PC WEEK/RE — 20 ЛЕТ ИННОВАЦИЙ!
Уважаемые читатели!
Данная статья публикуется в рамках юбилейного проекта «PC Week/RE — 20 лет инноваций!». Нашему изданию в
2015-м исполняется 20 лет, и мы решили отметить юбилей серией интересных материалов (обзоров, экспертных статей, интервью), в которых представим различные направления ИТ-отрасли и ИТ-рынка через призму их исторического развития, особенно в плане прохождения ими кризисных периодов, с акцентом на анализе их нынешнего состоянии и перспектив дальнейшего развития.В предлагаемой вашему вниманию беседе с Виталием Фридляндом, вице-президентом Fujitsu, генеральным директором Fujitsu в России и странах СНГ, затронуты важные вопросы развития ИТ и дается оценка той роли, какую ИТ играют в трансформации человеческого общества.
Редакция
О том, как ИТ изменяют мир, становясь сами незаметными, рассказывает Виталий Фридлянд, вице-президент Fujitsu, генеральный директор Fujitsu в России и странах СНГ. Эти изменения носят не локальный, а глобальный, эволюционный характер, и нам еще, наверное, предстоит осознать, насколько они фундаментальны.
ИТ — незаметные, но вездесущие
Когда появляется новая технология, о ней сначала все говорят восторженно, обсуждают всюду и везде. А потом просто начинают пользоваться. Так было с электричеством, радио, автомобилем, самолетом... Сегодня пришла очередь ИТ пополнить ряды незаметных технологий.
Я думаю, что это принципиально важно: перейти к тому, чтобы в развитии информационных технологий поставить в центр человека. Мы в Fujitsu называем этот подход «human-centric» — человеко-центричный, и пусть это не совсем гладко звучит по-русски, зато отражает суть: ведь 95% населения не знает, как устроен телевизор или холодильник, но пользуется ими вовсю. Также и с ИТ: для обыкновенного человека в его повседневной жизни они незаметны, притом что абсолютно необходимы. Попробуйте обратиться к тинэйджеру и сказать, что вы его лишите мобильного Интернета, что он не сможет через свой смартфон зайти во ВКонтакте или Фейсбук, особенно на уроке, который он хочет прогулять. Для него это практически невозможно, это вошло уже в его жизнь, как холодильник для поколения наших бабушек и телевизор для поколения наших родителей.
Конечно, незаметные технологии удобны для пользователей: лампочка горит, связь работает, заказы доставляются. Но на чем будут зарабатывать ИТ-компании в мире незаметного ИТ? Кто же заплатит за то, чего не видно?
Они будут зарабатывать на создании этих незаметных ИТ.
Как вы думаете, завод по производству телевизоров или холодильников не зарабатывает? Или конструктор кондиционера, он не зарабатывает на этом? Но вы же не задумываетесь, когда вы садитесь в машину, что у вас работают какие-то кондиционеры. Мы уже привыкли к этим удобствам и воспринимаем их как должное. Значит, их поставщики будут зарабатывать на создании новых архитектур, новых приложений, их внедрении, на конвергенции технологий, на пограничных технологиях.
То есть это будет некая чисто инженерная дисциплина, невидимая конечному пользователю...
Любая дисциплина — инженерная, если под инженерией понимать системный и технологический подход к производству чего-либо или оказанию услуг. В
Как не потеряться в изобилии сервисов
Облака и мобильность сделали информационные технологии более доступными, кардинальным образом изменив модель доставки. Теперь пользователь, в том числе и для своих бизнес-задач, сам выбирает удобный сервис. Но уже сейчас в AppStore более 1,5 млн. приложений — как в этом изобилии выбрать подходящие инструменты для продуктивной работы?
Это вопрос языка. Мы все являемся читателями художественной литературы. Поток этой литературы весьма диверсифицирован: начиная от детских книжек, от бульварных романов, дешевых детективов и заканчивая классикой или древней литературой. Но у каждого есть свои предпочтения, что и помогает нам в выборе. То есть это вопрос дефиниций: как только человек начнет общаться с ИТ-решениями на нормальном языке и выбирать продукты для своих задач по каким-то понятным критериям, то внутри ИТ будет происходить определение того, что вам нужно. Потому что когда я захожу в интернет-магазин художественной литературы, то я иду по ссылке «жанры». Допустим, сегодня у меня настроение прочитать Чехова — значит, перехожу в раздел классики. То есть я осуществляю поиск на своем языке. Точно так же будет происходить выбор ИТ-сервисов для персонального использования и для бизнеса.
Отличная аналогия! Но мы со школы знаем, что есть Чехов, и есть детективы, и есть приключения. А откуда пользователь узнает, что есть средства дедупликации, например?
Категоризация должна быть на естественном, а не на птичьем языке. И этот механизм уже есть! Когда я ищу в интернет-магазине по категориям нужный мне товар, поисковая машина мне подсказывает, что можно выбрать.
Управление процессами выходит на первый план
Компьютеры начали применяться в бизнесе с момента своего появления в середине XX века. Однако все средства автоматизации играли роль некоего вспомогательного инструмента, вычислителя. В наши дни ситуация изменилась: ИТ трансформируют бизнес.
В бизнесе ИТ должны стимулировать развитие, конструирование процессов. Сейчас вместо CIO в глобальных компаниях появилась должность CPO — Chief Processing Officer, это человек, который определяет стратегию и те процессы, которые должны протекать в настоящий момент в существующей ИТ-инфраструктуре и появиться в будущем.
И это очень серьезный тренд: незаметность вовсе не означает, что на предприятиях и в организациях не будет ИТ. Просто сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь пирожник. Бизнесу не надо заниматься серверами, сетями, СХД и даже отдельными приложениями. Вместо этого надо научиться строить свои процессы из доступных сервисов и компонентов, поэтому роль ИТ-архитектора, владельца и дизайнера процессов на предприятии и роль ИТ-аудитора будет только возрастать.
С одной стороны, ИТ «асфальтируют бюрократию», т. е. воссоздают в автоматизированном виде устаревшие, неэффективные процессы, а с другой — помогают построить новые организационные формы, новые сценарии взаимодействия. Какая тенденция в итоге победит? Станут ли ИТ эдаким катком, намертво закрепляющим старое, или позволят расцвести росткам новых бизнес-процессов?
Я думаю, будет и то, и другое.
Это от кого зависит? От самих заказчиков или от айтишников?
Я редко видел, чтобы и асфальта не было, и ростков не было. Как правило, и то, и то присутствует практически в любых системах, проектах. Это зависит от потребностей бизнеса, государства, людей. Однозначно сказать невозможно, с моей точки зрения.
Глобальные вендоры и формирование российского ИТ-рынка
ИТ-индустрия весьма молода по историческим меркам и не имела глубоких корней в советском прошлом. Она росла и развивалась вместе с формированием рыночной экономики в России, поэтому логично, что структура отрасли выстраивалась с оглядкой на опыт западных вендоров. (Здесь мы говорим именно про экономику, а не про технологии и научные школы, которые, конечно, в СССР были.)
Как вы можете оценить роль представительств западных компаний в формировании российского ИТ-рынка? В переносе культуры и бизнес-процессов на российскую почву?
Мне довелось работать в первом российском представительстве первой ИТ-компании — Digital Equipment Corporation. Первый призыв, первые двадцать человек. Как раз многие из нас стали потом руководителями других западных компаний, когда они пришли в Россию.
Я очень не люблю, когда мажут черной краской все то, что было в Советском Союзе. Работая в институтах, которые занимались автоматизацией, я наблюдал, как западная культура ложилась на культуру советскую, так что нынешний российский ИТ-бизнес есть результат взаимного проникновения двух культур. Вы думаете, что компании ЛАНИТ, IBS, КРОК, «Техносерв» — они родились, потому что — вдруг раз! — и появились какие-то неведомые в СССР айтишники? Нет, мы все вышли из штанов завлабов. Вот перед вами сидит бывший начальник лаборатории крупного научно-исследовательского закрытого института, я 14 лет занимался АСУ ТП в атомной промышленности, прежде чем перейти в ИТ-бизнес.
Может быть, когда уйду на пенсию лет через
Да, есть какая-то определенная национальная особенность, ментальность. Стиль переговоров, уровень доверия друг к другу — он изменился за последние годы, но он, конечно, специфично российский. И когда я веду переговоры с заказчиками или с партнерами, это переговоры двух россиян. Мне, конечно, сложно хвалиться, но я надеюсь, что мои коллеги это подтвердят, что если мы о чем-то договариваемся по телефону, то это уже вопрос моей репутации. Это, кстати, во многих бизнесах сейчас произошло. Да, мы потом оформляем всякие формальные бумажки, договора, контракты, но слово есть слово. Да, этика западных компаний, конечно, сюда привнесла определенное влияние.
Канал: вендор — дистрибьютор — партнер
В середине
Это было очень интересное время, но я еще не готов к интервью мемуарного типа. Но поверьте, когда мы все встречаемся на собраниях нашей ассоциации АПКИТ, мы понимаем друг друга с полувзгляда, с полуслова, с одного намека! Там столько было интересного, столько было забавного и смешного! Мы были молоды, авантюристичны. И я думаю, что некоторые вещи, которые мы делали, например, в
Судьба «красной сборки»
Во времена бума персоналок работал известный экономический постулат — если приблизить производство к потребителю, то можно сократить издержки и повысить рентабельность бизнеса. Поэтому крупные поставщики компьютеров запускали сборку своих изделий в России. Активно на этом поле играли и локальные компании, часто в партнерстве с мировыми брендами.
Есть ли сегодня смысл собирать персональные компьютеры в России?
Нет, конечно. Персоналки в том виде, в котором они были раньше, вообще неактуальны. Сейчас нужны ПК другого типа. Понимаете, разница в стоимости рабочей силы стала не так велика — в Китае, в России, в Америке. Это общая тенденция, тренд. Стоимость материалов тоже везде одинакова. Гораздо более ощутимая доля в стоимости компьютера приходится на интеллектуальную собственность и ПО.
Сегодня ценность создания компьютера может быть только в том случае, если он представляет собой технологически ориентированное устройство. Это могут быть серверы, системы хранения данных, это могут быть даже персональные клиентские устройства, но это должны быть устройства, совмещенные с приложениями, т. е. интегрированные решения. Вот их — да, имеет смысл делать.
Значит ли это, что сама модель бизнеса на основе сборки ПК устарела, осталась там, в
Нет, кто-то еще пытается что-то делать, но для Fujitsu это стало уже неактуальным. Да даже взять хорошо известные российские бренды, давайте я всех упомяну: Depo, «Аквариус», Kraftway — они все наши партнеры, им гораздо интереснее работать с западным вендором, производить интегрированную локализацию или делать интегрированные решения, как те же инфокиоски от Kraftway.
То есть нужна какая-то добавленная стоимость...
Конечно! Сергей Мацоцкий в панельной дискуссии на конференции Fujitsu World Tour упоминал, что автосборочное производство во всем мире убыточно. Ну работает там во всем этом петербургском кластере несколько тысяч рабочих. Да, создание рабочих мест... Но бизнес совсем в другом!
С персоналками это просто случилось раньше, да? Еще где-то в
Нет, я бы сказал в начале
ЭВМ пятого поколения в Японии: взгляд из сегодняшнего дня
Говорят, что программа создания ЭВМ пятого поколения, развернутая в Японии в
Развитие ИТ — это эволюционный процесс, нельзя точно сказать, где проходит граница между пятым, четвертым, третьим, вторым, первым поколением — это все очень условно.
Зато объективно есть другая сторона: в Японии высоки расходы на R&D в области ИТ. Только мы, Fujitsu, инвестируем в разработки 2 млрд. долл. в год, наш конкурент — Hitachi — тоже тратит немалые деньги. Это, в свою очередь, приводит к созданию инновационных продуктов. В частности, количество патентов, которые выдаются сейчас в Японии соизмеримо с американскими. Например, если взять системы хранения данных, наше новое решение Software Defined Connected Network и типичную СХД три года назад, — это как сравнить мобильный телефон Motorola с выдвижной антенной и сегодняшний iPhone. А прошло-то всего два-три года!
Япония имеет свою ИТ-индустрию, которая вполне способна конкурировать с американской. И Fujitsu, пожалуй, единственная неамериканская ИТ-компания, сопоставимая с гигантами индустрии HP и IBM. Почему больше нигде в мире, кроме США и Японии, нет ИТ-компаний подобного масштаба?
В каждой стране есть своя специфика. И поэтому, когда мы говорим: «Давайте создадим собственную национальную ИТ-индустрию!», нужно говорить очень аккуратно. Во-первых, российская ИТ-индустрия есть. Во-вторых, изолировать ее от мировой — абсолютно бессмысленно. Потому что мир глобален. Отключить Интернет? Но это невозможно! Что нас тогда ждет — цифровой изоляционизм? Будем вариться в своем соку, повторяя чужое или делая что-то свое, но с отставанием? Или все-таки Россия может стать одним из лидеров инноваций в открытом мире? Этот вопрос стоит перед нами, и придется на него ответить.
ИТ будущего: матрица или город Солнца?
Говоря об ИТ, нельзя избежать разговора о будущем — к чему приведет развитие технологий и как скоро это может произойти. Сегодня на нашем горизонте актуальны такие понятия, как искусственный интеллект, Интернет вещей, большие данные, как это всё повлияет на нашу жизнь?
Впервые я столкнулся с искусственным интеллектом, когда получил доступ к западным журналам в Ленинке во время работы над диссертацией. И там были искусственный интеллект первого рода, второго рода и т. д. У меня уже тогда вызывало вопрос, что это такое — мне казалось, что это какая-то искусственная терминология, которую придумывают люди, чтобы оправдать свою значимость. Про искусственный интеллект всё давно Айзеком Азимовым написано в четырех законах робототехники.
Интернет вещей — это некое понятие, которое удобно использовать, чтобы объяснить взаимосвязанность вещей, предметов, людей, информации. Ну, хорошо, пусть Интернет вещей. Но я бы заменил слово «вещи» на «предметы»: Интернет предметов. Потому что человек тоже в этом присутствует как предмет.
После Интернета вещей наступит Интернет людей?
Но он и так Интернет людей. Мне кажется (я могу ошибаться), что всё-таки то, с чего мы начали, — незаметность ИТ, человекоцентричность, когда во главу угла ставится человек, и необходимость создания добавленной стоимости как самими ИТ, так и процессами, которые генерируют ИТ, их адаптивность — вот это будущее. Если в центре этого большого круга, который называется Интернет вещей, в 2020 г. возникнет человек, то мы, наверное, придем к абсолютно революционным изменениям в Интернете.
Вот эта digitalization, или цифровизация (очень мне не нравится это слово, но ничего другого не придумано), приводит к большим изменениям в методах потребления, трансформации производства и к эре новых вызовов, которая обязательно возникнет и создаст совершенно другой тип отношений между людьми. И надо иметь открытый взгляд, не проводить страусиную политику. Да, мы столкнемся в современном мире с новым типом угроз. Поэтому Fujitsu занимается информационной безопасностью, пытаясь предотвратить те угрозы, которые видны уже сейчас.
Вы в целом скорее верите в позитивную роль ИТ или возможен какой-то апокалипсический сценарий?
Я вообще человек позитивный. Я патологический оптимист. Я прекрасно понимаю, что технологии пока развиваются по Лему, по его прогнозам в «Сумме технологий». Технологии должны создавать новые технологии. В конечном итоге сумма технологий приведет общество к расцвету. Здесь ИТ — это просто один из кирпичиков, больше ничего.
Это выглядит немного утопично, как у Кампанеллы, но, может быть, человечество сегодня подошло как раз к тому Городу Солнца, который хочет на определенном этапе создать каждое поколение. ИТ этому могут только способствовать. Могут способствовать и обратному, к сожалению. Но я думаю, что в массе своей ИТ-сообщество в мире и в России настроено на позитивный лад.
У PC Week/RE юбилей в этом году — двадцать лет. Не восемьдесят, как Fujitsu, но все-таки... Что можете пожелать читателям в связи с юбилеем?
Двадцать лет профессионального издания на рынке — это дорогого стоит. Это говорит не просто о качестве. Это говорит о правильной фокусировке в этом быстро меняющемся ИТ-мире. Читайте, радуйтесь! Это очень профессиональное издание.
