С 21 по 22 июня в Санкт-Петербурге прошла очередная конференция RUSSOFT Forum 2007. Собралось 153 участника, представлявших ведущие российские софтверные компании, и 76 человек из 22 стран мира (Вьетнама, Израиля, Ирана, Канады, Норвегии, США и др.). На конференции много говорилось о состоянии мирового и российского рынка экспорта ПО, как обычно, обсуждались вопросы, связанные с обучением студентов, с инвестициями в отрасль и правовыми аспектами ведения бизнеса в России. Было представлено четвёртое исследование российского рынка экспорта ПО, в котором объём рынка заказного ПО в России в прошедшем году оценен в 1,46 млрд. долл. при годовом росте на 53% (мне этот результат представляется несколько завышенным).

По моему личному впечатлению, это была одна из наиболее камерных конференций за всё время - высокий организационный взнос отсёк многие малые компании. Поэтому и развёрнутая в холле гостиницы "Прибалтийская" выставка в основном пустовала.

На одном из первых заседаний обсуждался вопрос, есть ли у малых предприятий (МП) возможность работать на рынке экспорта заказного ПО. По общему мнению, есть, но при одном условии - узкой специализации. Об одном из путей выхода МП на рынок мне рассказал генеральный директор фирмы Arcadia Аркадий Хотин, инициатор создания так называемой "Скандинавской группы" (см. интервью с ним ниже).

Наибольшие нарекания участников вызывает отношение к отрасли государства, ни один представитель которого в этот раз своим вниманием конференцию не почтил. Хотя государственная поддержка отрасли широко декларирована, в реальности принятый недавно закон о налоговых льготах для фирм, экспортирующих ПО, не работает. В беседе с президентом крупнейшей российской софтверной компании Luxoft Дмитрием Лощининым (см. интервью с ним ниже) это прозвучало довольно эмоционально.

"Чтобы сохранить конкурентоспособность, наши компании должны стать интернациональными"

Эдуард Пройдаков: В одном из докладов прозвучали слова "Скандинавский проект". Что это такое?

Аркадий Хотин: Исторически сложилось так, что моя компания обрела нескольких заказчиков на скандинавском рынке и я начал туда часто ездить, работать с этими заказчиками. Тогда и понял, что этот рынок ёмкий, хороший, быстрорастущий, его можно разрабатывать, хотя он имеет свою специфику. Его географическая близость к Петербургу даёт нам много преимуществ. С 2004 г. я начал взаимодействовать с рядом компаний в Петербурге, Москве, Новосибирске, на Украине, также имеющих интересы на скандинавском рынке. Мы образовали неформальное объединение, которое назвали "Скандинавская группа", обменялись некоторыми уставными документами, соглашениями о неразглашении и создали инструмент обмена проектами. Если я, например, находясь в одной из скандинавских стран, получаю проект, то даю его на обсуждение группе. Процесс развивается не слишком быстро, но главное в нём - выстраивание отношений. Наша цель состоит в том, чтобы помочь малым компаниям найти свою специализацию, что им самим очень трудно - это можно сделать, если многократно выполнять проекты в одной и той же области. Передавая им однотипные проекты, мы таким образом позволяем им специализироваться и получить конкурентное преимущество, а сами получаем хороших исполнителей.

Э. П.: "Руссофт" участвует в этом проекте?

А. Х.: Поначалу он проявил к нему внимание и создал из своих членов специальную группу по интересам, которую я возглавил, затем мы образовали "Скандинавскую группу", куда вошли компании не только из "Руссофта". Сейчас в "Руссофте" поняли, что можно организовывать такие группы и для других рынков помимо скандинавского - обсуждается их создание для американского и центральноевропейского рынков. Но дело это очень тонкое. "Руссофт" - это бренд, и мы все работаем, чтобы поднять его на большую высоту и соблюдать его чистоту. Поэтому просто раздать этот бренд нельзя, его нужно заслужить. Мы трудимся над тем, чтобы заслуженно представлять ассоциацию в тех странах, с которыми имеем дело.

Э. П.: Есть очень разные мнения о состоянии рынка аутсорсинга, каковы ваши впечатления о нём?

А. Х: Рынок сейчас растёт, и само понятие "офшорное программирование" стало общепринятым. Но число его участников огромно - конкуренция между странами сильно выросла. У России на несколько лет вперёд будущее светлое, но мы теряем конкурентоспособность из-за роста зарплат. Чтобы сохранить конкурентоспособность, наши компании должны стать интернациональными и иметь офисы в тех странах, в которых они работают. То есть они должны стать мировыми игроками. Вторая мера - применять в России те проекты, которые мы выполняем за рубежом.

"Дальше деклараций дело не идет"

Эдуард Пройдаков: Как вы оцениваете перспективы развития индустрии заказной разработки софта и нынешнюю ситуацию в этой области?

Дмитрий Лощинин: Ситуация двоякая: с одной стороны, всё хорошо - крупные игроки наращивают обороты, вырываются вперёд, консолидируются, что делает российскую отрасль разработки более заметной на мировом рынке. Это устойчивый тренд, мы его и по себе видим, и по коллегам. Интерес к нам продолжает расти, значительно легче стало беседовать с западными заказчиками, убеждать их. Но с другой стороны, к сожалению, увеличивается разрыв между крупными, средними и небольшими компаниями, а кроме того, на поверхности практически не появляются новые игроки, что связано прежде всего со сложностью выхода на этот рынок. Происходит некоторое расслоение рынка. Для нас как отдельной компании в этом ничего плохого нет, но для индустрии в целом подобное явление неблагоприятно, поскольку никто не пытается стимулировать создание новых фирм, чтобы им было легче преодолеть входной барьер. Нет никакой реальной поддержки со стороны государства, поскольку дальше деклараций дело не идет.

Э. П.: Согласно принятому недавно закону снижен ЕСН для разработчиков софта на экспорт. Что это дает?

Д. Л.: К сожалению, закон не работает, поскольку в нём есть целый ряд противоречий, которые технически никто не разрешил. Поэтому пользоваться им нельзя, и Россия в целом по-прежнему неконкурентоспособна в области заказного программирования на мировом рынке по сравнению с Китаем и Индией, где налоги значительно ниже. Для нашей компании это уже не столь существенно, а вот для вновь создаваемых фирм - серьёзное препятствие. Нет также чётких механизмов для привлечения денег в бизнес, который стартует.

Хотя большие компании растут, их всего, наверное, три-пять. Они начинают отрываться от других и потихоньку перестают быть чисто российскими, становясь глобальными.

В России очень долго говорили, как помогать отрасли, а вот Белоруссия взяла, и всё сделала: приняла необходимые законы, создала технопарки. Без особого шума там сделано в десять раз больше, чем у нас. Мы как компания уже укрепились на рынке, имеем клиентскую базу и теперь будем решать, где нам в перспективе развиваться. Сейчас уже становится выгоднее работать в отдельных странах Восточной Европы, в частности в Болгарии, Румынии. Мы смотрим на расширение своего бизнеса там. По условиям, по перспективам это может оказаться лучше, чем в России. Хотя у них нет такого количества специалистов, как у нас, зато есть современная система обучения, отличная инфраструктура, понятные прозрачные законы, никаких проблем с визами, оборудованием. Нам, например, для определённых проектов необходимо завозить оборудование для тестирования. Здесь это дикая проблема. Нужно стать профессионалом-таможенником, чтобы завести сюда какое-нибудь устройство на полгода и протестировать. Это очень обидный фактор.

Э. П.: Как меняется отношение иностранных заказчиков к российским компаниям?

Д. Л.: Со стороны клиентов на мировом рынке все признали, что у России есть потенциал. Но, как отмечалось и на данной конференции, заказчик становится всё более изощренным, всё лучше подготовленным. Он требует, наличия в проектах людей с экспертизой, с чётким пониманием конкретной предметной области. Это накладывает серьёзные ограничения на наши компании. При этом для российского бизнеса единственная возможность прорваться на рынок - это отстроиться, сфокусироваться. Если делать то, что делают все, например, предоставлять Java-программистов, то через пару лет с теми же китайцами невозможно будет конкурировать. Тяжело конкурировать и с индийцами, поскольку на эту отрасль у них работает вся страна.

Э. П.: Некоторые министры считают, что ИТ-отрасль забирает кадры у других индустрий...

Д. Л.: Наша отрасль даёт несколько вещей - она развивает кадры, подготавливает их. Если в стране появятся заказы и спрос на такого рода интеллектуальные сервисы, то его будет чем закрыть. Мы же работаем на западный рынок не оттого, что нам это больше нравится, а потому что здесь нет такого спроса. Гораздо легче работать на внутреннем рынке. Внутренний российский рынок заказного ПО растёт, но очень медленно, в ближайшее время прорыва здесь не ожидается, но в перспективе он может увеличиться в разы. Мы уже сейчас готовы выполнять крупные российские проекты, при этом мировой опыт, накопленный в наших компаниях, очень полезен.

Э. П.: Чем, по вашему мнению, объясняется медленный рост внутреннего рынка?

Д. Л.: Здесь требуется перестройка ментальности - к российским заказчикам должно прийти понимание. Это всё вопрос времени. Я даже не скажу, что в России мало заказов. Они есть, но носят штучный характер. Трудно найти заказчика, который готов начать долгосрочный проект, именно проект аутсорсинга. В нашей модели мы приходим, разбираемся в ситуации, в том, как всё устроено, вникаем в бизнес и после этого становимся эффективными. Но на это надо несколько месяцев потратить. Клиент должен понимать, что он получает партнёра, с которым ему долго работать.

Э. П.: Сейчас у вас численность 2500 человек, а год-полтора назад в планах значилось 3500. В чём проблема, нет кадров?

Д. Л.: Скорость органического роста компании - порядка 70% в год, в этом году будет 60-64%. В принципе больше сотрудников набрать, обучить и встроить в процесс мы не можем, поскольку в таком случае начнем терять качество. В 2007 г. по численности мы приблизимся к 3000 сотрудников, в следующем - к 3500. Не исключен вариант расширения за счет покупки других компаний.

Э. П.: Как вы относитесь к названной Леонидом Рейманом, главой Миниформсвязи РФ, цифре, что в 2010 г. отрасль заказного программирования может иметь оборот 12,5 млрд. долл. (см. PC Week/RE, № 23/2006, с. 3. - прим. ред.)?

Д. Л.: При том, как сейчас развивается отрасль, она на такой уровень не выйдет. Но, конечно, все зависит от того, как считать и что считать. Через несколько лет 50% оборота будут давать первые десять компаний. Для выхода на названные цифры нужно, чтобы первая десятка подошла к оборотам около полумиллиарда, думаю, до 2010 г. этого не случится. Сейчас отрасль развивается за счёт собственных ресурсов, и без стимуляции она будет расти всего на 40% в год. Стимуляция - это образование, технопарки, упрощенная налоговая система и другие инициативы. На бумаге некоторые из них выглядят как частично или полностью реализованные, но ни одна из них ещё не заработала в полную силу на практике. Мало какие вузы перестроились и начали готовить студентов, которых сразу можно встраивать в процесс. Многим дисциплинам просто не обучают. Например, грамотного аналитика среди выпускников вузов найти невозможно. На уровне государства всё очень медленно шевелится. У государства одно время возник к нашей отрасли бурный интерес, но потом чиновники развели руками: "Опять не получилось", и теперь у них новый маяк - нанотехнологии.

Э. П.: Кстати, как развивается проект технопарка в Дубне, который ведь делается под вашу компанию?

Д. Л.: Он делается под отрасль, где Luxoft является своего рода пионером, но не играет ключевой роли. Сказать, что там ничего не происходит, не могу, динамика явно есть, но, к сожалению, всё движется медленнее, чем мы ожидали.

(Продолжение следует)