В конце мая мне позвонил Андрей Масалович, президент ассоциации "Инфорус" (www.inforus.biz), и мы договорились о встрече. Наша беседа касалась актуальной темы отношения государства к высоким технологиям.
Рассказывает Андрей Масалович: Так сложилось, что за последние полгода я побывал в шести совершенно разных странах и имел возможность посмотреть, каково отношение к ИТ на Ближнем Востоке, в Европе, в разных частях Азии. Я, к сожалению, не попадаю на наш питерский саммит по аутсорсингу, потому что в эти же дни будет конференция Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (Asia-Pacific Economical Cooperation - APEC) в Китае, где мне надо представлять российский проект. Вот я и напросился на интервью, чтобы рассказать о том, что, как говорится, накипело.
Андрей Масалович
Российские ИТ-компании, на мой взгляд, подходят к заказчикам, как к варенью на столе: где-то на столе разлито варенье и все, как мухи, к нему слетаются. Последние годы роль такого варенья выполняла "Электронная Россия". А я уже давно заметил, что если просто подняться над столом, немножко полетать и пожужжать, то можно увидеть, что варенья вообще-то довольно много, но по тому месту, где народ собрался, вот-вот хлопнет мухобойка конкуренции, в то время как другие места совершенно не освоены. И сегодня освоение новых рынков в сфере информационных технологий настолько вошло в разряд первых приоритетов многих стран, что ими занимаются уже не отдельные компании, но целые конгломераты, куда входят и компании, и ассоциации, и государственные чиновники, и руководители государства. А действия отдельных компаний - это некое следствие реализации государственной стратегии.
Начнем с самого простого примера, с февральской встречи APEC в Чили. В АРЕС входит 21 страна, включая Россию. Россия является членом APEC уже больше пяти лет, и октябрьская поездка В. Путина в Таиланд была первым визитом на высшем уровне, когда наш лидер сказал, что дела АРЕС нам интересны. В итоге благодаря усилию большого количества людей из ассоциации РИТА был разработан первый российский проект по электронной коммерции для представления в APEC. Поскольку я был причастен к его созданию, то я и полетел в Чили его представлять. Вся российская делегация состояла из двух человек: со мной была эксперт из Минэкономразвития Анна Сидорук. Это, конечно, здорово: впервые Россия представляет проект по электронной коммерции, впервые в деятельности АРЕС участвуют российские эксперты по ИТ, впервые проект принят к рассмотрению, ну и так далее, и так далее. Но на наших глазах, в параллель с нами, свой проект по антиспаму представляли Корея и Канада. И я увидел огромную разницу между проектом, который готовится как часть общей стратегии, и проектом, подготовленным вдогонку некоторой рекомендации лидера о том, что надо что-то делать.
Представим себе, что какая-нибудь российская компания, допустим "Лаборатория Касперского", захочет продвигать в странах APEC свои решения по антиспаму. Решения есть, и я абсолютно уверен, что они нисколько не хуже, чем решения тех же корейцев. Но надо сказать, что большинство российских компаний, даже крупных, просто не видят себя частью мира и довольны внутренним рынком. И весьма крупная компания ведет себя как маленький пиратский кораблик, который выплыл из Средиземного моря в Атлантический океан, где, может, он наменяет стекляшки на драгоценные камни, а может, будет втянут в битву с большим кораблем. Они не чувствуют за собой великую страну. То есть любая наша фирма, продвигая на зарубежных рынках свой продукт, строит стратегию исходя из того, что она действует самостоятельно. Она участвует в выставках, обзаводится региональными партнерами, пытается попадать в какие-то рейтинги и конкурировать, но все это делает сама.
А как выглядел корейско-канадский проект по антиспаму? Во-первых, была проведена огромная работа на высшем уровне, чтобы данная тема попала в число приоритетных. И она действительно попала, и это правильно - тема на самом деле международно важная. Точнее, она попала в строчку плана предыдущего саммита АРЕС, которая должна быть выполнена и на которую выделяются средства. Далее была сформирована специальная группа, ее возглавили энтузиасты - люди, сделавшие в данном направлении более других. И все это - исходя из национальных стратегий своих стран, исходя из поддержки на самом верхнем уровне, причем тактические вопросы решались уже на заседании рабочей группы. Совершенно очевидно, что не пройдет и полугода, как их проект по антиспаму получит поддержку и в двадцати одной стране АРЕС стандартом де-факто станут решения, которые разработали корейцы и канадцы, а не русские. А после этого российские компании с большим изумлением будут наблюдать, как их хорошее в общем-то техническое решение буксует, не проходит на рынки. Просто потому, что сверху было продавлено другое.
И здесь я должен, как ни странно, сказать несколько слов в защиту чиновников. У нас принято их ругать, но я видел в Женеве, в Непале, в Чили наших чиновников-международников высокого ранга в работе - они безусловно профессионалы высочайшего класса. Они знают, что делать, как делать, владеют всем инструментарием, многое могут подсказать, но в сфере ИТ им никто такой задачи не ставил. Когда у нас была поддержка сверху, я ощутил, что такое помощь международников. Но когда такой поддержки нет, совершенно естественно, что политик не будет вам помогать, потому что на кону его репутация. Он не знает ни меня, ни моего проекта, не знает в большинстве своем наших компьютерных фирм и не верит, что мы готовы к международной деятельности, поэтому совершенно оправданно будет держаться осторожно. Зато в тех случаях, когда чиновники правильно настроены и мотивированы, реализуют государственную стратегию, они работают очень активно. Я это видел на представителях России, а еще более - на представителях других стран. Так получилось, что сразу после Чили я попал на Тайвань и там разговаривал с теми, кто готовил тайваньскую делегацию к саммиту АРЕС. Оказалось, что огромное количество народа - чиновников, предпринимателей, представителей ассоциаций - знает всю повестку, все горячие темы, знает, каковы у них шансы попасть в тот или иной проект, и уже загодя готовит проекты, с которыми будут выходить летом, осенью и даже следующей весной. То есть это целенаправленная совместная деятельность большого количества людей разного ранга. Теперь - по поводу того, образует ли она какой-то вектор.
В большинстве стран, где я бывал, развитие ИТ сейчас - приоритет номер один. Как вы знаете, 20 мая Министерство экономики, торговли и промышленности Японии приняло приоритеты развития страны на пять лет вперед. Данный пятилетний план содержит семь приоритетов - три для внутреннего пользования (медицина и некоторые виды услуг) и четыре приоритета с формулировкой "добиться мирового господства". Это робототехника, "умная" бытовая техника, компьютеризованная индустрия развлечений, включая автоматизированную разработку анимаций, и четвертое - единственное не из ИТ - производство автомобилей на топливных элементах.
При этом уже определены все поддерживающие мероприятия. Будут выделены специальные средства на слияние и поглощение фирм, с тем чтобы компании, которые находятся на острие, могли укрупняться. И будет стимулироваться политика создания крупных игроков, чтобы они могли выйти на мировой рынок. Определен госзаказ, чтобы уже сейчас поддержать фирмы на приоритетных направлениях, в основном по робототехнике. Объявлено также освобождение от налогов средств, которые фирма тратит на обучение персонала. Ну и так далее.
Государство Оман. На километр каменистой пустыни приходится восемь бедуинов. В рейтинге суперкомпьютеров Оман сегодня на 323-м месте. Россия - на 391-м
В Объединенных Арабских Эмиратах ИТ также объявлены приоритетом, и их курирует персонально сын эмира: на его сайте расписана программа на пять лет вперед. И она будет выполнена неукоснительно, потому что за этим следит шариатский суд. В Эмиратах очень четко видны непосредственные результаты выполнения этой программы. Например, они год назад запланировали навести порядок в идентификации приезжающих в страну, решив при этом, что полезной является идентификация по роговице глаза. И теперь с помощью изображения роговицы можно идентифицировать человека, если, конечно, он есть в базе. При этом сохраняется анонимность - изображения сохраняются в БД без привязки к персональным данным. Кроме того, по роговице идентифицируется огромное количество заболеваний, в частности приверженность к наркотикам, но это сейчас не используется. Наконец, третья задача - это сравнение с уже существующими базами террористов, собственных заключенных, нарушителей всевозможных правил и границ по Ближнему Востоку. Год назад Эмираты объявили, что внедряют такую систему, четыре месяца назад она заработала и сейчас уже не создает очередей. Вы просто проходите, приближаете к сканеру глаз и без задержки идете дальше. Но ведь они с помощью этой базы уже поймали четыре тысячи человек.
И здесь, мне кажется, и кроется ключевое отличие нашего подхода к ИТ от того, что наблюдается в мире. Попробую пояснить. Я часто в последнее время вспоминаю случай из старой жизни, когда в конце 1980-х в Новосибирске собрались разработчики суперкомпьютеров и стали обсуждать возможный ответ на японскую программу ЭВМ пятого поколения. Выступавшие один за другим пытались оценить наше отставание или уровень по разным направлениям, представить, как выглядит наша элементная база, прикладное ПО, операционные системы, архитектура процессоров и коммуникации. И так шаг за шагом выявляли общий уровень отставания. После чего вышел академик Андрей Петрович Ершов, пожевал губами и сказал - вы знаете, мы тут анализируем отдельные компоненты, но забываем, что сумма компонентов образует вектор, а у вектора появляется новое качество - направление. Так вот, мы не отстаем - мы идем не туда. И я для себя сформулировал самое главное: в каждой стране есть острие, направленное на достижение некоторых приоритетов, но в наших ИТ такого острия нет.
Порой даже доходит до курьезов. Например, я участвовал в заседании круглого стола, проводимом МТЦ ООН в Непале по электронной коммерции в азиатско-тихоокеанском регионе. Там представители Филиппин с гордостью рассказывали, как одним из результатов их программы "Электронные Филиппины" стало то, что теперь рыбаки видят на сотовом телефоне цены на морепродукты на разных рынках и могут в связи с этим планировать свои действия. А прошлой осенью я был на выставке на Красной Пресне, где подводились итоги первого этапа "Электронной России". Потратил день и не нашел ни одного рыбака или другого специалиста, который бы на своем телефоне или компьютере получил от нашей ФЦП что-то полезное. Я обращался к стендистам, искал в ФЦП экспортную составляющую, но, как оказалось, не то что экспортной составляющей ни в одном решении не было, но они и тиражирования не выдержали бы. То есть любой пилотный проект, разработанный для какого-нибудь региона, не сможет быть инсталлирован в соседнем регионе без кардинальной переделки. И все это признавали. То есть в ЭР изначально не было приоритетов на выделение решений, которые выдержат испытание рынком, и не было даже необходимости апробации новых решений. Поэтому иногда мне кажется, что у наших ИТ на мировом рынке шансов много, а иногда - что их нет совсем.
Эдуард Пройдаков: У меня большой пессимизм по поводу роли государства в развитии отечественных ИТ. Ну как-то неинтересны правительству и Думе высокие технологии. В государстве ни для одного чиновника ни одной строкой не прописано, что он отвечает за развитие, в частности, ИТ. Да, все они очень любят регулировать, это классно, за это можно немеренно деньги брать, но за развитие никто не хочет отвечать. И пока на них не будет возложена персональная ответственность, пока это не будет прописано в законах соответствующими строками, ни черта, извини, у нас не будет и высокие технологии не станут приоритетом государства. Кроме того, я не вижу в правительстве людей, которые поставили бы такую задачу. Не вижу, к сожалению, у наших политиков и понимания, что через пять-восемь лет многополярный мир окончательно сформируется и начнется жесткая геополитическая борьба, собственно, она уже началась.
А. М.: К сожалению, это более чем правда. Во всех странах, где были достигнуты успехи в ИТ, наблюдалось сочетание одних и тех же факторов. Первое: были выбраны приоритетные направления и выработана стратегия по реализации на них экспортного потенциала. Второе: на этих направлениях была реализована именно экспортная составляющая. То есть все, что ты делаешь, должно быть конкурентоспособным на мировом рынке. Третье: обязательно на этих приоритетных направлениях был high-tech - или ИТ, или телекоммуникации, или хотя бы производство сотовых телефонов, но какой-то из компонентов высоких технологий был. Четвертое: обязательно была "воля фараона" - первое лицо государства лично проявляло персональную заинтересованность, причем предметно, с проверками и разбором полетов, в успехе всей программы. И наконец, пятое: были достаточно влиятельные люди, которые за это персонально отвечали. Скажем, во времена Раджива Ганди, когда Индия сделала прыжок к первому миллиарду в офшорном программировании, за ИТ нес личную ответственность бывший сокурсник Ганди. В Эмиратах развитие ИТ курирует сын эмира, там тоже все будет в порядке. На Тайване, в Японии, где ИТ стоят в числе первых приоритетов, имеется если не человек, то организация, которая отвечает за стратегию и которую уважает руководство страны.
Российская делегация на выставке АРЕС в Янтае (Китай)
Надежда у нас только на одно: наши чиновники, по-моему, живут неплохо, рано или поздно каждый из них попадет в Эмираты и скорее всего многих из них судьба занесет в Джумейру - самый престижный и красивый пригород Дубая, где стоит семизвездочный отель Burj-Al-Arab (более известный как "Парус"). Я думаю, их можно даже за государственные деньги там на денек поселить (хотя самый дешевый номер стоит 1500 долл. в сутки), чтобы поняли, что в состоянии сделать страна, которая нефтедоллары превращает не в средства обогащения сотни олигархов и не в новые нефтедоллары.
Что такое этот семизвездочный отель? Это искусственный остров, на котором стоит 320-метровой высоты здание. Высота холла - сто шестьдесят метров. В холл отеля поместится Московский государственный университет со шпилем. Высота потолка в самом дешевом номере - семь метров. Самый маленький номер - 170 кв. метров. В каждом номере панорамные окна, персональный кинозал, джакузи и обилие дизайнерских изысков. Чтобы построить этот отель, три тысячи фирм поставили лучшее, что есть в мире - древесину из Канады, ковры из Ирана, плазменные панели из Японии и т. д. И нефтедоллары превратились во что-то, что само по себе приносит доход и, более того, демонстрирует претензии на мировое господство. А ведь все, что мы видим в Дубае, построено за тридцать лет за нефтедоллары. Сейчас нефть не составляет и 20% от их оборота - здесь и туризм, и торговля, и развитие промышленности. Они строят завод, чтобы выпускать Су-27 для всего Ближнего Востока, собираются строить автозаводы для всех ведущих производителей. У них колоссальная производственная программа. Вот что такое реализованная политическая воля. Это совершенно не значит, что у них нет бедного населения или проблем. И тем не менее там проведены хорошие дороги, уже существует электронное правительство, компьютеры стоят во всех школах, а высшее образование можно по желанию бесплатно получить в любой стране.
Вот что значит правильно продуманная стратегия использования нефтедолларов. Ну, чтобы не быть совсем пессимистом, - отмечу, что небольшие сдвиги есть и у нас, но не знаю, сколько времени потребуется для получения результатов.
Э. П.: Спасибо за беседу.
