Вряд ли следует удивляться, что в фокусе очередной, третьей конференции Russian Enterprise Content Summit ‘2015 (RECS), проведенной в середине сентября еженедельником PC Week/RE, оказались задачи в области электронного документооборота (ЭДО) и управления контентом (ECM), стоящие перед государственными организациями самого разного масштаба. Подобные задачи всегда имели высокий приоритет в корпоративном и государственном секторах, но сегодня, в условиях экономического кризиса и политического давления, они стали еще более актуальными. Следует учитывать и то, что российский рынок ECM, столкнувшийся с урезанием ИТ-бюджетов в коммерческих компаниях, сохраняет неплохую динамику благодаря стабильности бюджетов в госсекторе. Ряд ведущихся там проектов имеет самое непосредственное отношение к жизни граждан и потому оценивается специалистами не только по чисто технологическим параметрам, но и с позиций реальной пользы, удобства, целесообразности и т. д.

Особенно ярко это проявилось на панельной дискуссии «Электронное взаимодействие государства с организациями и гражданами: стратегия и практика». Заведомо провокационный вопрос модератора дискуссии — нашего обозревателя Станислава Макарова: «Кто больше выигрывает от реализации электронного взаимодействия, государство или граждане?» — заставил лишний раз вдуматься в смысл слов, которыми мы походя оперируем. Первым обратил на это внимание руководитель продаж IBM EE/A по направлению ECM Алексей Гостев: «А почему, собственно, полезность системы для граждан и для государства мы рассматриваем в отрыве друг от друга? В электронном правительстве множество субъектов, и упрощение взаимодействия для каждого из них выгодно и важно».

По мнению же начальника департамента управления инфраструктурой автоматизированной информационной системы Пенсионного фонда России Рубена Энфиаджяна, свои выгоды получают и граждане, и государство: для первых это дополнительный комфорт, для вторых — механизмы контроля и обеспечения дисциплины. В силу этого оценивать выгоду в деньгах не имеет смысла. Речь идет не о формальном возврате инвестиций, ведь электронный документооборот сегодня — насущная необходимость. Региональный директор Forrester Research в России Максим Тамбиев предложил оценивать экономический эффект в терминах времени, а не денег: «Например, в электронном правительстве Эстонии на регистрацию нового бизнеса уходит два часа. В освободившееся время можно сделать много чего полезного».

А что же мешает переходить на электронное взаимодействие? Рубен Энфиаджян, ведомство которого (ПФР) имеет подразделения в 84 субъектах Федерации, видит одну из причин в преодолении психологического барьера сотрудников, в связи с тем, что они привыкли работать с документами на бумажных носителях и им сложно перейти к использованию нового инструмента. Он отметил, что большую роль при внедрении электронного документооборота играет решение руководителя подразделения, например, о том, что с завтрашнего дня он не подпишет ни одного документа в бумажном варианте, а только в электронном виде. По мнению ведущего эксперта по управлению документацией компании ЭОС Натальи Храмцовской, в условиях нынешней «многоукладности» (сочетания бумажного и электронного документооборота) существующая нормативная база иногда не помогает, а мешает его реализации.

В ряде выступлений из зала участники конференции отмечали существенные недостатки действующих электронных госуслуг, а иногда указывали даже на то, что услуги, вполне сносно функционировавшие прежде, сегодня не выдерживают никакой критики. В качестве одной из возможных причин этого руководитель практики Alfresco компании «Логика бизнеса» Олег Бейлезон назвал регулярные изменения в нормативной базе, которые налагаются на успешно реализованные ранее функции обработки документов и создают в них проблемы. Кроме того, он обратил внимание на то, что пропагандируемый сегодня безусловный приоритет электронной записи таит в себе большие опасности. Если такие записи обновляются медленно, то вполне добропорядочный гражданин может неожиданно для себя стать невыездным, узнав об этом уже на паспортном контроле. Наталья Храмцовская подчеркнула в этой связи также огромную опасность недостаточно выверенных, «грязных» данных. Подобные случаи уже неоднократно фиксировались, и, как убежден Олег Бейлезон, переход на электронный документооборот должен сопровождаться какими-то реальными гарантиями со стороны государства.

Еще две темы постоянно затрагивались на конференции, и обе они особенно актуальны для госсектора. Это импортозамещение и применение свободного ПО. Так, заместитель начальника управления ИТ Аналитического центра при правительстве РФ Анатолий Карпенко описал предлагаемую методику выбора и внедрения корпоративной СЭД для госучреждений. На предварительно отобранных платформах-кандидатах строятся прототипы искомого решения, которые затем тестируются на реальных данных и оцениваются экспертами по тем или иным параметрам. В результате каждая платформа (оценивались четыре отечественные системы) получает некий сводный балл, руководствуясь которым вроде бы и следует делать окончательный выбор. Впрочем, Анатолий Карпенко отметил, что их методика выявляет не лучшую СЭД, а систему, лучше всего соответствующую решаемой задаче.

И действительно, в проекте по созданию системы электронного документооборота для Пенсионного фонда РФ, о которой рассказал Рубен Энфиаджян, не использовалась ни одна из упомянутых четырех платформ: решение строится на заказной разработке, выполненной компанией R-Style на базе ряда Open Source-продуктов (PostgreSQL, Jboss, Apache Tomcat). В то же время она способна функционировать и на проприетарных платформах (Oracle DB, IBM DB2, WebSphere и WebLogic).Система должна охватить 2700 территориальных органов ПФР, в которых трудится более 100 тыс. человек, и призвана обеспечить юридически значимый документооборот широкого спектра типов документов (внутренняя корреспонденция, нормативно-правовые акты, протоколы, проекты конкурсной документации, обращения граждан, финансовый документооборот и т. д.) и интеграцию с системами межведомственного электронного документооборота.

Проект еще не завершен, и переход на промышленную эксплуатацию задерживается: на уровне территориальных управлений он будет выполнен в 2017 г. Как оказалось, основные трудности связаны не с функциональностью и удобством ПО, а с недостаточно глубоким моделированием бизнес-процессов на этапе постановки задачи. Это привело, в частности, к тому, что в ходе пилотного тестирования после изменения изначально спроектированной логики движения документов выявились «нестыковки» процессов их обработки и снизилась производительность базы данных.

Что касается применения СПО на российском рынке ECM, то компания «Логика бизнеса», предлагающая своим заказчикам решения как на проприетарных (IBM FileNet и Notes/Domino), так и на опенсорсных (JBoss и Alfresco) платформах, провела специальное исследование, в ходе которого опрашивались представители организаций и компаний из разных сфер деятельности. Выяснилось, что уже применяют указанные СПО-решения лишь 15% опрошенных. Остальные разделились на две одинаковые по размерам группы: одна планирует переход на подобные решения, другая не имеет таких намерений. Причем в качестве главных причин своего выбора первые называют экономию средств и снижение политических рисков, а вторые — отсутствие готовых решений и сведений об успешных проектах. Представляя результаты исследования, Олег Бейлезон отметил, что ему известен ряд компаний, которые уже начали перенос своих ECM-систем с проприетарной платформы на опенсорсную. Впрочем, как признал докладчик, среди клиентов самой «Логики бизнеса» таковых пока нет.