23 ноября в Государственной Думе состоялись парламентские слушания на тему “О государственной политике в области развития информационных технологий”. Они были достаточно интересны, поэтому большинство выступлений хотелось бы прокомментировать. Делать это я буду в порядке их следования на слушаниях.
Начнем с того, что объем российского рынка информационно-телекоммуникационных услуг в России к началу 2000 г. составил 8 млрд. долл. Для сравнения: объем этого рынка в Норвегии превышает 12 млрд. долл.
Марина Хохлова
Два основных доклада представили Минсвязи и Минпромнауки. От Минсвязи выступал заместитель руководителя Департамента информатизации Иван Николаевич Курносов (доклад подготовлен совместно с заместителем министра А. В. Волокитиным). Доклад начинается словами: “Важнейшим приоритетом, на который в настоящее время ориентируются в своем развитии промышленно развитые страны, является переход от индустриального общества к обществу информационному”. На самом деле мне представляется, что подобные формулировки несколько затеняют суть дела. Речь идет не столько об информации, сколько о накоплении, управлении и использовании знаний. Это вообще-то далеко не одно и то же. Иначе создается впечатление, что вот поставим везде компьютеры, соединим их сетями связи, и мы в порядке. Ан нет.
По утверждению докладчиков, в России парк компьютеров сейчас составляет 10 млн. штук, в то время как в США - 150 млн. (Моя оптимистичная оценка российского компьютерного парка на пару миллионов меньше.) Количество семей, имеющих компьютеры дома, в городах приблизилось к 8%. Далее в докладе говорится о том, что “несмотря на неоднократно предпринимаемые попытки так и не удалось принять федеральную целевую программу развития информатизации России”, однако “утверждены или существуют в виде проектов федеральные целевые, межведомственные и ведомственные программы, касающиеся отдельных направлений развития информационных и компьютерных технологий”. В качестве примера дается ссылка на “Межведомственную научно-техническую программу развития отечественных интеллектуальных технологий двойного назначения на 2000-2003 годы”, в разработке которой приняли участие Минсвязи, Минпромнауки, Минобороны, ФАПСИ, МИД и другие заинтересованные министерства и ведомства. Проект “Федеральная целевая программа развития электронной торговли в России на 2001-2006 годы”, содержащий около 50 программных мероприятий, разработан Минсвязи России совместно с Минэкономразвития России. Интересным направлением этой программы наряду с B2B является “бизнес - администрация”, касающееся, главным образом государственных закупок. Среди других программ названо создание автоматизированной системы “Государственный регистр населения”. До конца года будет разработана концепция федеральной целевой программы “Развитие информатизации в России на период до 2010 года”.
Александр Карпачев
Видно, что планов много и Минсвязи работает, но есть ощущение, что все это делается без царя в голове (без четко сформулированных общих целей) либо без денег в кармане. Возможно, у нас недостаточно информации, что мы попытаемся как можно скорее исправить.
Руководитель Департамента информационных технологий Минпромнауки Юрий Николаевич Юдинцев тоже назвал довольно много интересных цифр.
Так, в прошлом году объем оффшорного программирования в России составил 123 млн. долл. Прогноз на 2003-й год - 450 млн. долл. Суммы для начала неплохие.
Отмечалось, что получены они независимо от участия в этом процессе государства, а между тем только государственные вложения США в ИТ составляют 1,5 млрд. долл. в год. Замечу, что у Индии объем оффшорного программирования равен 6 млрд. долл. После визита в Индию В. В. Путина глаза чиновников загорелись от перспективы получить похожий результат. Некоторые горячие академики говорили с трибуны, что нам и 20 млрд. заработать не предел. Между тем среди восточноевропейских стран Россия по уровню расходов на информатизацию находится на предпоследнем месте - 14 евро на человека. На последнем месте Румыния - 8 евро.
Нужно отметить, что все выступавшие постоянно говорили о высокоорганизованной фундаментальной науке. Оказывается, в верхах иллюзии на этот счет еще есть. Однако указывалось, что страна теряет в год 2-2,5 тыс. научных сотрудников, хотя намечается возврат тех из них, кто имеет недолгосрочные контракты.
Владимир Лопатин
Указывалось, что в стране есть опыт выполнения ряда наукоемких проектов, среди которых проект Минпромнауки, РФФИ, Минобразования по созданию Национальной телекоммуникационной сети для науки и высшей школы, первая очередь которой уже принята и действует. Это АТМ-сеть на оптоволокне, соединяющая 20 суперкомпьютерных центров и имеющая 20 Мбит/с канал обмена с западными странами.
Не знаю, как там насчет 20 суперкомпьютерных центров. Я вообще сильно сомневаюсь в реальной необходимости для страны такого их количества. Проблема, как всегда, не столько в суперкомпьютерах, сколько в отсутствии коллективов, способных готовить для них задачи. После 1990 г. существовавшие коллективы распались, а новые создать - дело не одного года.
Минпромнауки предложило на законодательном уровне решить ряд вопросов:
- о налоговых льготах на создание программных и информационных продуктов;
- о защите авторских прав;
- о таможенных льготах на ввоз комплектующих и ПО;
- о способствовании оффшорному программированию.
Так как механизм федеральных программ не работает, то предлагается рекомендовать правительству аккумулировать средства на поддержку ИТ, а также по примеру Индии организовать межведомственный координационный совет, куда вошли бы представители бизнеса, науки и ведомств. Кроме того, предлагается заключить договора с другими странами, в частности с Германией. Очевидно, богатство идеи Минпромнауки здесь состоит в том, чтобы брать с них деньги за каждого российского специалиста. Такими идеями чиновников усыпана наша история, только вот ведомственная оптимизация всегда оборачивается против государства. Примеров сколько угодно.
Борис Нуралиев
Александр Васильевич Карпачев, президент компании “Парус”, не верит, что какието льготы прольются на производителей ПО. “Мне интересны любые государственные программы поддержки спроса на информационные технологии, - заявил он. - Во всем мире этот сектор госуправления - важнейший для поддержки отечественного производителя. В госсекторе России отсутствует культура потребления ИТ. Я не имею в виду федеральный уровень. На сегодняшний день у чиновников не существует мотивов для внедрения ИТ. Аппараты растут, очереди растут, эффективность падает. В госсекторе денег не много, но имеющийся профицит бюджета нужно инвестировать в эффективность. Нужны критерии”. Нельзя не согласиться с г-ном Карпачевым.
По его мнению, второй сегмент потребления - отечественные товаропроизводители. Но отсутствует механизм привлекательности автоматизации предприятий. “У нас купили отечественное ПО и списали на затраты. Пока деньги есть, покупаются ПК, деньги кончились - и все разбежались. Получается инвестирование в автоматизацию из оборотных средств. От разговоров в Москве до реалий в регионах - пропасть. Я все время слышу, что будет бюджет развития. В ряде регионов он есть, но его недостаточно. Есть банки, готовые финансировать, но пугают высокие ставки. Мы предлагаем покрывать выплаты по банковским ставкам из бюджетов развития. У нас есть опыт во Владимирской области и ряде других областей”.
“Если стимулировать спрос, тогда мы разовьемся сами”, - резюмировал г-н Карпачев свое выступление.
Академик Владимир Евгеньевич Фортов сообщил, что в Кремниевой долине не было реализовано заказов на разработку на 7 млрд., так как некому было делать. Он также считает, что “+мы не сможем добиться ничего, если не будем поддерживать науку”, и не следует рассчитывать на быстрый успех, так как “индийцы шли к этому 8-10 лет при сильной поддержке государства”.
Г-н Фортов также поведал, что через 3-4 месяца в России появится свой суперкомпьютер производительностью 1 Tflop.
Марина Николаевна Хохлова, финансовый директор ООО “Компания Цефей”, предложила разделить госполитику в сферах продвижения бизнеса ИТ и поддержки ИТ. “Мы торгуем чужим ПО и компьютерами, - заявила она. - Что нужно сделать, чтобы эта торговля была более выгодной для государства? Нужно развитие налогового законодательства. Снять в учете затрат деньги на обучение персонала. Если говорить о госполитике в сфере ИТ, то государство заинтересовано в появлении такой политики. Это в первую очередь безопасность государства. Это управление госимуществом - космос, ядерная энергетика и др. Сегодня у государства политики по управлению своим имуществом нет. Оффшорное программирование в сфере бизнеса выгодно самому бизнесу. Если вы полагаете, что у нас остались институты, которые создают большие системы, то придется вас разочаровать. В стране теряется культура создания больших систем. Нужно обратить внимание на инвестирование в фундаментальные работы по харду и софту. Только на новых технологиях мы можем подняться. Государство должно определить приоритеты. На кого опираться? На тех, кто реально выжил в нашей стране за эти десять лет. Когда наука стала бизнесом, бизнес дает оценку науке”.
Говоря о пути подъема платежеспособного спроса, г-жа Хохлова справедливо отметила: “Пока управление бизнесом носит политический характер, а не экономический, подъема не будет. Как только в стране будут экономические рычаги, то мы будем востребованы”.
Владимир Николаевич Лопатин, старший помощник Генерального прокурора, заявил, что наше законодательство в области авторского права одно из лучших в мире. Проблема в том, что нет специалистов - юристов, судей, адвокатов и, кроме того, низко правосознание населения. Настало время такой ветви юриспруденции, как информационное право.
Борис Георгиевич Нуралиев, директор компании “1С”, выступил против введения льгот производителям ПО, так как “эта трехходовка известна: через год любая фирма будет делать ПО. Идея сертификации программ также ничему не поможет. С экспорта НДС вообще брать не надо”. Интересно, что на COMDEX’e, по его словам, был стенд даже непальских программистов, а российские ходили между чужими стендами.
Академик Анатолий Семенович Алексеев из Сибирского отделения РАН считает, что нужно создать свою отрасль в дополнение к Минсвязи. “Мы рассматриваем оффшорное программирование как новый тип отношений. Нужен диалог с правительством, которое очень многого не понимает из того, что творится в мире. Через некоторое время число оставшихся специалистов будет определять технологическую мощь страны”. Он, кстати, считает, что оффшорное программирование - работа на конвейере - отупляет специалистов с университетским образованием.
Итак, на слушаниях в этот раз было сказано много правильного. Тема наконец-то стала актуальной. Отмечу, что сам я в развитии оффшорного программирования в стране вижу пользу в том, что оно: а) позволяет диверсифицировать бизнес и обезопасить его от разного рода кризисов в стране; б) является само по себе привлекательным бизнесом с высокой нормой прибыли; в) играет важную роль в создании новых рабочих мест и уменьшении “утечки мозгов”; г) позволяет стране накапливать научно-технический потенциал и интегрироваться в мировое разделение труда. Чувствуется, что разные ведомства озабочены вопросом контроля на этом набирающем силу рынке. Вообще с подъемом зкономики в стране ведомства снова начали проталкивать разного рода сомнительные ИТ-проекты типа выделения миллиарда рублей на компьютеризацию сельских школ. Школ, в которых учитель зачастую получает всего 250 рублей в месяц и счастлив, если удается купить комплект пробирок для уроков химии. Следует подчеркнуть, что компьютерный бизнес, в отличие от банковского, разобщен, а потому не может вести равноправного диалога с властью. А жаль.
