Восемь лет назад, летом 2010 г., был принят Федеральный закон
Насколько оправдались все ожидания, какие проблемы существуют в этой сфере сегодня и как их можно и нужно решать — в преддверии сентябрьского саммита Russian Enterprise Content Summit 2018 эти вопросы мы обсудили с экспертами, работающими на рынке ЭДО.
Основные этапы и результаты восьмилетнего пути
Хотя базовый закон, регулирующий данную сферу, был принят в 2010 г., но реальное развитие этого рынка началось только двумя-тремя года позже, когда появилась необходимая подзаконная нормативная база и была накоплена критическая масса пилотных проектов, после чего можно было приступать к широкому отраслевому внедрению данных технологий. Если период до 2013 г. можно назвать стартовым, то последующие пять лет — это этап крупных предприятий, которые сегодня уже отлично осознают ценность ЭДО и последовательно переводят свои процессы в электронный вид. Сейчас можно говорить о начале следующего — массового — этапа развития данного рынка, когда его расширение во многом будет идти за счет использования ЭДО малым и средним бизнесом.
Говоря об увеличении количественных показателей данного рынка (число подключенных предприятий, трафик документов и пр.), руководитель направления «Электронный документооборот и взаимодействие между предприятиями» компании «СКБ Контур» Эдуард Шифман отмечает и важные качественные его изменения: «Естественным препятствием на пути внедрения ЭДО было вполне понятное недоверие к новым технологиям, использование которых было связано с реальными бизнес-рисками. Сегодня вопрос доверия к ЭДО фактически уже снят, его место занимает проблема экономической целесообразности внедрения электронных документов. Второй важный качественный момент заключается в том, что если поначалу предприятия видели эффект от внедрения ЭДО в сокращении расходов на бумагу и ускорении доставки документов, то теперь речь уже идет о повышении эффективности бизнеса за счет изменения бизнес-процессов, причем не только внешних, но и внутренних. Такое изменение потребностей клиентов заставляет и операторов ЭДО перестраивать свою работу: если поначалу они видели себя в первую очередь в качестве транспорта документов между контрагентами, то сейчас понимают, что ЭДО — это возможность автоматизировать обработку документов внутри организации, исключить человеческий труд на большей части пути документа, а значит, предотвратить расходы на новых специалистов и переключить внимание действующих сотрудников на более сложные задачи. Мировая практика показывает, что ЭДО — не только транспорт документов, но и сервисы автоматизации коммуникаций между субъектами рынка. В России происходит то же самое — операторы предлагают решения для всего жизненного цикла документа, в том числе для цепочки поставок, содействуют финансированию сделок».
Главный результат восьмилетнего пути — создание полноценной экосистемы внешнего обмена электронными документами, которая включает сотни операторов ЭДО и удостоверяющих центров, тысячи организаций и ИП, ежедневно передающих десятки тысяч электронных документов. Однако констатируя эти факты, руководитель направления ЮЗЭДО компании «Логика бизнеса» Александр Наливайко отмечает, что развитие данного рынка шло совсем не так оптимистично, как это виделось поначалу: «Ели в 2015 г. рост этого рынка к
Впрочем, Анатолий Миклашевич, который в течение семи лет (до июня 2018 г.) занимал пост исполнительного директора Ассоциации «Разработчики и операторы систем электронных услуг» (РОСЭУ), а сейчас выступает в качестве независимого эксперта, уверен, что внедрение ЭДО в России находится на достойном уровне и приближается к показателям внедрения ЭДО мировых лидеров. Объективную трудность развития рынка он видит в противоречии интересов двух основных сторон — хозяйствующих субъектов и налоговых органов. Первым хочется свободы и автоматизма роуминга, более низких затрат на ЭДО, налоговым органам — большего объема ЭДО и прозрачности осуществляемых сделок.
Хотя законодательная база для перехода на обмен электронными документами была в значительной мере сформирована еще в 2012 г., серьезной проблемой тогда стало то, что она не вполне адекватно соответствовала практике хозяйственной деятельности предприятий. В качестве примера начальник отдела технологий сервисов фирмы «1С» Альберт Салимов напоминает об известной проблеме невозможности выставлять электронные счета-фактуры после окончания налогового периода (задним числом). Причем необходимость в использовании этого механизма была связана не с нерадивостью бизнесменов, а с реалиями жизненной практики (они определялись нестыковками по времени между реальными деловыми отношениями между предприятиями и их отчетностью в налоговые органы). Именно снятие таких барьеров и развитие электронного документооборота явилось одной из задач, поставленных в рамках «дорожной карты» в виде документа «Совершенствование налогового администрирования», который был утвержден распоряжением Правительства РФ от 10.02.2014 №
«Да, поначалу многие эксперты, в том числе аналитики нашей компании, прогнозировали бурный рост рынка ЭДО, — вспоминает руководитель бизнес-направления Synerdocs компании Directum Иван Агапов. — Свои позитивные прогнозы мы строили на том, что к тому времени в России уже активно использовалась электронная отчетность бизнеса в госорганы и выгоды ЭДО для компаний всем были очевидны. На этом основании мы считали, что рынок будет расти экспоненциально, но на практике получился лишь линейный рост: ежегодно объем обмена электронными документами увеличивается в два раза». Эксперт объясняет то, что смелые прогнозы не оправдались, двумя основными причинами: недостаточной решительностью государства (оно разрешало, а не заставляло использовать электронные методы) и неготовностью компаний к переходу на ЭДО с технической и правовой точек зрения. Для внедрения внешнего электронного взаимодействия крайне желательно наличие внутреннего электронного документооборота. Иван Агапов уверен, что имевшиеся еще несколько лет назад трудности уже преодолены и это позволяет ожидать более значительного роста рынка ЭДО.
Количественные оценки динамики развития рынка ЭДО
Поговорив о качественных характеристиках развития рынка, было бы логично описать динамику ситуации с помощью количественных показателей. Однако тут обнаруживается одна серьезная проблема — отсутствие достоверной статистики.
Вообще говоря, любые оценки рынка — это очень серьезная исследовательская задача в силу децентрализации рыночных процессов. Но в случае ЭДО ситуация иная — эта сфера изначально строго управляется сверху государственной структурой — Федеральной налоговой службой, которая с бухгалтерской точностью фиксирует работу каждого оператора и потоки передаваемых документов. Но, к сожалению, ФНС этим сведения публично делится в весьма ограниченном виде. Для анализа ситуации приходится применять традиционные экспертные оценки на основе сбора информации от операторов, но эти методы тоже являются весьма приблизительными, поскольку участники рынка не очень заинтересованы в предоставлении достоверных данных о своем бизнесе.
Об этой проблеме говорит Анатолий Миклашевич, который, будучи главой РОСЭУ, как раз занимался вопросами анализа ситуации на рынке: «Субъективной проблемой является закрытость информации о ситуации на ЭДО-рынке как со стороны операторов ЭДО, так и налоговых органов. Это усложняет процесс анализа проблем и поиска способов их решения». С такой оценкой в целом согласны и все остальные эксперты. О том, что общая картина рынка представляется весьма размытой, говорит и то, что приводимые участниками опроса данные порой довольно сильно расходятся между собой.
«Общей статистики, к сожалению, нет, — подтверждает Александр Наливайко. — Можно лишь приблизительно оценить объем передаваемых электронных документов: около 1 млрд. в год. Большая часть — счета-фактуры и УПД. Динамика рынка ЭДО, на мой взгляд, в последний год стала замедляться: от
Эдуард Шифман согласен с тем, что темпы роста рынка несколько снижаются, но дает несколько иные оценки: «Сегодня в России электронными документами обменивается около 1 млн. организаций. К ним мы относим тех, кто подписал хотя бы один электронный документ в 2018 г. Темпы роста числа организаций, внедряющих ЭДО, снижаются: если в
По оценкам Анатолия Миклашевича, в целом объем электронных счетов-фактур и иных документов за 2017 г. превысил 300 млн., что составляет около 3% от общего объема их бумажных аналогов. В основном передаются электронные счета-фактуры, УПД, ТОРГ12, формализованные акты и сканы бумажных документов, небольшое число договоров в электронном виде. Он также отмечает, что первоначально прирост электронных документов в год был четырехкратным, в настоящее время он снизился до двукратного.
Альберт Салимов ссылается на оценки, представленные на конференции РОСЭУ в марте 2018 г.: по ЭДО в год передается ≈150 млн. счетов-фактур из общего числа
«По нашим оценкам, ежегодно российские компании передают друг другу около 10 млрд. различных документов, из них около 400 млн. (4%) — электронные, — говорит Иван Агапов. — Много это или мало? С одной стороны, для рынка, который стартовал с нуля, это уже огромная цифра. Не забывайте, количество юридически значимых электронных документов в России растет медленно, лишь удваиваясь с каждым годом. С другой — поражает потенциал (всё же 96% внешних документов компаний еще остаются на бумаге). Прежде всего в электронный вид традиционно переводятся первичные документы (товарные накладные, счета-фактуры, акты), реже — договорные документы, в том числе соглашения и приложения. В последнее время мы наблюдаем значительный рост спроса на перевод в электронный вид транспортных накладных, агентских отчетов, доверенностей на перевозку товаров, различных специфических первичных документов (например, МХ-1 и МХ-3), заявок на услуги и прочих отраслевых документов».
Проблема роуминга
Вопрос роуминга ЭДО на протяжении всех этих лет был и остается больной темой данного рынка. Речь идет о возможности взаимодействия клиентов, подключенных к разным операторам, как, например, любой пользователь мобильной связи может без проблем (хотя возможно и за большую стоимость) звонить любому абоненту вне зависимости о того, к какому сотовому оператору они подключены.
Суть проблемы видится в том, что разработанная ФНС еще
В этой связи Анатолий Миклашевич напоминает, что в
Бывший глава РОСЭУ поясняет, что кроме модели двухстороннего взаимодействия ЭДО-операторов есть также схема работы через специального роумингового оператора. Именно второй вариант два года назад предложил Ростелеком, эта идея была поддержана директивными документами ФНС, обязывающими ЭДО-операторов предоставлять клиентам возможность роуминга. Все это стимулировало ЭДО-операторов активнее налаживать двусторонние обмены и, как считает Анатолий Миклашевич, сама идея была отличная, однако роуминговый центра Ростелекома со своими задачами не справился. В целом эксперт уверен, что спрос на роуминг есть, проблема с его удовлетворением существует и в сложившейся ситуации клиентам ничего не остается, как «голосовать ногами» в сторону операторов, предоставляющих роуминг.
Со своей стороны, Александр Наливайко полагает, что вопрос роуминга в ЭДО не решен и сегодня, объясняя это тем, что операторы имеют разные информационные системы для поддержки ЭДО. Впрочем, он думает, что отсутствие качественной поддержки роуминга не является серьезным препятствием для развития этого рынка: «В роуминге передается не более 5% документов, да и отправить их можно без организации роуминга между операторами. Порой проще подключиться к нескольким операторам сразу». При этом эксперт высказывает мнение, что проблему роуминга должны решать сами операторы, а не государство. Они это будут делать, если у них будет интерес в привлечении как можно большего числа клиентов.
«Говоря о развитии роуминга, мы в первую очередь отталкиваемся от потребностей рынка, — говорит Эдуард Шифман. — Сегодня бизнесу важнее, чтобы операторы вкладывались в развитие новых форматов документов, в автоматизацию обработки документов внутри организаций, а роуминг остается на втором плане. На практике текущие возможности роуминга не оказывают значимого сдерживающего влияния на распространение ЭДО». В то же время он отмечает, что отлаженный роуминг, безусловно, является конкурентным преимуществом для операторов ЭДО. Крупные операторы используют в основном схемы прямых роуминговых соединений между собой, а остальным удобна модель роуминговых центров.
Решения ФНС об обязательности подключения операторов ЭДО к роуминговым центрам никак не повлияли на ситуацию с роумингом, поскольку можно обеспечить формальное соблюдение данной нормы (для этого достаточно иметь договор с роуминговым центром), считает Альберт Салимов. Главным же стимулом для решения этой проблемы является рост спроса на эту услугу со стороны клиентов, именно поэтому ЭДО-операторы все активнее занимаются этими вопросами. Кроме описанных выше двух вариантов реализации роуминга (прямое взаимодействие и через единый центр), есть и другие схемы, одна из которых реализована в виде технологии «1С:Хаб». Клиенты этого сервиса могут взаимодействовать, используя разных операторов. По словам эксперта, доля роумингого трафика сейчас составляет 30% и продолжает расти, а следующей задачей является обеспечение автоматической (а не ручной, как сейчас) настройки роуминга. Он отметил, что хотя в технологии РОСЭУ описан механизм «приглашений к обмену», его поддержали только единицы операторов. Большинство же по-прежнему оформляет заявления о присоединении к электронному роумингу на бумажном бланке своей организации с подписью и печатью.
Роуминг — это реальная потребность рынка, и проблема вполне решаема, уверен Иван Агапов. Рост спроса на эту услугу он иллюстрирует данными своей компании: «C помощью роуминга электронными документами сейчас обменивается свыше 40% наших клиентов, в I квартале их было 32%, в III квартале
Проблемы на пути развития ЭДО и возможности их решения
Эксперты единодушны во мнении, что сейчас нет каких-то непреодолимых преград для развития рынка ЭДО, но имеются вопросы, которые необходимо решить как государству, так и бизнес-сообществу.
Александр Наливайко обращает внимание на вопрос долговременного хранения документов с электронной подписью. Используемая сегодня в ЭДО усовершенствованная ЭП позволяет проверять документы и десятилетней летней давности, но во многих случаях этого мало, надо сделать так, чтобы электронные документы не приходилось переподписывать каждые десять лет. Определенной проблемой может стать желание государства как-то серьезно перестроить рынок ЭДО (в последнее время просматриваются некоторые признаки этого), что может затормозить его развитие.
По мнению Эдуарда Шифмана, реальному ускорению ЭДО поможет формализация документов. Ведь сегодня существует несколько форматов документов, которые были разработаны ФНС, а у бизнеса еще много бумаги, которая не укладывается в разработанные форматы, в том числе разного рода специфические отраслевые документы, например строительные. Очень важно, чтобы государство было готово к многообразию документов, переведенных в структурированный, машиночитаемый вид. Налоговые инспекции, суды, таможни и другие ведомства должны иметь возможность прочитать документы. Возможно, считает эксперт, эффективным будет путь сотрудничества бизнес-сообщества с государством, когда операторы разрабатывают и внедряют новые форматы документов, а государство утверждает их как стандарт де-факто.
В то же время Анатолий Миклашевич уверен, что саморегулирование усложняет процесс управления рынком. «Процессу развития ЭДО мешает некоторая бессистемность, — считает он. — У российской системы ЭДО нет главного конструктора. Какие-то вопросы решены, зачастую совсем неплохо, а какие-то совсем не продуманы. Сегодня в ЭДО включен только ограниченный набор документов, притом что у любой компании в технологическом процессе используется масса различных документов и переходить на частичный электронный документооборот им нет никакого смысла. К этому нужно добавить отсутствие единых форматов на документы, которыми обменивается бизнес». Исходя из наметившихся мировых тенденций, роль государства,и в частности налоговых органов, в развитии ЭДО является ключевой, полагает эксперт. По его мнению, нужно активнее переходить на модель онлайнового выставления счетов-фактур с одновременным контролем в налоговых органах.
Серьезную проблему Альберт Салимов видит в том, что предприятия сегодня не могут полностью перейти на электронный вариант взаимодействия с контрагентами, а электронный документооборот внедряется параллельно с бумажным. Такая поддержка двух веток документооборота под силу только крупным компаниям. В этом ситуации небольшим организациям накладно переходить на ЭДО, продолжая поддерживать вторую ветку документооборота. Эксперт отмечает, что сегодня в реальности основной поток ЭДО течет между крупными предприятиями и их небольшими контрагентами, которых заставляют использовать ЭДО. У такого потока ЭДО есть естественный потолок роста: 100% документооборота с крупными предприятиями, при этом взаимодействие внутри малого и среднего бизнеса будет оставаться бумажными.
Альберт Салимов уверен: чтобы ЭДО стал массовым, необходимо упрощать технологию. При этом он перечисляет барьеры для перехода на ЭДО, которые нужно устранять или хотя бы снижать:
— отечественная десктопная криптография сложна в настройке и эксплуатации. Нужно легализовать сервисы «облачной подписи», чтобы ЭДО можно было использовать не только на десктопных Windows-компьютерах, но и на мобильных устройствах;
— поиск «адреса» контрагента и настройка обмена с ним сейчас находится за пределами экосистемы ЭДО. Сегодня сам факт регистрации контрагента как участника ЭДО и его идентификатор ЭДО можно узнать только у самого контрагента или (не всегда) у его оператора. Но ведь вся информация обо всех участниках ЭДО есть у ФНС, которая вполне могла бы создать публичный сервис для определения того, является ли участником ЭДО твой контрагент. При этом также нужна открытая схема настройки связей для обмена ЭД: если зарегистрированный участник ЭДО согласен, чтобы с ним обменивались все его нынешние и будущие контрагенты, не нужно у него каждый раз спрашивать согласие при заявке очередного контрагента. В настоящее время настройка обмена через роуминг реализуется в виде бумажных заявлений. Нужно, чтобы настройка связи была электронным сервисом, а не проводилась на бумаге в офлайне;
— необходима «публичная библиотека» форматов, к которой будут обращаться сервис-провайдеры ЭДО и учетные системы контрагентов. Сегодня крупные предприятия создают собственные форматы ЭД и настаивают, чтобы контрагенты использовали именно эти проприетарные или доработанные форматы. Как правило, форматы создаются для таких предприятий одним оператором ЭДО, а другой оператор и его клиенты такие форматы обрабатывать не умеют;
— возможно, государство постепенно сделает ЭДО по счетам-фактурам обязательным по нескольким направлениям. Первый шаг в этом направлении делается сейчас в ходе пилотных проектов с прослеживанием маркированных товаров.
Иван Агапов также полагает, что серьезным сдерживающим фактором является необходимость компаний совмещать электронный и бумажный документооборот. Причем это во многом определяется государством, так как законодательство обязывает компании использовать некоторые документы только в бумажном виде. Он также обращает внимание на сложности с переводом контрагентов на ЭДО. Решением этого вопроса может стать более активная работа операторов в данном направлении, а также разработка унифицированных форматов документов и законодательные изменения, касающиеся обязательной маркировки товаров и проведения сделок в электронном виде. В общем нужно сделать так, чтобы компании могли оценить работу с электронными документами при решении каких-то частных задач, что в последствии может повлиять на их решение перейти на полноценный ЭДО, считает эксперт.
