12 апреля в Москве в рамках Российского СПО-саммита Russian Open Source Summit 2011 состоялась пресс-конференция основателя компании Canonical (Ubuntu Linux) Марка Шаттлворта.
Примечательно, что визит специально приглашенного гостя происходил в день полувекового юбилея первого полета человека в космос, в то время как г-н Шаттлворт является вторым в мире коммерческим космическим туристом, который в 2002 г. отправился на МКС на российском корабле “Союз ТМ-34”. (Как нетрудно понять, об эффективности международного сотрудничества г-н Шаттлворт во всех смыслах знает не понаслышке.)
Впрочем, посещение нашей страны основателем одной из крупнейших в мире СПО-компаний, разумеется, было гораздо более примечательным в контексте официально принятого в России курса на перевод госорганов на СПО и создание собственной открытой национальной программной платформы.
Предваряя главные вопросы, г-н Шаттлворт сначала “крупными мазками” обрисовал свое видение роли открытого кода вообще в тех изменениях, которые сейчас происходят в мире. По его словам, когда-то все начиналось с того, что софт производился отдельно взятой компанией в конкретной стране, запаковывался в коробочки и лишь потом рассылался по всему миру и где-либо использовался. В настоящий момент Интернет существенно меняет эту картину. Сейчас мы разрабатываем новые приложения путем коллективных усилий, объединяемых Сетью, и они мгновенно становится доступны всем. По мнению г-на Шаттлворта, именно использование открытого кода – наиболее эффективный способ обеспечения как совместной разработки, так и мгновенной доступности и именно открытый код в ближайшее время станет определять состояние и перспективы развития тех традиционных сред, в которых используется прикладное ПО.
В этой картине мира г-н Шаттлворт отводит Canonical роль хранителя одной из коллективных платформ, разрабатываемой тысячами специалистов по всему миру, который решает задачу обеспечения доступности этой платформы для различных приложений. При этом транснациональная Canonical склонна заводить партнерские отношения с любой локальной компанией, которая понимает особенности своего рынка и способна адаптировать глобальное решение под местные условия и нужды.
Когда речь зашла о предстоящем переходе госучреждений России на СПО, г-н Шаттлворт признал справедливость мысли о том, что в настоящий момент далеко не всем проприетарным программам найдется адекватная СПО-замена. Возможно он несколько наивен в своих представлениях о российских реалиях, но в его понимании в обозримом будущем картина использования ПО будет смешанной, гетерогенной. А граница между открытым и закрытым кодами станет определяться чисто экономическими соображениями. Целый ряд СПО-решений, по мнению г-на Шаттлворта, объективно выгодней, поэтому подвигнет людей на использование открытого кода, а определенное число задач останется экономически более выгодным решать с помощью проприетарных программ.
Отношение г-на Шаттлворта к закрытому коду вообще представляет определенный интерес само по себе. С одной стороны, мы видим, что он вполне признает право проприетарных программ на существование. Более того, из 250 разработчиков Canonical лишь 150 занимаются открытой платформой Ubuntu, а остальные 100 работают над интерфейсами и как раз над проприетарными решениями, которые нацелены прежде всего на различные задачи управления.
С другой стороны, г-н Шаттлворт все же СПО-шник до мозга костей. И развивая свою мысль о гетерогенном будущем, он как бы успокаивал аудиторию, говоря, что этого не нужно бояться. Дескать, посмотрите на французскую полицию: они начали с того, что целый ряд открытых решений стали использовать поверх традиционной Windows, и лишь через шесть-семь лет постепенного развития на основе открытого кода стала работать уже вся их система, оставив под управлением проприетарных программ всего несколько приложений. (То есть вектор эволюции очевиден.)
Тут стоит отметить, что такая вера в превосходство СПО над закрытым кодом — это для г-на Шаттлворта отнюдь не пустые слова. По его уверению, Canonical даже не утруждает себя рекламой Ubuntu. Деньги в компании тратятся только на продвижение некоторых решений в конкретных средах и на виртуальных рынках, где они могут использоваться на коммерческой основе.
Что же касается Ubuntu, то в Canonical не считают, что ситуацию на рынке можно изменить за счет рекламы. В компании уверены, что система должна рекламировать себя сама, а люди, попробовав ее в деле, просто будут для себя решать, что Ubuntu теперь будет стоять на их компьютерах вместо Windows.
Что характерно, при этом Canonical регулярно тратит деньги на проведение маркетинговых исследований предпочтений пользователей, и их результаты, по всей видимости, вполне подтверждают правильность выбранной политики — спрос растет. (По ориентировочным оценкам г-на Шаттлворта, сегодня в мире насчитывается порядка 20 млн. пользователей Ubuntu.)
Теперь о главном. Когда зарубежному гостю был задан вопрос относительно перспектив проекта создания российской Национальной программной платформы (НПП), г-н Шаттлворт начал с неутешительного наблюдения — подобные усилия в других странах, как правило, заканчивались безуспешно. Проекты обычно носили изоляционистский характер — люди пытались создать нечто, приспособленное только для локальной среды, для их собственных нужд, и тогда получалось решение, которое на 95% было повторением того, что кто-то где-то уже сделал. И соответственно самым талантливым разработчикам такая работа была просто неинтересна.
Впрочем, как заверил г-н Шаттлворт, в этом смысле ему на СПО-саммите было очень приятно услышать, что видение, предлагаемое Минкомсвязи России, гораздо более динамично и открыто и нацелено на построение системы на открытых кодах и стандартах. Так что наш проект вызывает у г-на Шаттлворта своего рода вдохновение. Правда, он также не преминул подчеркнуть, что для реализации такой программы требуются очень серьезные усилия и очень большая настойчивость на протяжении длительного времени.
Отвечая на вопрос, считает ли он возможным участие в проекте крупных международных компаний, таких как Canonical, г-н Шаттлворт высказался несколько общо. По его словам, если в рамках реализации программы усилия действительно будут направлены на создание открытой экосистемы (без излишней локализации) и проект не будет чрезмерно зациклен на вопросах безопасности, то можно ожидать естественного объединения компаний-разработчиков разного уровня. Речь идет как о сугубо местных компаниях, которые станут заниматься прикладными решениями и безопасностью, так и больших зарубежных разработчиках приложений, которые готовы будут привнести и предложить (при условии, что условия сотрудничества будут приемлемыми и интересными) свои открытые платформы, даже в явном виде не присутствуя на местном рынке — без представительств.
Данная картина породила в зале вполне закономерные аналогии с разработкой проприетарного софта, что, впрочем, нисколько не смутило г-на Шаттлворта. По его мнению, тот факт, что такая модель успешно работает в проприетарном мире, вполне может являться доказательством ее жизнеспособности и в среде открытого кода. И для него здесь гораздо более важным является вопрос, а можно ли обеспечить эффективную обратную связь при внедрении открытых решений на местном рынке. Появятся ли в результате проекта какие-то решения, которые могут быть интересны мировому сообществу, если местные разработчики до сих пор не были ему известны.
Вот уж действительно вопрос.
