Как известно, одно из главных препятствий на пути к цифровой экономике — нехватка высококвалифицированных кадров, способных предложить и осуществить планы цифровой трансформации государства и бизнеса. Поэтому неудивительно, что в госпрограмме «Цифровая экономика Российской федерации» одно из пяти направлений посвящено кадрам. В августе некоторые СМИ сообщили, что расходы федерального бюджета на реализацию госпрограммы «Цифровая экономика» в 2019-2024 гг. cоставят 1,2 трлн. руб., причем предполагается следующее распределение этих средств (в млрд. руб.) по направлениям: «Информационная инфраструктура» (627,9), «Цифровое госуправление» (233,1), «Кадры для цифровой экономики» (138,9), Цифровые технологии" (125,3), «Информационная безопасность» (18), «Нормативное регулирование» (1,5).

Возникают два вопроса:

— 138,9 млрд. руб. на «Кадры для цифровой экономики» — много это или мало?

— Как должна выглядеть структура этих расходов?

Эти вопросы мы задали главам ряда отечественных ИТ-ассоциаций. Ответить на первый вопрос никто не решился. Что же касается второго вопроса, то ответ по существу пришел лишь из ассоциации разработчиков программного обеспечения РУССОФТ. Точнее говоря, от члена правления РУССОФТ, профессора Санкт-Петербургского государственного университета, а также основателя и генерального директора «Ланит-Терком» Андрея Терехова. Свои соображения о том, как должна выглядеть структура расходов на кадры для цифровой экономики, он сформулировал в четырех пунктах:

1. Нельзя распылять всем деньги понемножку. Надо провести более или менее честную аттестацию вузов и поддержать только те вузы, которые выпускают хороших специалистов, при этом можно и нужно привлечь к оценке вузов представителей ИТ-индустрии. Так получилось, что мы именно этим сейчас занимаемся, поскольку по новым правилам в советы по образовательным программам необходимо включать представителей индустрии.

2. Я много лет воюю с представителями власти, объясняя им, что нужно вкладывать деньги не только в финальные продукты, но и в технологии и инструменты, с помощью которых эти продукты создаются. Представьте, что цифровая экономика России будет полностью создана российскими специалистами, но с использованием западных инструментальных средств, тогда критически важные программы в любой момент могут быть заблокированы по какому-нибудь сигналу из Интернета или спутника. Даже если оставить в стороне шпионские мотивы, западные «партнеры» в любой момент могут приостановить сопровождение своих инструментальных средств, что и без всяких шпионов нам сильно навредит. В нашей стране первыми это поняли военные, но даже они плачутся, что им трудно получить финансирование не на конечный продукт.

3. Разрабатывать новые отечественные технологии и инструментальные средства программирования должны специальным образом подготовленные люди, то есть в образовательных программах вузов должны быть предусмотрены соответствующие курсы и траектории обучения. Это уже поняло и правительство РФ. Если открыть распоряжение правительства по цифровой экономике от 28 июля 2017 г. № 1632-р, то на странице 49 в пп. 3.5.1-3.5.3 увидите планы создания школ на базе ведущих вузов по подготовке специалистов в области «сквозных» технологий для цифровой экономики.

4. Предлагаю разбить планы финансирования по подготовке кадров по разделам, в которых обязательно должны присутствовать:

  • фундаментальные исследования в области ИТ;
  • разработка технологий и инструментов для ИТ;
  • маркетинг и международные продажи отечественных продуктов и технологий.

Очевидно, кадры для цифровой экономики ой как нужны. Вот лишь два фрагмента из материалов июльского заседания комитета по человеческим ресурсам Ассоциации менеджеров:

«По данным опроса работодателей международной консалтинговой компании The Boston Consulting Group, для совершения „цифровой революции“ до 2025 г. России потребуется 5,8-9,2 млн. высококвалифицированных кадров категории „Знание“. Если посмотреть на российский рынок труда, только 17% занятых в экономике людей обладают уникальными знаниями — а ведь это наиболее востребованная в эпоху цифровизации категория работников, когда нужно в корне менять бизнес-модели и содержание процессов, а не просто упрощать их с помощью внедрения новых ИТ-систем и технологий. Именно в этом состоит ключевое отличие цифровизации от автоматизации или роботизации» (директор по персоналу госкорпорации «Росатом» Татьяна Терентьева).

«Чтобы доля цифровой экономики в ВВП РФ к 2024 г. выросла с 2 до 5-6%, России нужен настоящий „цифровой прорыв“. К 2025 г. потребность в высококвалифицированных кадрах для „цифрового прорыва“ достигнет 6,5 млн. человек. Дефицит сотрудников ИТ-сферы составляет 1 млн. специалистов. По данным НАФИ, только 26% трудоспособного населения обладает цифровыми навыками на хорошем уровне, а российский рынок труда занимает 56-е место из 118 стран в рейтинге GTCI по своей привлекательности для талантов» (директор направления кадров и образования АНО «Цифровая экономика» Андрей Сельский).