Это довольно странно, но о сфере здравоохранения мы почему-то крайне редко слышим на мероприятиях по СЭД/ECM, притом что это одна из самых документоемких областей человеческой деятельности. И когда вы приходите в наши поликлиники, на себе ощущая все недостатки бумажного документооборота (такое впечатление, что половина персонала учреждения занята переноской между регистратурой и кабинетами врачей разного рода бумаг, которые к тому же постоянно теряются), то одной из первых в голову приходит мысль: «Где же вы — разработчики и внедренцы СЭД? Где же ваши замечательные технологии, о которых мы много лет слышим в ваших докладах?»
Однако на прошедшей 9 сентября конференции RECS (Russian Enterprise Content Summit) 2015 медицинская тема была представлена, хотя название доклада члена экспертного совета Минздрава России по вопросам использования ИКТ в системе здравоохранения Олега Симакова звучало несколько загадочно: «О связи между информатизацией медицины и электронным документооборотом в медицинских организациях». Ведь связь эта изначально виделась совершенно очевидной, и, скорее, возникал встречный вопрос: а может ли быть информатизация без электронного документооборота?
Доклад начался с весьма широкой постановки вопроса: в стране уже который год идет создание Единой государственной информационной системы здравоохранения (ЕГИСЗ), которая должна охватить все аспекты и все уровни этой системы. Плюсы от реализации такого проекта выглядят очевидными: от такой всеобъемлющей информатизации выигрывают все: и пациенты, и врачи, и управленцы. Хотя сразу нужно заметить — оценить плюсы можно только с учетом затрат на достижение этого эффекта: если за сокращение ожидания приема к врачу с одного часа до пяти минут посетитель заплатит (а весь проект ЕГИСЗ так или иначе оплачивают именно граждане страны) 100 руб. — это хорошо, а если 100 тыс. руб. — как-то уже не очень. Есть и другой важный момент — реализуемость задумки: одно дело нарисовать самолет на бумаге, и совсем другой — создать аппарат, способный подняться в воздух.
Так или иначе, но с реализацией ЕГИСЗ пока не очень ладно, и докладчик привел несколько основных, по его мнению, причин этого: отсутствие нормативной базы по использованию системы и регламентов по управлению жизненным циклом системы (например, внесения изменений в саму концепцию ее создания), проблемы с созданием системы нормативно-справочной информации, а также недостаточность ресурсов для реализации ЕГИСЗ — на финансирование работ выделено примерно 25% от проектной стоимости. Отметим сразу, что последующая дискуссия об основных препятствиях на пути реализации ЕГИСЗ выделила именно финансовый аспект как один из главных, при этом приводились такие данные: за последние два года доля затрат на здравоохранение в бюджете России сократилась с 4 до 3%, при том что в США она составляет
Однако непосредственно к теме конференции относилась другая причина проблем с реализацией ЕГИСЗ, которую Олег Симаков сформулировал так: «Продолжающееся неравенство бумажной и электронной медицинской документации или фактически игнорирование статуса электронных медицинских документов как полноценных элементов деловых процессов в медицинских организациях с точки зрения управленцев отрасли, а также контролирующих, надзорных и правоохранительных органов».
Далее речь пошла только об одной, но без сомнения самой массовой функции здравоохранении: приеме граждан врачами в поликлиниках. И ключевым звеном тут является задача перевода медицинских карт из традиционного бумажного в электронный формат. Надо сказать, что тема эта настолько старая, что сегодня, спустя уже 15 лет после начала XXI века, не очень понятно, почему задача до сих пор не решена и находится в разряде «проблемных». Как сказал выступающий, в стране имеется более 50 медицинских информационных систем (МИС, хотя было сказано, что по сути это как раз системы работы с медицинскими картами и было бы правильно называть эти приложения именно так, а не использовать безликие, ни о чем не говорящие слова). В этом месте из зала еще вспомнили о национальном проекте по созданию универсальной электронной медицинской карты, который, выиграв несколько лет назад конкурс, подрядился за 1 (один) рубль сделать Ростелеком, но ведущий предложил, следуя правилу «о мертвых — или только хорошее, или ничего», не отвлекаться от доклада.
Казалось бы, МИС — это то, что сами врачи должны встречать «на ура». Но на самом деле практика показывает, что как раз пользователи-медики являются одним из главных препятствий на пути внедрения ИТ в их работу. Ведь, как известно из статистики, только
Но в реальности все получается наоборот: с внедрением ЕГИСЗ объем и доля рутины у медиков только увеличились. Причина — не очень удобный пользовательский интерфейс, неумение врачей пользоваться клавиатурой. Но что еще печальнее — даже после ввода информации в МИС требуется заполнение бумажного варианта медицинской документации, а это — от четырех до шести журналов и форм с повторяющейся во многом информацией.
Тут естественно возникает два вопроса:
1) как решается проблема первичного ввода информации в МИС в странах, где они уже давно применяются?
2) что это за ИТ-системы, в которых по первичным документам нет автоматического формирования отчетов?
По первому вопросу Олег Симаков пояснил, что в Европе и США доктор вообще не занимается ведением документации, он работает только с пациентами, а документированием занимается помощник (медсестра), который имеет не только необходимое медицинское образование, но «строчит» на клавиатуре как первоклассная машинистка. Впрочем, сами врачи тоже умеют работать с клавиатурой не хуже. А кроме того, в зарубежных ИТ-разработках очень большое внимание уделяется повышению эффективности процесса документирования, используются аудио- и видеозаписи, преобразование аудио в текст, электронные классификаторы и справочники.
По мнению докладчика, проблем в информатизации медицины много, при этом нужно учитывать, что информация — это не цель, а инструмент для повышения эффективности здравоохранения в целом. Он считает, что в качестве первого шага нужно узаконить медицинские электронные документы, придав им абсолютно самостоятельный юридически значимый статус. Для этого Министерство здравоохранения должно утвердить два одобренных экспертным советом документа: «Общие правила ведения медицинской документации с использованием электронного документооборота и средств Интегрированной электронной медицинской карты» и «Общие требования к обеспечению ведения медицинской документации в электронном виде при утверждении новых форм медицинской документации и пересмотре существующей», которые предусматривают не только ввод в практику работы медицинских учреждений электронных документов как подлинников, не требующих бумажного экземпляра, но и оптимизацию существующих деловых процессов (исключение двойного ввода, передачу документов из одной системы в другую и пр.).
В чем проблема с подписанием и вводом в действие этих нормативных актов? Как можно было понять из обсуждения этого вопроса — в том числе в недостаточном качестве, невысокой готовности к полностью безбумажным процессам отечественных МИС. По числу систем мы сильно обошли США (у них ведущие позиции занимают три-пять решений), а вот с «умением» пока не получается. «А что вы хотите? Посмотрите — сколько они тратят на автоматизацию медицины денег и сколько мы. У них доля в бюджете больше, да и сам бюджет — намного больше, чем у нас», — резонно заметил один из участников разговора.
«Кстати, а чьей собственностью является персональная информация о здоровье человека — самого пациента или медучреждения? — прозвучал из зала еще один вопрос под занавес обсуждения. — Ведь это — один из ключевых моментов в решении задачи обмена данными в МИС и создания единого информационного пространства здравоохранения страны». «Этот вопрос у нас до сих пор на уровне законодательства однозначно не решен», — прозвучал ответ докладчика.
