Популяризатор открытых решений Синтия Харви недавно подняла очень непростую и дискуссионную тему о взаимном влиянии облачных сервисов и открытого ПО. Действительно ли развитие облаков может негативно сказаться на разработке Open Source? Будут ли коммерчески успешные поставщики услуг помогать небогатым свободным проектам?
На эти и другие вопросы обозревателю PC Week Сергею Голубеву отвечает генеральный директор компании «Новые облачные технологии» Дмитрий Комиссаров, который раньше возглавлял проект по созданию традиционного Linux-продукта — дистрибутива ROSA.
PC Week: Широко ли используется СПО в облачных сервисах?
Дмитрий Комиссаров: На мой взгляд, большая их часть построена на ядре Linux. В этом смысле Open Source используется очень широко. В облаках часто применяются также СУБД PostgreSQL, MySQL и MariaDB.
Мы, например, используем два больших продукта — PostgreSQL и OpenStack. В этом смысле открытого ПО в облачных решениях много, но есть один нюанс: как правило, применяются некие составные компоненты, давно и широко известные. Операционные системы, базы данных, шины какие-то...
Ещё хочу заметить, что облака идут в сторону использования новых технологий. Таких, например, как базы данных Cassandra и Tarantool. Это тоже открытые решения, так что всё говорит о том, что применение Open Source в этом перспективном сегменте рынка расширяется.
PC Week: А почему? В чём преимущества СПО для облаков?
Д. К.: Прежде всего в дешевизне. Другие варианты предполагают лицензионные отчисления, нередко довольно чувствительные для бизнеса.
Что касается баз данных, то разумный выбор при построении не слишком нагруженных облачных сервисов ограничивается PostgreSQL и MariaDB, поскольку нет никакого практического смысла искать что-то другое. Эти решения прекрасно справляются с задачей.
Облака в этом смысле ничем не отличаются от других сфер. Преимущества те же самые и та же процедура выбора: если задача решается с помощью открытого ПО, то поиск инструмента прекращается, поскольку все остальные варианты будут дороже.
PC Week: Получается странная ситуация. Облака во многом основаны на Open Source, но главный идеолог движения Ричард Столлман утверждает, что пользователь облачных сервисов утрачивает контроль над своими данными. Насколько это соответствует действительности?
Д. К.: Надо понимать, что Ричард Столлман находится в крайней точке спектра мнений. Его позиция всегда радикальна.
Тем не менее если почитать WikiLeaks, то приходит понимание, что говорить о контроле данных бессмысленно в принципе. Рассуждать о какой-то защищённости информации, не имея при этом своего аппаратного обеспечения и своей операционной системы, попросту смешно. Что с облаками, что без них.
PC Week: То есть принципиальной разницы между частными и публичными облаками нет?
Д. К.: Смотря что считать принципиальной разницей. Если нет контроля аппаратного и программного обеспечения, но нет и полного контроля данных. Однако уровень защищённости у частных и публичных облаков всё-таки не одинаков.
Когда мы только начинали делать «Мой офис», слово «импортозамещение» было ещё ругательным, поэтому мы ориентировались именно на частные облака. Мы считаем, что мир расходится по своим квартирам, происходит сдвиг в сторону развертывания собственных информационных систем и хранения данных в них, и с этих позиций частные облака становятся принципиальной составляющей инфраструктуры не только государства, но и крупных компаний.
Исходя из этого частные облака, на мой взгляд, — правильный выбор для всех крупных организаций, которые беспокоятся о своих данных. Что касается частных лиц и небольших предприятий, то я вообще не представляю, каким образом они могут защитить свою информацию.
PC Week: Применение СПО поставщиками облачных услуг позволяет добиться серьёзных финансовых показателей. Но получают ли разработчики СПО хотя бы часть их прибыли? Сказывается ли успех одних на положении других?
Д. К.: На эти вопросы нельзя дать какого-то единого общего ответа. Всё зависит как от облака, так и от ПО. Специфика Open Source такова, что один будет получать деньги, а другой — нет.
Если кто-то берёт ownCloud и на его основе делает, грубо говоря, свой «Dropbox», то это действительно тяжёлый случай для разработчиков оригинального продукта. Но это слишком «бескомпромиссный» пример. Если берётся небольшое количество компонентов, то взаимоотношения бывают значительно сложнее.
Для облачной версии «Моего офиса» мы используем проект mscripten, который транслирует C++ в JavaScript. При этом наш нефинансовый возврат велик — и тестирование, и некоторые другие вещи.
От разработчика другого используемого нами открытого решения мы уже месяц не можем получить предложения о платной технической поддержке. Конечно, мы на неё обязательно перейдём, но так тоже бывает — мы готовы платить, а наш потенциальный партнёр не очень торопится взять.
Как я уже сказал, мы используем PostgreSQL. Один из контрибьюторов, который сейчас работает в Postgres Professional, до этого полтора года получал зарплату у нас, занимаясь тем же самым, чем и сегодня. Кстати, именно в Postgres Professional реализована удачная модель монетизации. Они разрабатывают свободное ПО и продают созданный на его основе коммерческий продукт.
Ждать денег от коммерческих компаний, в том числе и от поставщиков облачных услуг, могут только такие разработчики Open Source, которые делают некий конечный продукт. Разработчикам отдельных компонентов значительно сложнее — им, вероятнее всего, напрямую платить не будут.
На мой взгляд, правильно возвращать усилия в open source сообщество. Либо держать у себя разработчиков, либо вкладывать ресурсы в тестирование и исправление ошибок.
PC Week: Рядом с СПО всегда были коммерческие «халявщики», которые берут бесплатно, а продают за деньги, ничего не возвращая сообществу. До появления облаков такие не очень добросовестные предприниматели сами были бедными, и разработчики могли не обращать на них внимания. Но облачные услуги — очень прибыльный бизнес. Не повлияет ли это негативно на мотивацию участников разработки СПО?
Д. К.: А какие облачные компании зарабатывают миллиарды или хотя бы миллионы? Не в совокупности, разумеется, а в одиночку.
Если говорить о российском рынке, то все облачные провайдеры — это маленькие компании с оборотом от пятидесяти до ста миллионов рублей. В мире же есть всего четыре больших игрока: Amazon, Google, Microsoft и IBM. Причём все они довольно активно поддерживают Open Source.
В России крупнейшим поставщиком облачных услуг является «СКБ Контур». Компания продаёт услугу с помощью программного обеспечения, разработанного ею самой. Очевидно, на мотивацию СПО-сообщества это никак не влияет.
Из конкретных примеров конфликта разработчика Open Source и поставщиков облачных услуг я могу вспомнить только известную историю с претензией Canonical. Но речь там шла исключительно о защите товарного знака — к деньгам это никакого отношения не имеет.
А вот другой пример, который близок лично мне. Существует множество компаний, фактически продающих LibreOffice. Возможно, под другим названием и с какими-то изменениями, но сути это не меняет. Думаю, я не сильно ошибусь, если предположу, что разработчикам LibreOffice они ничего не платят.
В концепцию Open Source заложена потенциальная возможность конфликта между теми, кто зарабатывает деньги, и теми, кто разрабатывает продукты. К облакам она относится не больше, чем ко всему остальному ПО.
Если опираться на наш опыт, то мы много возвращаем в сообщество, хотя «Мой офис» — это наша самостоятельная разработка. Мы используем заимствованные продукты для трансляции кода или каких-то иных вспомогательных целей, но даже при такой модели нас нельзя назвать чистыми акцепторами. Не думаю, что остальные как-то заметно отличаются от нас.
PC Week: Получается, что «Новые облачные технологии» — тоже маленькая компания с небольшим оборотом?
Д. К.: Большая часть нашего бизнеса сейчас — это десктопные приложения. Облако — это только часть нашей деятельности, причем не самая крупная. Если говорить про облака — мы не провайдер, мы вендор, который продает свои облачные решения через партнеров.
Начинали мы как облачный вендор, но сейчас государственные и корпоративные заказчики требуют от нас прежде всего десктопных редакторов. Их мы и поставляем.
Основные деньги сегодня — это традиционные настольные системы. Если облака и убили десктопы, то только в фантазиях аналитиков. Практика говорит об обратном.
PC Week: Возможно, вы правы и Open Source действительно ничего не угрожает. Но российское СПО-сообщество почему-то становится всё прагматичней. Это хорошо видно на примере РАСПО, в деятельности которой была хоть какая-то миссионерская составляющая, и «Фонда СПО 2.0», который по моим ощущениям выполняет функции маркетингового отдела конкретной компании. Романтизма больше нет?
Д. К.: Романтизм, конечно, есть, если говорить о сообществе в целом. Но да, у отдельных людей он исчез. А у некоторых его никогда и не было.
Я думаю, что имеет место конкретная ситуация в конкретный момент времени, из которой нельзя делать каких-то общих выводов. В России был большой всплеск интереса к Open Source. Но где-то в государстве сменилось настроение, и он пошёл на спад. А коммерческая часть у СПО не такая большая. Хочу напомнить, что 70% ИТ-рынка у нас так или иначе связано с государством. Поэтому без поддержки государства ничего получиться не может, нравится это кому-то или нет.
PC Week: Думаю, это многим не нравится. Коммерчески успешная работа основанных на СПО облаков может стать сильным аргументом для условных рыночников. Вот, мол, вам успешная модель монетизации Open Source, используйте её, а государство оставьте в покое.
Д. К.: Вы описываете риторику, опирающуюся на классическую модель капиталистического рынка по Адаму Смиту. Нигде в мире её нет. Никакая высокотехнологичная отрасль, в том числе и ИТ, без поддержки государства не существует.
Наверное, такая аргументация уместна на уровне сетевого троллинга, но всерьёз её рассматривать нельзя. Ни один серьёзный участник отрасли к ней прибегать не будет.
PC Week: И тем не менее возможно ли достичь некоего компромисса между прагматизмом и романтизмом в СПО-сообществе?
Д. К.: Его не надо достигать, поскольку он уже достигнут. Всегда есть люди, в которых сочетается и то и другое.
Алексей Новодворский — он романтик или прагматик? Наверняка вы скажете, что романтик. И это будет правильно. Но наряду с этим он возглавляет довольно крупный коммерческий проект, который так или иначе существует весьма продолжительное время, прошёл через какие-то кризисы... Без прагматизма это невозможно.
Или Postgres Professional. На мой взгляд, это люди, которые сумели совместить романтику с прагматизмом. Они вносят большой вклад в развитие Open Source и наряду с этим строят успешный прибыльный бизнес.
Есть и обратные примеры. Я уверен, если бы ROSA существовала сегодня, она зарабатывала бы сотни миллионов рублей на поставках сертифицированных десктопов. Чего ей не хватило? Романтизма или прагматизма? Или сочетания этих качеств?
Open Source — это и есть компромисс между романтизмом и прагматизмом. И его достижение — одно из главных условий успеха проекта.
Проблема в том, что заработок в Open Source — это прежде всего сервис. А сервис романтикам не очень интересен. У нас, например, служба эксплуатации административно не связана с разработкой. Мы разделяем романтиков и прагматиков, что идёт на пользу тем и другим.
PC Week: Не может ли получиться так, что прагматикам надоест содержать романтиков?
Д. К.: Крупные компании, такие как Intel и IBM, всегда будут заинтересованы в создании некой альтернативы. Предпосылки, благодаря которым возник Linux, никуда не исчезли и не исчезнут никогда. Поэтому отказ одного-двух мелких прагматиков от поддержки романтиков существенно ни на что не повлияет.
PC Week: Спасибо за беседу.
