В соответствии с федеральным законом №
По мнению Романа Лукьянова, управляющего партнера юридической компании Semenov&Pevzner, логика самого закона и пояснительной записки к нему свидетельствует о том, что принятие закона преследует цель повысить эффективность защиты чести, достоинства и деловой репутации в век развития цифровых технологий и, в частности, Интернета: «Закон можно считать элементом естественной правовой эволюции российского законодательства».
Говоря о предыстории появления закона, уместно вспомнить о деле корпорации Google — европейские борцы за защиту частной информации настаивали на более полном исполнении корпорацией требования «права на забвение» (right to be forgotten). В мае прошлого года Европейский суд принял решение о праве граждан EC принуждать поисковые ресурсы удалять результаты поисковых запросов в случае, если последние являются нерелевантными.
«Речь идет не столько о необходимости, сколько о следовании общеевропейскому тренду. Основу „права быть забытым“ составляют два права субъекта персональных данных — право требовать исправления или уничтожение данных, которые обрабатываются с нарушением базовых принципов, и право на отзыв своего согласия на обработку данных. В ФЗ „О персональных данных“, ориентированном на европейское законодательство, закреплены оба права (п.2 ст.9 и п.1 ст.14). Позиция ЕС заключается в том, что Интернет как технология, позволяющая сохранять потенциально неограниченное количество информации, является угрозой для неприкосновенности частной жизни (privacy), а „право быть забытым“ обеспечивает контроль доступа к личной информации в онлайн-среде. Именно поэтому, когда в 2010 г. началась разработка общеевропейского Регламента по защите персональных данных, Европейская комиссия приняла решение об уточнении, а фактически о расширении права быть забытым. В этом смысле нашумевшее решение Европейского суда (дело Google Spain, Google Inc. v AEPD, González) только ускорило события, подтвердило наметившуюся тенденцию. Хотя можно спорить относительно последствий и конкретных выгодоприобретателей новых правил, очевидно, что концептуально Россия солидарна с Европейским Союзом, т. е. речь идет о защите в Интернете фундаментального права на неприкосновенность частной жизни (ст.23 Конституции РФ)», — считает Елена Войниканис, ведущий эксперт, координатор экспертного направления НП «ОКЮР».
Статья 10.3 закона говорит об обязанностях оператора поисковой системы, определяя его как распространителя в Интернете рекламы, которая направлена на привлечение внимания потребителей. О каком операторе идет речь?
«Чтобы ответить на этот вопрос, следует погрузиться в терминологию закона. Так, термин поисковая система не охватывает отдельные информационные системы, которые имеют общегосударственное значение. Таким образом, оператором является не сам „поисковик“, а лицо, которое администрирует программно-аппаратный комплекс поисковой системы. Поэтому, если мы говорим об информационной системе, которая не относится к имеющим общегосударственное значение и которая по запросу пользователя осуществляет поиск в ИТС информации определенного содержания и предоставляет пользователю ссылки доступа к ней — то да, лицо, администрирующее программно-аппаратный комплекс, подпадает под действие данного закона. При этом неважно, ведет ли предложенная по запросу пользователя поисковой системой ссылка на необновляемый ресурс или на страницу с устаревшей информацией. Важно формальное соответствие содержательной части терминологического аппарата закона», — полагает Роман Лукьянов.
Закон определяет информацию, которая должна содержаться в требовании заявителя, предполагая тем самым произвольный формат. Значит ли это, что подзаконных актов, регламентирующих форму запроса, не будет?
«Форма предъявления требования (электронная, почтовое отправление, факс), действительно, законом не определена, что можно считать недостатком юридической техники», — отметила г-жа Войниканис.
«Да, требование может быть составлено в произвольной форме. Обязательным при этом является наличие информации, указанной в новой статье 10.3. Подзаконных актов вероятнее всего не будет, поскольку в них просто нет смысла — излишняя регламентация формы уведомления, с одной стороны, не несет в себе никакого прикладного значения. С другой стороны, излишне обременяет заявителя. С третьей стороны, потенциально создает поле для злоупотреблений. Аналогичным образом, например, устроена норма закона
Законодатель не упоминает использование электронной подписи, в частности, столь распространенной для подписания УКЭП, вменяя в требования предоставлять паспортные данные.
«Идентификация субъекта персональных данных будет осуществляться по паспортным данным. Здесь можно провести аналогию с заявлениями правообладателей в отношении принятия внесудебных мер по прекращению нарушения авторских и (или) смежных прав в Интернете (ст. 15.7
Составив требование, заявителю остается найти нужный адрес почты, с которого гарантированно ответят и куда, в случае необходимости нужно будет отправить уточняющие сведения и информацию, удостоверяющую личность гражданина.
«Поиск релевантного адреса — задача, безусловно, заявителя. Закон этот вопрос не регулирует. С практической точки зрения маловероятно, что с этим могут возникнуть сложности — контакты администратора поисковой системы, как правило, имеются в открытом доступе. Если их несколько, заявитель может выбрать любой, закон никак не ограничивает его в этом», — уточнил г-н Лукьянов.
Согласно п. 5. ст. 10.3. в течение десяти рабочих дней с момента получения требования заявителя или уточненных заявителем сведений оператор поисковой системы обязан прекратить выдачу ссылок на информацию, указанную в требовании заявителя, уведомить об этом заявителя или направить заявителю мотивированный отказ.
Вариантов для отказа, по словам г-на Лукьянова, не так уж и мало: неполнота представленной информации, порок заявителя — в случае если обращается третье лицо, информация не подлежит по своему характеру удалению (т. е. не соответствует перечню из пункта 1).
В соответствии с законом заявитель, получивший отказ в удовлетворении своего требования, вправе обратиться в суд с исковым заявлением о прекращении выдачи ссылок на информацию, если считает отказ оператора поисковой системы необоснованным.
На стадиях обсуждения законопроекта немало внимания было уделено вопросу вовлеченности Роскомнадзора в процесс урегулирования возможных конфликтных ситуаций между операторами и пользователями. Однако текст закона не предусматривает участия ведомства в вопросах взаимодействия сторон.
«Механизм реализации права на забвение по существу является частноправовым, в него не должны быть вовлечены органы власти. По крайней мере, до тех пор, пока между сторонами не возник спор. А разрешение споров — это уже сфера ответственности судов, их участие в реализации названного права в законе раскрыто. Единственное, что вызывает вопросы (в том числе, в контексте вопроса об участии Роскомнадзора) — это принудительное исполнение судебного акта. Допускаю, что этим вопросом как раз должен был бы заниматься Роскомнадзор. И как раз здесь не совсем ясно умолчание законодателя», — считает г-н Лукьянов.
«Законодатель изначально избрал упрощенный порядок реализации права граждан на забвение. Добросовестность заявителя презюмируется. Насколько данная модель будет способствовать злоупотреблениям, покажет практика», — полагает г-жа Войниканис.
