12 ноября президент страны Дмитрий Медведев выступил с традиционным ежегодным посланием Федеральному собранию. Как ожидалось, одной из его основных тем стало развитие инноваций и информационных технологий; в частности, был обозначен вектор на формирование комфортной среды для осуществления в России исследований и разработок мирового уровня.

По словам президента, необходимо, чтобы квалифицированные специалисты были заинтересованы в работе в нашей стране. Поэтому нужно создать постоянно действующий механизм их поддержки, привлекать к работе в России наиболее авторитетных российских и зарубежных ученых, а также предпринимателей, имеющих опыт коммерциализации разработок.

В качестве конкретных шагов к достижению этой цели были названы расширение грантовой поддержки, упрощение правил признания дипломов ведущих университетов мира, а также облегчение процедуры приема на работу специалистов из-за рубежа. Но, пожалуй, в качестве основной меры предложено концентрировать интеллектуально-производственные мощности.

“Есть одна идея, она пришла из Алтая: предлагается создавать прямо на базе современных вузов бизнес-инкубаторы… И именно в них выпускники будут учиться превращать технические замыслы в прибыльные бизнес-проекты… Наконец, надо завершить разработку предложений по созданию в России мощного центра исследований и разработок, который был бы сфокусирован на поддержку всех приоритетных направлений… если хотите, по примеру Силиконовой долины и других подобных зарубежных центров”, — сказал президент.

Идея концентрации ресурсов для получения синергетического эффекта, разумеется, не нова, и тем более она не алтайская. Однако предполагаемый проект “русской Силиконовой долины” мы предложили обсудить в ИТ-сообществе, попытавшись при этом выяснить, насколько он с экспертной точки зрения сейчас актуален и где конкретно мог бы быть развернут.

Обращаясь к примеру американской Силиконовой долины, президент Ассоциации разработчиков программного обеспечения РУССОФТ Валентин Макаров считает, что главным в создании этого мощного ИТ-кластера было предоставление на выгодных условиях земли для строительства офисов технологических компаний, наличие крупного научно-исследовательского и образовательного центра (Стэнфордского университета), развитая система госфинансирования начальных стадий бизнеса, сформировавшаяся система кредитования и частное венчурное финансирование, а также в целом растущая экономика, требующая развития ИТ-рынка.

О значении консолидирующего образовательного центра говорит и аналитик Михаил Елашкин. По его мнению, мировой опыт свидетельствует, что наиболее эффективные центры развития технологий строятся на университетской базе, где легче всего создается необходимая для инноваций питательная среда из известных ученых, молодых специалистов и студентов.

С ним соглашается председатель подкомитета Госдумы по технологическому развитию Илья Пономарев. Правда, в его понимании основным источником кадров для технологического центра может выступать и какое-нибудь производственное предприятие, однако университет — все же оптимальный вариант.

В сложившихся условиях, когда государством уже потрачены огромные финансовые и временные ресурсы на развитие программы технопарков, г-н Пономарев считает целесообразным базой для президентского технологического центра сделать один из них. А именно — новосибирский технопарк в Академгородке, где помимо Новосибирского государственного университета расположены десятки научно-исследовательских институтов, президиум Сибирского отделения РАН и физико-математическая школа.

Валентин Макаров также полагает, что создавать сейчас еще один проект, аналогичный технопаркам и особым экономическим зонам (ОЭЗ), никакого смысла нет. Поэтому, по его мнению, послание президента стоит трактовать как подтверждение того, что государство намерено не только не останавливать, но и активно реализовать уже имеющиеся проекты. Глава государства, считает г-н Макаров, подчеркнул необходимость концентрации инновационного бизнеса и разработки механизмов его поддержки со стороны государства, а сколько таких центров будет (один или несколько), для него не так важно.

При этом, по уверению г-на Макарова, с течением времени становится все более понятно, каким именно образом нужно действовать: распространить на все объекты инфраструктуры благоприятный режим налогообложения и условия собственного строительства, существующие сейчас для резидентов ОЭЗ, выделить субсидии на создание механизмов запуска и поддержки в них инновационной деятельности (тренинги, коучинг, консалтинг, предоставление непрофильных для инновационного бизнеса услуг, обучение, матч-мэйкинг, привлечение рискового капитала), ввести режим управления, основанный на сотрудничестве государства и заинтересованного в инновациях бизнеса.

Главными препятствиями на пути осуществления подобных планов президент ассоциации стратегического аутсорсинга “Астра” Сергей Македонский считает коррупцию и неэффективность госуправления.

Из недавнего общения с чиновниками и бизнесменами Сингапура, который за 30 лет из абсолютно отсталой страны превратился в процветающее инновационное несырьевое государство, г-н Македонский сделал для себя ряд выводов. Для перехода на инновационные рельсы, например, необходима специализированная стратегия на 30—50 лет вперед с малым количеством ключевых критериев оценки эффективности (не более трех на каждое министерство). В России же горизонт мышления чиновников ограничивается тремя-пятью годами с ориентацией исключительно на укрепление своего материального благополучия. Г-н Македонский упоминает также о необходимости реформирования образования и модернизации нормативно-правовой базы и резюмирует, что для реализации президентских проектов российская государственная система должна измениться целиком. В противном случае участь всех инновационных инициатив с госучастием в России известна: “пиление” бюджетных денег.

Реалии нашей страны для проектов наподобие Силиконовой долины считает непригодными и руководитель секции науки и образования Союза директоров ИТ (СоДИТ) Андрей Коротков. (Кстати, по его уверению, сейчас не существует проблемы признания зарубежных дипломов и степеней российскими вузами, иностранные преподаватели легко получают рабочие места. Не решена же другая проблема — их поселения. По современным нормативам вузы не в состоянии оплачивать проживание преподавателей в городских гостиницах, а общежития в кампусах совершенно не удовлетворяют зарубежных гостей.)

Для того чтобы общая ситуация в стране изменилась, г-н Коротков предлагает задействовать реформаторский потенциал таких “мозговых трестов”, как Центр стратегических разработок, Институт современного развития, Институт экономики переходного периода, академические институты. Кроме того, правительство (а ему по поручению президента необходимо не позднее I квартала будущего года разработать организационные и финансовые решения поставленных главой государства задач) должно внести необходимые изменения в законодательную базу, а Федеральное собрание — принять необходимые поправки. Ну и в тяжелые кризисные времена, считает г-н Коротков, распорядители бюджетов (власти и законодатели) должны найти в себе силы поднять глаза от земли и заглянут в недалекое будущее.

Гораздо более конкретно высказывается президент консорциума “Инфорус” Андрей Масалович. В его понимании, несмотря на кажущуюся парадоксальность подобного утверждения, задача создания “русской Силиконовой долины” решается довольно просто. Г-н Масалович имел возможность изучить опыт построения технопарков в США, Индии, на Тайване, в Израиле, Японии и т. д. и считает, что в российских реалиях достаточно всего двух шагов. Во-первых, губернатор края, где будет создаваться технологический центр, должен публично объявить: “Каждый приходящий инвестор получает номер моего прямого сотового телефона. Если что, звоните, помогу лично”. Во-вторых, президент страны должен публично объявить: “Каждый губернатор отчитывается передо мной по главному параметру — росту объема несырьевого экспорта. Если что, спрошу лично”. Всё остальное, как уверяет г-н Масалович, сделают инвесторы и руководители передовых компаний.

На общем фоне против идеи концентрации ресурсов высказывается председатель правления СоДИТ Борис Славин. В его понимании любые “грандиозные” проекты в России либо чрезмерно высоко оплачиваются, либо тихо уходят в историю вместе со своими авторами. И еще хуже, когда эти проекты призваны повторить чьи-то достижения (отечественная ОС, национальный поисковый портал и пр.). По его словам, “русская Силиконовая долина” — это лишь римейк недавней американской действительности, или советских наукоградов из более далекого прошлого. И как любой римейк эта идея вряд ли переплюнет свои прототипы, а скорее наоборот — превратится в жалкий фарс.

Как считает г-н Славин, чтобы переселить ведущих ученых, инженеров, конструкторов, программистов, менеджеров и финансистов в одно место, не прибегая к насильственным методам или патриотическим призывам из советских времен, придется затратить баснословные суммы для превращения какого-то реально существующего российского города в интеллектуальную Мекку.

Россия и так живет только двумя-тремя локальными центрами, что крайне неэффективно, а возрождать надо все города. И на месте президентских экспертов, готовящих ему тексты посланий, г-н Славин написал бы, что Россию необходимо сделать Силиконовой долиной целиком. Это соответствовало бы и духу нынешнего послания, его амбициям, и, как ни странно звучит, стало бы более реализуемым и системным, потребовав не столько финансовых вливаний, сколько создания особых условий и грамотного государственного управления.

В контексте этих слов хотелось бы завершить наш опрос сентенцией г-на Масаловича, который советует президенту всякий раз, когда речь заходит о наших богатствах, начинать не с нефти, газа и оружия, а с информационных технологий. И говорить об ИТ как о нашем самом ценном и перспективном ресурсе. Андрей Масалович предлагает оценить, сколько стоит “баррель программистов”. А суть этого термина в том, что один баррель нефти марки Brent стоимостью примерно 79 долл. — это стандартная бочка на 160 литров, и она эквивалентна двум в меру упитанным ИТ-специалистам. Экспорт их услуг принесет в страну 80 тыс. долл. в год. И, значит, ИТ-аутсорсинг в тысячу раз выгоднее России, чем экспорт нефти.