить базовым вещам, чтобы ученики отличали бит от байта, могли нарисовать алгоритм. ИТ становятся обязательной частью общей системы образования, потому что иначе будущие выпускники не смогут в этом обществе нормально существовать. Это не значит, что все будут программистами! Но все должны понимать основы ИТ, как и основы химии, биологии и других наук. Если мы признаём, что ИТ стали необходимой частью человеческой культуры и образования, то нужно закладывать основы в школе.
Главное — преодоление цифрового барьера, чтобы человек не боялся общаться с компьютером. Отставание в школьной программе в этой области есть, но на примере нашего взаимодействия с властью по разработке профстандартов могу сказать, что развитие идет в правильном направлении. Мы видим, что специалисты, занимающиеся этими вопросами в государственных организациях, уже из другого поколения, у которого по определению не может быть ретроградного мышления.
Интернет вещей и цифровая трансформация
Если говорить о предпосылках того, что теперь называют цифровой трансформацией, — наверное, следует сказать, что основой этого является ряд базовых технологий, которые сейчас точнее всего называть Интернетом вещей. Когда возник Интернет вещей, наложившийся на мобильность, всеобщую взаимосвязанность и т. д., это привело к тому, что стал возникать цифровой образ мира. Пусть очень несовершенный. Чем дальше, тем больше будет этой информации, соответственно тем более точную модель реального мира можно будет построить.
Это приводит к новому качеству, потому что здесь вы можете применить суперкомпьютерные вычисления, которые сейчас доступны. Типичным примером такого подхода является то, что IBM называет концепцией «разумная планета» (Smarter Planet). Это направление, которое охватывает практически все сферы жизни — и транспорт, и здравоохранение, и энергетику, и водоснабжение и т.п.
Возьмём, например, одну из наиболее популярных тем — транспорт. Посмотрите на Сингапур. Одной из целей, которая стояла перед администрацией города, было стимулировать использование общественного транспорта и оптимизировать его движение таким образом, чтобы он стал действительно удобным способом передвижения. Отмечу, что основу общественного транспорта в Сингапуре составляют автобусы. Мне рассказывал один из моих коллег, побывавший недавно в Сингапуре, что он шесть минут стоял на светофоре в машине. Спрашиваю, в котором часу. В шесть вечера. При этом автобусы мелькали один за другим. Я говорю: все из центра? Отвечает: да! То есть решается следующая задача: надо в час пик вывезти людей из центра. Какими способами Сингапур мог решить задачу оптимизации движения в городе? Первое — инвестировать значительные средства в строительство дорог. Предположу, что в этом случае речь могла бы идти о миллиардных инвестициях. Второй путь — установить в городе интеллектуальную систему управления транспортом. Администрация Сингапура выбрала для себя второй путь и ее кейс стал успешным примером цифровой трансформации в масштабах города. IBM такой подход называет «Разумный транспорт».
Другой пример — использование видеокамер в городе. Поставить камеры и снять с них информацию о транспортных потоках не самая сложная задача . Дальше происходит моделирование ситуации на дорогах через двадцать и через сорок минут. В зависимости от результатов моделирования компьютер начинает динамически, одновременно управлять всеми светофорами в городе. Кроме этого система, к примеру, начинает менять стоимость въезда в центр города, поскольку иначе город может встать в одной большой «пробке». Водитель машины едет по дороге и видит на табло: «Последний съезд! Если поедете дальше прямо, то въезд в город стоит столько-то». Здесь водитель принимает решение, выбрать ли ему вариант объезда, либо ехать по той же дороге, но платить за проезд. Это еще один пример «разумного транспорта». Термин цифровая трансформация чаще применяют не к городам, а к предприятиям. Ведь если цифровой образ мира можно сделать для города, области или для какого-то района, то для предприятия и подавно, так как там есть ERP и много других информационных систем. Оцифровать все данные предприятия — сейчас не такая сложная задача. Другое дело, что нужно понять, что с данными делать дальше. Данные так и лежат мертвым грузом? А может, попробовать с ними что-то сделать и получить новое качество?
Приведу простой пример. В
Если говорить о таком футуристическом взгляде на вещи, то в результате цифровой трансформации объемы данных вырастают настолько, что оптимизировать их человек не может. А машина — может. Фактически начинают появляться элементы искусственного интеллекта, а это уже совсем другая жизнь. То есть люди, живя в городе, начинают зависеть от того, насколько разумно этим городом управляет то, что человеком не является. Это хорошая проблема для фантастов. И уже поколение наших детей может это увидеть. Я думаю, никакого апокалипсиса не будет, но это действительно серьезный вопрос. И это же грандиозная возможность!
Cloud, Analytics, Mobile, Social
Сегодня пейзаж информационных технологий определяют четыре мощных тренда — аналитика, облака, социальное взаимодействие и мобильность ...
Эти четыре направления и будут определять текущую технологическую повестку. Почему всё-таки эти направления будут определять развитие ИТ на ближайшие годы? Те же самые облака, казалось бы, уже проникли в жизнь, с ними теперь всё понятно. Но давайте посмотрим на предприятия: все корневые системы пока не облачные. В них вложены значительные средства, их нельзя просто так взять и отдать в облако. Очевидно, пройдёт довольно много времени, прежде чем это произойдет в бизнесе. Здесь я имею в виду именно бизнес, так как потребители уже давно и активно пользуются и облаками, и социальными сетями. Причем для разных сфер бизнеса, глубина использования новых технологий различна. Телекоммуникационные компании уже строят свои облака и биллинговые системы помещают в облако. Банковский и финансовый сектора или государственные организации облака пока широко не используют. Значит, переход в облака займет время. В ближайшие три-пять лет будет спокойное движение в эту сторону.
Мобильность в бизнесе пока на начальном уровне
Да, у каждого есть смартфон. А что в бизнесе делают со смартфоном? В лучшем случае смотрят почту. IBM, например, только поставила перед собой задачу широкой «мобилизации» бизнеса.
Cтек продуктов для мобильности IBM называется MobileFirst. Смысл этого названия таков: в ближайшее время ожидается, что в бизнесе устройством номер один станет не компьютер, а планшет или телефон. Компьютер будет нужен только отдельным специалистам, которым на большом экране нужно работать, например, со сложными таблицами. Это может быть финансовый отдел или другое подобное направление. У подавляющего же большинства сотрудников рабочее место должно быть либо на планшете, либо на мобильном телефоне.
Мобильность также влияет на организацию работы офиса. В IBM, например, уже сейчас количество рабочих мест заметно меньше, чем сотрудников. Принцип прост — если вы продавец, то зачем вам сидеть в офисе? Если вы сервис-инженер и работаете на проекте у заказчика, для чего вам быть в офисе? Таким образом, сейчас в офисе постоянно находятся финансовый отдел и отдел по работе с персоналом. Вот это и есть MobileFirst. Что касается всех сотрудников в целом, то в IBM в России сотрудники могут до двух дней в неделю работать из дома. Это удобно и для самих сотрудников, и для меня. Уверен, что физическое присутствие человека не рабочем месте не равно его высокой продуктивности.
Если вернуться к использованию концепции мобильности в других отраслях, то многие сотрудники, в том числе «полевой» персонал — обходчики, ремонтники, монтажники — тоже будут в скором времени работать с мобильных устройств. Благодаря всеобщей связанности и мобильности будет меняться само понятие о предприятии. В начале XX века рабочий день строился следующим образом: утром гудок, рабочие идут на завод. Сейчас не надо людей привозить к тому месту, где находится предприятие. Даже в нашей стране большинство занято в постиндустриальной экономике, а это услуги. Производство будет всё более и более роботизировано, технологично и безлюдно. Конечно, производство важно — так же как электричество, например. Но это не означает, что у нас тысячи людей находятся на электростанциях, чтобы наблюдать за тем, как крутятся турбины.
Аналитика: без математики ничего не получится
С аналитикой сложилась очень интересная ситуация. Мы говорили о нехватке программистов, но сейчас неожиданно столкнулись с нехваткой математиков, так как, к примеру, программист у вас есть, и управленец есть, но нет того математика, который может правильно применять, скажем, регрессионный анализ.
Сейчас из-за внедрения аналитики управление бизнесом потребовало высшей математики в гораздо большем объеме. Дефицит профессии, которую условно можно назвать «аналитик» (или data scientist), сегодня налицо. В результате чего снова изменятся многие аспекты, связанные с образованием.
Если появляется задача моделирования, то это для математика.
— Получается, что в MBA кроме информационных технологий надо включать курс высшей математики?
Вы правы! Интереснейшая вещь: в начале
— Ведь можно спросить у вашего «Ватсона»...
Так надо знать, что спрашивать! Безусловно, если вы менеджер, вы не будете писать алгоритм, чтобы математическую формулу превратить в набор вычислений в компьютере, но вы должны понимать, какими объектами оперируете, чтобы получить результат, то есть математики в бизнесе требуется гораздо больше. Математика — непростая наука, ее надо изучать. На это понадобится время, поэтому эффект от внедрения аналитики будет нарастать довольно долго.
Что нас ждет — ноосфера или матрица?
Вернадский писал: «Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого. Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая того, приближаемся, и есть „ноосфера“».
С другой стороны, есть много не столь позитивных прогнозов относительно будущего человечества — и все они связаны с развитием ИТ.
Вернадский был великий мыслитель. На мой взгляд, да, мы идем в эту сторону. Создается совсем другой симбиоз на планете, и компьютерная сингулярность (о которой говорит Рэй Курцвейл. — С. М.) обязательно наступит, но это произойдет не завтра. Будет ли это та самая ноосфера по Вернадскому — трудно сказать. В то время о компьютерах сложно было говорить, потому что их попросту еще не было. И про те технологии тогда говорить не могли. На эту тему очень много современной фантастики апокалиптического характера, но строить прогнозы — вещь неблагодарная.
Человечество очень интересно проходило многие точки перегиба с появлением новых технологий. Иногда с негативом — скажем, луддиты громили текстильные машины в Англии. Порой такие вещи кажутся нам радикальными — будто всё, конец света: появилась машина, ну как же так, она заменит ремесленника! А заменила — и ничего, человечеству от этого хуже не стало. Потом лошадь заменили на автомобиль. И так далее.
Сейчас, наверное, полного ответа на вопрос, как человечество отреагирует на новые вызовы, у нас с вами нет, потому что адекватные реакции на этот вызов еще должны быть выработаны. Если машина «умнее» и быстрее определяет, какой медикамент нужно дать больному, чтобы он выздоровел, в чем опасность? Однако до того момента, когда искусственный интеллект станет действительно интеллектом, когда мы с вами сможем с трудом отличать, человек ли с нами говорит или машина, — еще не так близко, как может показаться.
Стоят ли ИТ тех денег, которые на них тратят?
«Вы можете увидеть эру компьютеров повсюду вокруг себя, но не в цифрах роста производительности» — гласит так называемый «парадокс продуктивности», сформулированный нобелевским лауреатом Робертом Солоу (Robert Solow) еще в 1987 г. Суть его в том, что затраты на ИТ, по крайней мере впрямую, не окупаются, однако бизнес продолжает их наращивать.
В ряде индустрий информационные технологии не только являются фактором, обеспечивающим эффективность, но стали еще и барьером на вход. Индустрии поменялись так, что для того чтобы быть просто конкурентоспособным, просто иметь возможность дышать на этом рынке, вам нужно инвестировать в ИТ.
Общая эффективность индустрии такова, что по-старому работать нельзя. Значительная часть расходов на ИТ идет на обеспечение требуемого уровня конкурентности с другими игроками рынка, а не на повышение эффективности вашего конкретного института. И это природа вещей. Если вы ритейлер и не установите необходимые ИТ-системы, вы не сможете конкурировать. Если вы банк и не хотите инвестировать в ИТ-системы, то успех вашего банка можно поставить под сомнение.
— Николас Карр (Nicholas G. Carr) утверждает, что поскольку ИТ теперь есть у всех, они перестали быть стратегическим преимуществом. Бизнесу приходится инвестировать в ИТ, просто чтобы не отстать от конкурентов, — «IT doesn’t matter».
Мы говорили о том, что ИТ становятся частью цивилизации, что этому нужно обучать в школе. И в таком смысле действительно ИТ — это важно, это часть жизни общества. Без ИТ мы даже представить себе наше общество не можем — как не можем представить его, например, без шоссейных дорог. Как посчитать, во сколько раз поднялась эффективность? На самом деле мы получаем другое качество жизни, другое качество управления, другой уровень развития общества.
— Выходит так, что бизнес, тратясь на ИТ, в какой-то мере просто спонсировал развитие цивилизации. Ведь для самого бизнеса эти затраты не окупаются.
Бизнес для этого и существует на самом деле. Бизнес — это способ, которым цивилизация развивает себя по крайней мере последние несколько сот лет.
———
* Пока готовилось это интервью, Кирилл Корнильев был повышен в должности, и с 1 июля 2015 года работает на позиции вице-президента по продажам; руководителя направления индустриальных решений IBM в Центральной и Восточной Европе. Преемником Кирилла Корнильева на должности генерального директора IBM в России и СНГ стал Андрей Филатов.
