В соответствии со статьей
«К прибыли КИК из стран, включенных в перечень, не будут применяться некоторые из оснований освобождения от российского налога. Также перечень может иметь значение для применения закона об „офшорной амнистии“, особенно если её срок будет продлён на следующий год. Этот закон предусматривает, что для применения данной амнистии не нужно возвращать активы в Россию, если только они не находятся в странах, не обеспечивающих обмен налоговой информацией. Из этого можно сделать вывод, что если страна находится в списке, то активы возвращать нужно. Также весьма вероятно, что налоговые органы будут обращать большее внимание на операции с организациями из стран „чёрного списка“, хотя также вероятно, что внутри налогового ведомства существует „чёрный список“ для внутреннего пользования, отличающийся от опубликованного проекта», — полагает Петр Попов, ведущий юрист «Пепеляев Групп».
Таким образом, обмен информацией между налоговиками разных стран осуществляется в настоящее время на основании договоров (конвенций), которые включают в себя соответствующий пункт, но не уточняют способ и формат обмена. Вполне возможно, что до реализации электронного взаимодействия на межгосударственном уровне налоговые службы прежде должны полностью ввести и отработать его внутри стран, что и происходит в настоящее время — повсеместно широко распространен и внедряется именно электронный способ взаимодействия налогоплательщика и налоговой службы. Европейские государства стимулируют переход на электронный обмен финансовыми документами, определяя нормы ведения этого документооборота. И, в то же время, не выпуская из виду вопрос пресечения офшорных схем и разработку соответствующих правовых актов.
Напомним, что в России в соответствии с
Что касается обмена налоговой информацией на межгосударственном уровне, очевидно, что ситуация здесь пока неоднозначна. Вполне вероятно, полностью вытеснить бумажный формат не просто, хотя механизмы взаимодействия и подключение к системе обмена информацией обсуждаются в рамках ежегодных форумов G20. По мнению г-на Попова, можно предполагать, что электронный документооборот на практике используется. И возможно, что эта практика будет закреплена законом или международным договором.