СПО в высшей школе: проблемы и перспективы

В конце января в Переславле-Залесском состоялась ежегодная конференция «Свободное программное обеспечение в высшей школе». Тема крайне актуальная — на Западе именно университеты являются заметным участником разработки открытых решений. Причём без всяких государственных постановлений и инициатив.

Однако в России ситуация несколько иная. Несмотря на ряд очевидных преимуществ СПО, отечественные учебные заведения не стремятся становиться центрами разработки. Что же им мешает?

Ректор Университета города Переславля (УГП), член-корреспондент РАН Сергей Абрамов рассказывает: «Исторически сложилось так, что в России вузы никогда не являлись центрами разработки. Ещё в советские времена сколько-нибудь значимые работы в учебных заведениях проводились исключительно при тесном сотрудничестве с научными и инженерными учреждениями — академическими или отраслевыми. Метод показывал неплохие результаты и был нисколько не хуже западного. А в чём-то даже лучше. Наука существовала отдельно, образование — отдельно, а между ними была тесная связь. Сейчас отраслевая наука разрушена, академическая добивается... Будут развивать науку в вузах? Наверное, это возможно, но на практике результата пока не видно».

Кстати, в Переславле реализована традиционная для нашей страны модель. Есть академический институт, в котором идёт разработка. И есть университет, где учатся студенты. Но практику они проходят в институте или коммерческих организациях, созданных сотрудниками института или студентами и выпускниками университета.

Директор Регионального центра новых информационных технологий при Владимирском государственном университете Сергей Рощин называет ещё одну важную причину, препятствующую превращению отечественных учебных заведений в центры разработки: «В западных учебных заведениях хорошо отлажен механизм коммерциализации внутренней разработки. В отличие от нас, там университеты занимаются подобными вещами не только в образовательных целях. В России ведь тоже есть уникальные проекты, реализованные в учебных заведениях. Например, в МГУ для суперкомпьютера „Ломоносов“ разрабатывались уникальные программы. Но сколько-нибудь заметного коммерческого успеха они университету не принесли».

Таким образом, реалии таковы, что заметную роль в разработке ПО (как открытого, так и проприетарного) наши учебные заведения смогут играть только в достаточно отдалённой перспективе. Эти учреждения выполняют исключительно образовательную функцию и изменить такую «специализацию» очень непросто.

Но даже с обычным использованием СПО в вузах дела обстоят не так хорошо, как хотелось бы. По всей видимости, основная причина этого в том, что западные компании в своё время проводили весьма эффективную политику внедрения своей продукции в российские образовательные учреждения, предлагая им большие скидки. Результат такой грамотной стратегии налицо — сейчас приходится говорить не о внедрении открытых решений, а о переходе на них с привычных проприетарных, что значительно труднее.

Тем не менее, выгоды от использования СПО есть и они довольно весомые. Заведующий отделом учебной информатики ФНЦ НИИСИ РАН Анатолий Кушниренко утверждает: «Есть большие и важные сегменты отрасли, в которых СПО явно доминирует. Например, суперкомпьютеры. Проприетарных решений для них практически нет, и учебные заведения должны это учитывать при подготовке студентов».

Существуют и более серьёзные основания. История с санкциями показала, что пользователи проприетарного ПО могут внезапно потерять доступ к обновлениям и технической поддержке. Таким образом, Россия фактически поставлена перед выбором: самостоятельно создать аналоги всех востребованных проприетарных программ или использовать свободные решения. Выбор тут очевиден — первый путь попросту утопичен.

Говоря о готовности самих учебных заведений к внедрению генеральный директор компании «Базальт СПО» Алексей Новодворский отмечает: «Хорошие вузы давно используют СПО. Важно понимать, что есть два направления применения: учебный процесс и хозяйственная деятельность, которой у вуза довольно много».

Если говорить про хозяйственную деятельность, то в этом смысле вуз мало чем отличается от других учреждений. Причём у вузов тут есть заметное преимущество — наличие готовых специалисты.

Что касается непосредственно учебного процесса, то Алексей Новодворский считает, что это совершенно отдельная задача, непосредственно связанная с тем, как широко СПО используется на предприятиях и в организациях, где выпускники будет работать в дальнейшем. Он не разделяет радикальную точку зрения и утверждает следующее: «Если в какой-то сфере деятельности СПО не используется вообще, то применение СПО для подготовки специалистов профильных специальностей выглядело бы, как минимум, странно».

Что же мешает внедрению СПО в российские вузы? Сергей Абрамов называет три основные причины: «Во-первых, неготовность преподавателей — не все они имеют опыт работы с СПО. Исторически свободное ПО как явление и как некая продуктовая сущность появилось позже проприетарного. Поэтому преподаватели знают проприетарное ПО значительно лучше свободного, при всех достоинствах второго.

Во-вторых, то же самое можно отнести не только к преподавателям, но и к отрасли в целом. Если СПО такое замечательное, то почему оно не победило и мы вообще обсуждаем этот вопрос? Пока проприетарные решения доминируют во многих областях. Мы же готовим выпускников для реальной жизни — любой другой подход будет нечестным по отношению к студентам. Роль СПО в вузах примерно соответствует его роли в отрасли, нравится нам это или нет.

Возможно есть и третье обстоятельство — лоббирование. Производящие проприетарное ПО компании имеют возможность влиять на лиц, принимающих решения. При этом я не имею в виду ничего плохого — они, например, могут предлагать вузам большие скидки на продукты, востребованные рынком».

А вот профессор УГП Николай Непейвода уверен, что третье обстоятельство существует без всяких «возможно». Он утверждает: «В действительности роль лоббирования со стороны западных компаний недооценивается. Оно вездесущее, агрессивное и зачастую откровенно лживое, в чём я не раз убеждался и в качестве преподавателя, и в других делах. Правда, в отношениях с людьми, влияющими на принятие решений, например с Сергеем Абрамовым или со мной, они ведут себя предельно осторожно — такую работу всегда выполняют настоящие профессионалы, которые редко ошибаются. Нам же, к сожалению, пока нечего им противопоставить — российская отрасль ещё не в полной мере осознала свои цеховые интересы и вопросы внутренней конкуренции для неё важнее общей угрозы».

Тем не менее, есть один серьёзный аргумент в пользу СПО, который существует вне зависимости от традиций и политики. Его приводит Николай Непейвода: «Свободное ПО, в отличие от проприетарного, даёт студентам возможность участвовать в международных проектах. А дело преподавателя — рассказать про эту возможность и про международный индекс разработчиков».

Очевидно, что этот интерес обоюден — подобное участие выгодно и студентам, и учебному заведению. Сергей Рощин отмечает: «Применение СПО в учебном процессе может вызвать интересный эффект — студенты заинтересуются и начнут принимать участие в международных свободных проектах, что повышает репутацию учебного заведения. А репутация для университета проще всего конвертируется в любые активы, в том числе и материальные».

Для этого пути не требуется ничего — только взаимное желание преподавателей и студентов. Но и тут пока не видно большого положительного результата. Может быть, объяснение этому простое — имеет место обычная нерадивость студентов?

Сергей Абрамов эту версию отвергает: «Я не готов всерьёз рассматривать версию о лени студентов. Если бы это было так, то они бы одинаково плохо изучали как свободное, так и проприетарное ПО — разницы-то для них никакой. Студент не ленив — он делает всё, что от него требуется, чтобы получить зачёт и сдать экзамен. Если он сдаёт их успешно, то он полностью выполняет требования вуза и каких-то претензий в этом смысле к нему быть не может».

Николай Непейвода менее категоричен: «Если говорить о лени студентов, то начинать надо с лени преподавателей. Но, безусловно, лень студентов имеет место — у многих нет никакого стимула учиться. К тому же они зачастую берут пример с преподавателей, работающих откровенно спустя рукава».

А что же говорят сами студенты? Третьекурсник УГП Александр Федосеев согласен с тем, что СПО может принести большую пользу: «По-моему, СПО — самый доступный способ как-то заявить о себе. Диплом, конечно, много значит, но для хорошего трудоустройства после окончания института нужна ещё и какая-то известность, какая-то репутация. В случае с СПО всё просто — заходишь на тот же GitHub, находишь интересный проект и подключаешься к работе. Причём в любом качестве — если нет опыта программирования, то можно переводить, писать инструкции, тестировать... Если рано начать, то к окончанию университета ты уже известный человек».

Но наряду с этим он обращает внимание на один важный момент: «Это достоинство относится, скорее, к Западу. Нашим компаниям открытые проекты не особенно интересны. Наверное, поэтому наши студенты не особенно активны на GitHub. Конечно, преподаватели могли бы рассказывать про интересные открытые проекты, помогать студентам в них войти. Но у них тоже нет нужного опыта. К тому же они прекрасно понимают, что российские работодатели, скорее всего, даже не следят за такими ресурсами, поэтому в трудоустройстве эта активность вряд ли поможет».

Исходя из этого, можно сделать вывод, что внедрение СПО в высшие учебные заведения происходит в следующих непростых условиях. Во-первых, российские вузы пока не являются самостоятельными центрами разработки и вряд ли ими станут в ближайшем будущем. Во-вторых, принятые в них программы подготовки в основном определяются потребностями отрасли в конкретных специалистах и от самих вузов зависят довольно слабо.

Сергей Рощин, опираясь на опыт Владимирского государственного университета, рассказывает о выбранном этим учебным заведением пути: «Мы стремимся готовить разработчиков, на которых есть реальный спрос. Например, специалистов по „Гослинукс“, который сейчас активно внедряется в учреждениях региона. Это учебная программа — совместная инициатива университета и администрации области, которая понимает, что в условиях санкций других вариантов попросту нет».

Предполагается, что университет воспитает специалистов, а область создаст спрос на них. В результате получится некое трио, состоящее из разработчиков, учебного заведения и администрации, где все заинтересованы в успехе всего проекта.

При этом Сергей Рощин занимает достаточно реалистичную позицию: «СПО займёт в вузах определённую нишу, которую оно пока не заняло. Но говорить о полном вытеснении проприетарных решений вряд ли есть основания. Да это и не нужно — есть множество коммерческих систем, которые явно доминируют на рынке и замены им пока не видно».

Говоря о перспективах внедрения СПО в вузы Анатолий Кушниренко указывает на ещё одну трудность: «Безусловно, СПО из вузов уже не уйдёт. Осознание необходимости его широкого применения появилось и только укрепляется. Правда, пока ещё не везде есть понимание, что свободное — это не бесплатное. Расходы на внедрение потребуются, хотя они значительно ниже, чем в случае использования проприетарных решений».

Алексей Новодворский также уверен, что не стоит говорить о быстром и тотальном переходе: «Тотальное, да ещё и срочное, применительно к переходу — это в любой сфере деятельности несерьёзно. Всё надо делать постепенно. Главное — чтобы потом не пришлось возвращаться назад. В этом смысле для нас очень важен негативный пример Мюнхена. Или в значительной степени неудачный опыт внедрения СПО во все школы страны: в пилотных регионах был несомненный успех, а дальше пошла спешка, хотели всё и сразу, хотя понятно, что обучить учителей за какой-то месяц попросту нереально».

Действительно, пример Мюнхена говорит о том, что сразу бросаться не перевод всех рабочих мест, не переводя при этом инфраструктуру — большая ошибка. Нам не стоит её повторять.

Впрочем, причины для оптимизма имеются. И свидетельство этому: сама конференция, которая в этом году проводилась в течении трёх, а не двух дней, как это было раньше. Интерес образовательных учреждений к СПО растёт, и речь идёт уже не о целесообразности, а о пути.