Что нужно государству от СЭД и что нужно СЭД от государства

Государство было и остается ключевым игроком на рынке систем электронного документооборота, выступая сразу в нескольких ролях. Две из них являются общими для всех стран — заказчик и регулятор, но, кроме того, в России государство пытается также в какой-то мере взять функции поставщика СЭД. В то же время можно с большой долей уверенности сказать, что в нынешнем году отечественный рынок СЭД вступил в новую фазу развития, что определяется рядом факторов, среди которых можно выделить два:

• качественные изменения, связанные с тем, что с начала текущего года обсуждается под тезисом “выхода за горизонты СЭД”;
• смена руководства Минкомсвязи как ключевого органа, представляющего государство на ИТ-рынке.

О том, как сейчас выглядят дела на рынке СЭД в государственном секторе и как складываются отношения между государством и поставщиками СЭД, мы говорим с экспертами из числа ведущих СЭД-компаний.

Что меняется в госсекторе

По мнению вице-президента и директора департамента продуктов для ввода данных компании ABBYY Арама Пахчаняна, изменения в госсекторе происходят “реактивным образом”. Этот термин он поясняет так: “Оснащение госсектора информационными системами хронически отстает от стандартов работы самих органов, диктуемых жизнью, и от изменений в законодательстве, поэтому задача постоянно сводится к срокам в стиле “должно быть готово вчера”. Отсюда, с одной стороны, ощущение бума запросов, а с другой — очевидная несистематичность и непоследовательность принимаемых решений о выборе систем, о масштабе решаемых задач и т. д. Ко всему перечисленному добавляется административное давление сверху, которое создает определенную нервозность и также не способствует систематичности и последовательности в решении вопросов. С другой стороны, именно такая агрессивная политика государства в оснащении государственных служб информационными системами позволяет вытащить страну из “информационной тюрьмы”, когда критически значимая для качества управления информация рассредоточена по множеству разобщенных хранилищ, не выверена и не доступна в момент принятия решений. Из двух зол — неэффективные информационные системы или неэффективное управление ввиду отсутствия таких систем — государство выбирает первое”.

Председатель совета директоров компании “Электронные офисные системы” Владимир Баласанян отмечает, что ряд инициатив прежнего руководящего состава профильного министерства (Минкомсвязи) не получили (во всяком случае — пока), видимого развития: “Я, прежде всего, имею в виду проект межведомственного электронного документооборота МЭДО и Распоряжение Правительства РФ от 12 февраля 2011 г. № 176-р “Об утверждении плана мероприятий по переходу федеральных органов исполнительной власти на безбумажный документооборот при организации внутренней деятельности”. Это распоряжение являлось, по сути, некоей “дорожной картой” по переходу к электронному документообороту. Предусмотренного этим распоряжением перехода к выпуску электронных документов с 1 января 2012 г. так и не произошло. Вместо этого было выпущено Постановление Правительства РФ от 6 сентября 2012 года № 890 “О мерах по совершенствованию электронного документооборота в органах государственной власти”, в котором переход к электронному документообороту отнесен на 2017 г.”.

“На мой взгляд, кардинальных перемен и серьезных завоеваний не случилось, — считает директор департамента АСУ компании “АстроСофт” Сергей Гикавчук. — Несмотря на периодически раздающиеся громкие заявления, движение в сторону применения высоких технологий в госсекторе не изменилось с точки зрения скорости или качества. Это очевидно не только профессионалам в области СЭД, но даже рядовым гражданам”.

А вот эксперт компании “Директум” Александр Жуйков придерживается иной точки зрения. Он уверен, что в настоящий момент изменения, происходящие в ИТ-сфере в госсекторе, носят не косметический характер, как в прошлом, когда желанием госорганов было просто формально выполнить требования законодательства, а начинают приобретать черты системного подхода. Теперь госорганы выдвигают осознанные, проработанные требования к любым информационным продуктам и системам, использование которых в них планируется. Конечно, как и везде есть передовики и отстающие, но в целом можно однозначно сказать, что подход к задачам информатизации госсектора качественно изменился. Одним из факторов, который повлиял на это, — приход к руководству молодых кадров, понимающих выгоды и умеющих использовать современные технологии, как в управлении, так и в текущей деятельности госсектора.

Схожей оценки придерживается и президент компании “ДоксВижн” Владимир Андреев: “С нашей точки зрения, как специалистов в области автоматизации документооборота, эти изменения прежде всего касаются самого способа функционирования государственной машины управления. Хоть медленно и не без проблем, но процесс перехода к “электронному государству” мы наблюдаем воочию, и это, безусловно, революционный процесс, который при наличии воли может привести к качественным изменениям в функционировании государственной машины и обеспечить повышение ее прозрачности и эффективности”. Для примера он привел систему межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ), сложнейший системный проект, который, несмотря на все “но”, постепенно начинает приносить определенные результаты, заметные даже рядовым гражданам. Ключевые моменты в его развитии — непрерывность процесса управления этим проектом и наличие достаточного количества ресурсов (завершиться этот проект не может по определению в силу изменчивости процесса госуправления как такового). По мнению нашего эксперта, на глазах растет уровень интеграции СЭД (как уже действующих, так и в проектах новых внедрений) в процессы межведомственного взаимодействия на базе СМЭВ и тенденция эта только усиливается.

“Узкий специалист подобен флюсу” — это известный афоризм Козьмы Пруткова вспомнил заместитель руководителя отдела разработки компании “Логика бизнеса 2.0” Артем Захаров, пояснив, что отдельные информационные системы в госорганах, позволяющие решать лишь узкий круг задач, уходят на задний план. Соответственно растет спрос на комплексные решения, позволяющие провести информатизацию всего комплекса задач. В каком-то смысле, по его мнению, такое изменение можно назвать качественным и стратегическим.

Председатель совета директоров группы компаний “Системы и Проекты” Елена Мамышева уверена, что изменения в государственном секторе действительно происходят, их основной причиной является курс руководства страны на создание инфраструктуры информационного общества. Это современные мировые тенденции внедрения информационно-коммуникационных технологий в государственное управление, которые включают в себя такие понятия, как “электронное государство”, “электронное правительство”, “открытое правительство” и др. Формирование открытого правительства — это перевод в электронную форму взаимодействия между государством и обществом (включая население, бизнес-структуры, государственные корпорации, СМИ) и предоставление государственных и муниципальных услуг в электронном виде. Плюс сегодня количество информации, которую надо обработать в единицу времени при обеспечении государственных функций, выросло в разы по сравнению еще с недавним временем. “Все это и является колоссальным двигателем изменения роли информационных технологий для государственных органов, — резюмирует Елена Мамышева. — В таком контексте абсолютно понятно, что речь идет не о тактических или локальных шагах, а о стратегии развития общества, где вопрос автоматизации играет все более инфраструктурную роль”.

Что нужно от СЭД государству как заказчику

Отвечая на этот вопрос, Владимир Андреев выделяет два момента в происходящих сейчас изменениях в требованиях со стороны госструктур. Во-первых, основной задачей сегодня является осуществление максимально удобной интеграции с процессами СМЭВ и МЭДО (проект межведомственного электронного документооборота в исполнительных органах власти). Это важнейший критерий использования той или иной системы в рамках государственных структур. Второй аспект — необходимость расширения задач внутренней СЭД, переход от традиционного ДОУ к более широким задачам, связанным с общим контуром управления. Например, переход к управлению задачами или к проектному управлению, а также автоматизация специфичных для конкретного государственного учреждения процессов, традиционно не охватываемых СЭД. Также актуальной стала задача автоматизации в области оказания государственных слуг на базе СЭД и, в частности, в связке со СМЭВ.

Артем Захаров полагает, что требования остаются прежними: нужно максимально автоматизировать процессы обработки документов и оптимизировать затраты на ведение делопроизводства. Правда, он отмечает, что появляются и новые задачи — обеспечение юридической значимости и мобильности электронного документооборота. Он также считает, что все движется к модернизации классических СЭД до уровня СМЭВ.

“Для построения информационного общества необходимы максимально широкие преобразования, затрагивающие все ветви и уровни государственной власти и местного самоуправления, сферы общественных отношений, бизнеса и граждан, — подчеркнула Елена Мамышева. — Государство как заказчик сегодня на всех уровнях требует перевода в электронный вид предоставления госуслуг и поддержки разрешительных, надзорных и учетных функций. В связи с этим не просто учет и контроль, а автоматизация бизнес-процессов становится темой номер один, речь уже идет о принципиальном изменении подхода к использованию ИТ-решений класса документооборота. Чиновники же, со своей стороны, требуют систем простых в использовании и позволяющих им участвовать в документообороте несложными и необременяющими способами, желательно с веб-интерфейсом и на планшете. При этом они должны действовать как внутри ведомства, так и в рамках межведомственного и межтерриториального взаимодействия”.

По мнению Владимира Баласаняна, кроме практически стандартного набора функций заказчиков сегодня в первую очередь интересует межведомственное взаимодействие, в том числе и в рамках проекта МЭДО и в рамках проекта СМЭВ — для оказания государственных услуг. Все более востребованы мобильные устройства, пока для руководителей. Значительную роль играют функции, связанные с обработкой обращений граждан, а также публикации документов на порталах

“Определенно есть переориентация с понимания СЭД как систем контроля к понимаю СЭД как систем, способствующих более эффективной работе госслужащих, — сказал Арам Пахчанян. — В общем, эта тенденция не является чем-то исключительным: сейчас ей стараются следовать не только государственные органы, но и коммерческие пользователи СЭД. Подтверждением является стремительное усовершенствование пользовательских интерфейсов СЭД практически всеми разработчиками, а также существенно обогатившиеся технические задания, менее сконцентрированные на функциях контроля за процессами управления и все более направленные на усовершенствование сервисов для сотрудников. На данный процесс оказывает влияние понимание того факта, что дальнейшее усовершенствование государственного управления невозможно без повышения качества кадров. Однако привлечь качественные кадры на неэффективно организованные рабочие места практически невозможно: даже люди среднего возраста уже привыкли к качеству услуг, предоставляемых публичными сервисами, и не в состоянии свыкнуться с убогими, непродуманными интерфейсными решениями на своем рабочем месте”.

Александр Жуйков указывает на то, что сегодня госорганы решают с помощью СЭД не только задачи классического делопроизводства, но и задачи, которые возникают в рамках оказания государственных услуг и электронного межведомственного взаимодействия. Также госорганами создаются не только локальные СЭД каждого госоргана, но и кластеры СЭД, охватывающие всю территорию России. В соответствии с данными задачами ужесточаются требования как к надежности, так и к производительности СЭД.

Как идет планировавшийся переход на более широкое использование СПО

Владимир Баласанян по этой теме высказался весьма лакончно: “Ряд заказчиков — в рамках конкурсных ТЗ — выдвигает требования использования СПО, в частности на клиентских рабочих местах”.

“На каждом уровне государственного востребования надо очень хорошо подумать, на чем лучше сэкономить, — напоминает Елена Мамышева. — Сэкономив на информационных технологиях за счет приобретения СПО, можно разориться на его эксплуатации”.

Сергей Гикавчук формулирует свою позиции более определенным образом: “Переход госструктур на использование СПО представляется достаточно спорным решением, в первую очередь из-за отсутствия стандартов, поддержки и сопровождения СПО, а также вопросов связанных с доверием к подобным программным продуктам”.

Госорганы не очень активно используют СПО, считает Александр Жуйков. По его мнению, это связано с тем, что многие сферы деятельности госорганов требуют специализированного ПО, которое редко относится к СПО. Применительно к госорганам СПО может быть использовано только на узких участках их деятельности, что не соответствует нынешней стратегии, направленной на развитие комплексных универсальных систем.

“Пока очевидно, что существенных сдвигов в этом направлении не происходит, чего, на наш взгляд, и стоило ожидать, мы изначально скептически относились к этой идее, — сказал Владимир Андреев. — Использование СПО потребовало бы существенного изменения самой модели функционирования ИТ служб госорганов, что связано со значительными инвестициями, превосходящими экономию на лицензиях ПО в традиционной модели. Создание же комплекса ПО в рамках национальной платформы — это слишком сложный системный проект, к тому же не имеющий прецедентов в мировой практике, который пока не под силу нашему государству, одного проекта СМЭВ сейчас вполне достаточно”.

Артем Захаров настроен гораздо оптимистичнее: “Рынок СПО в последнее время стремительно развивается вширь и вглубь. Еще два года назад игроки этого рынка не были готовы реализовать все потребности государства в информационных инструментах на СПО. Сейчас особых ограничений уже нет”.

Арам Пахчанян считает, что на вопрос о СПО-стратегии государства пока нет однозначного ответа. С одной стороны, можно констатировать, что новое руководство Минкомсвязи не проявляет особого энтузиазма на этот счет. С другой — как раз отсутствие энтузиазма отличает зрелый, взвешенный подход. По его мнению, совершенно очевидно, что предложения на рынке СПО во многих сферах пока не дотягивают по качеству до коммерческих систем, поэтому нужно взвешенно подходить к выбору в каждом конкретном случае. Где-то время и ресурсы позволяют инвестировать в развитие решений на базе СПО в надежде, что они дозреют к обозримому сроку, а где-то такие шаги рискованны и нужно идти более прагматичным путем использования проверенных коммерческих решений. Правда, далее наш эксперт отметил, что, к сожалению, опыт показывает, что ситуация напоминает маятник: если его прежде сильно отвели в одну сторону, то теперь можно ожидать перегиба в другую. Он приводит зарубежный пример: “Совершенно аналогично, кстати, развивалась ситуация в Бразилии, где прежнее руководство повсеместно внедряло Linux, а новое с тем же упорством теперь внедряет Microsoft Windows. Но скорее всего через пару лет ситуация стабилизируется, и внедрение СПО станет параллельной конкурентной линией коммерческому ПО. Это будет возможно потому, что с точки зрения конечной стоимости между этими двумя предложениями большой разницы нет, суть сводится лишь к тому, какая из моделей будет выглядеть более привлекательной для потребителей исходя из конкретных предложений”.

Государство и облака: насколько реалистичны перспективы

“Они исключительно позитивны, — уверенно отвечает Елена Мамышева. — Это будет достаточно эффективно как для бизнеса и государства, так и для развития информационного общества в целом, хотя сегодня очень многие возражают против облачных технологий. Во многом это происходит из-за того, что облака на современном этапе своего развития пока что “ходят в детский сад”, зачастую под самим понятием “облака” подразумевается лишь создание соответствующей сетевой и серверной инфраструктуры. Но даже в этом вопросе нам как поставщикам было бы достаточно выгодно, если решение об автоматизации каких-то функций заказчика не зависело от проблем, связанных с созданием инфраструктуры, от смены руководителя ИТ-подразделения заказчика, смены понимания, какой поставщик серверов предпочтительней. Но облачные технологии это еще и предоставление сервисов для обслуживания каких-то функций вместо поставок отдельных автоматизированных информационных систем. В эту тенденцию абсолютно вписывается предоставление государственных услуг в электронном виде. Поэтому вопрос о реалистичности не стоит, скорее, это неизбежность”.

Сергей Гикавчук уверен, что любые инициативы по облачной тематике выглядят как очень перспективные, хотя далее поясняет: “Другое дело насколько это близкая или отдаленная перспектива. Конечно, необходимо развивать отечественную инфраструктуру подобных технологий. Однако вопрос доверия к ним нельзя оставлять без внимания. Если вместе с законодательной и технологической деятельностью будет вестись работа разъяснительная, объясняющая конкретные преимущества и широкие возможности, которые открываются пользователям, шансы на то, что многие начнут их использовать, значительно возрастут”.

Владимир Баласанян говорит о том, что облака — это уже настоящее: “Уже сейчас работает национальная облачная платформа О7. Мы участвовали в разработке СЭД на этой платформе — сервиса О7.ДОК. Сегодня пилотный проект в администрации города Брянска находится в стадии опытной эксплуатации, запущено еще несколько проектов, которые с начала 2013 г. перейдут в режим промышленной эксплуатации. Кстати, основная часть проблем ввода в действие была связана с тем, что пришлось отрабатывать решение организационно-технических вопросов запуска сервиса и подключения пользователей к платформе. Ввод же самого сервиса в действие проходит существенно быстрее и проще, нежели при установке и запуске ПО на технических средствах заказчика”.

Фактически для государства облачные технологии означают концентрацию информационных ресурсов и данных в единых крупных и надежных хранилищах, считает Арам Пахчанян. И это эффективно со многих точек зрения. Во-первых, это позволит передавать на аутсорсинг обслуживание информационных ресурсов, для которой государству все труднее и труднее создавать и поддерживать необходимые структуры. Во-вторых, такой подход должен упростить и централизовать многие разработки. И в-третьих, модернизации структур управления не будут приводить к значительным потерям данных и инвестиций в информационные системы, как это происходит сейчас. По мнению эксперта, государство будет системно внедрять облачные технологии, для этого будет искать крупных поставщиков, способных разрабатывать и обслуживать такие решения. В целом задача создания облачных решений выглядит проще и эффективнее, чем поддержка взаимодействия с множеством поставщиков систем и услуг на разных уровнях государственной системы.

Александр Жуйков рассказал о препятствиях на пути использования облаков в госсекторе: в госсекторе используется большое количество персональных данных граждан, а требования к их защите очень жесткие, поэтому на сегодняшний момент применение облачных технологий в таких организациях минимально. Он считает, что госорганы не готовы разделять с кем-либо ответственность за обеспечение конфиденциальности персональных данных.

Владимир Андреев видит ситуацию несколько иначе: “Мы уже наблюдаем революционные изменения в использовании облачных сервисов государством. Портал госуслуг и СМЭВ, хотя и не без проблем, но постепенно становятся реалиями нашей жизни. Что же касается собственно облачных СЭД, то пока инициатива создания облачного сервиса под государственным патронатом не выглядит особо убедительной, но идея сама по себе заслуживает самого пристального внимания. Пока в качестве основных потребителей подобного сервиса могли бы выступать небольшие госструктуры, не охваченные традиционными поставщиками СЭД. Но, на основании опыта создания собственного облачного сервиса, могу сказать, что развитие подобного продукта является длительным и весьма сложным и скрупулезным проектом. Скорее, стоит ожидать развития подобных сервисов от коммерческих поставщиков, например, в эту сторону могут развиваться сервисы поставщиков систем обмена электронными документами, также можно ожидать вывода на рынок облачных сервисов традиционными поставщиками СЭД, которые предложат свои услуги потенциальным потребителям из сегмента государственных заказчиков”.

Большинство чиновников относятся к облакам с определенной долей недоверия — и не без основания. Таково мнение Артема Захарова, который сказал о том, что реализация облаков с использованием услуг сторонних провайдеров предполагает ряд ограничений и трудностей, таких как передача по незащищенным каналам и хранение служебной информации. Реализация частных облаков требует экономической рентабельности и обслуживания. В качестве первых шагов по продвижению облачных технологий в госсекторе оптимальным решением стало бы предоставление доступа к информационным системам на уровне сервиса в рамках региональных центров обработки данных.

Конкурентная обстановка на рынке СЭД в госсекторе

Рынок активно расширяется, поэтому вовлекает новых участников, считает Арам Пахчанян. Он отметил, что в последнее время возникло множество региональных компаний, которые выросли из местных проектов и продолжили развиваться в соседних регионах. Ситуация также подогревается наличием на рынке Microsoft SharePoint, многими используемый как платформу, что избавляет от необходимости крупных вложений в разработку собственных подобных решений, а также упрощает внедрение системы в структуры, которые выбрали в качестве базового ПО от Microsoft.

Сергей Гикавчук считает, что на этом рынке сейчас нет явного лидера. Список предлагаемых на рынке продуктов практически не изменяется уже довольно длительное время. Скорее всего, по его мнению, эта ситуация сохранится, так как создавать новые решения без серьезного опыта внедрений и экспертного владения темой практически не реально.

Владимир Баласанян сказал о стабильности на рынке: “Каких-то существенных изменений в конкурентной обстановке, пожалуй, нет. Новому игроку войти на этот рынок можно, но занять в нем значимую позицию очень трудно. И не только потому, что это достаточно сложный рынок, но и потому, что он — в объемном выражении — не столь уж велик, чтобы оправдать необходимые инвестиции”.

С ним в целом согласен Александр Жуйков: “Сегодня конкурентная обстановка на рынке СЭД в госсекторе остается неизменной, но это не гарантирует, что кто-то из крупных зарубежных игроков не придет к соглашению с крупным заказчиком (Ростелеком, Минкомсвязи), что повлечет за собой изменение рынка СЭД для госсектора”.

Примерно такой же точки зрения придерживается Владимир Андреев, говоря о том, что объективно в последнее время ситуация не сильно изменилась. Крупным госструктурам, которые являются основными пользователями традиционных поставщиков СЭД, достаточно трудно модифицировать свои, с таким трудом внедренные системы управления документами. Здесь, скорее, идет процесс развития проектов, в частности подключения СЭД к системам СМЭВ и МЭДО. Хотя наличие предложений облачных сервисов от окологосударственных поставщиков, заставляет традиционных поставщиков серьезно задуматься о возможной потенциальной конкуренции, что, безусловно, оживляет рынок. Что же касается пока мало охваченного рынка небольших госструктур, муниципальных органов управления и МУП, куда, как правило, СЭД еще не добрались, то тут, безусловно, можно ожидать определённого оживления и появления в ближайшем будущем разнообразных приложений для этого сегмента государственного рынка.

Артем Захаров считает, что на данный момент рынком СЭД в госсекторе правят коробочные решения на базе проприетарного ПО, хотя, возможно, в ближайшее время могут появиться продукты, удовлетворяющие современным тенденциям и отвечающие возрастающим требованиям.

“Сегодня состав поставщиков на рынке традиционного документооборота известен, он более или менее стабилен, — отметила Елена Мамышева. — Но государственные задачи, современные тенденции предполагают уже несколько иные решения. Основой станут Интернет, iPad и подобные решения, базирующиеся на парадигме автоматизации бизнес-процессов и визуальном представлении данных, дающие возможность работать не только на стационарном рабочем месте, но и с мобильных устройств как в онлайне, так и в офлайн-условиях. А это уже предполагает, что на рынке в скором времени могут появиться другие игроки, с более “тяжелыми”, но развитыми решениями, рассчитанными на облачные технологии”.

Что поставщики СЭД ждут сегодня от государства, как регулятора и заказчика

“Основное ожидание от государства — это создание долгосрочной и относительно неизменной стратегии развития ИТ-сферы в госсекторе, — уверен Александр Жуйков. — Частые законодательные изменения в части требований как к СЭД госорганов, так и к СМЭВ и госуслугам приводят к тому, что госорганы занимают выжидательную позицию, и это тормозит развитие рынка”.

“Поставщики СЭД ждут трех вещей: открытости и неангажированности рынка госзаказов; определенной публичной стратегии, позволяющей разработчикам и поставщикам СЭД заранее планировать собственные усилия по разработке систем; а также принятия законодательства, которое формализует юридический статус электронных документов по всей системе экономических взаимодействий, а не только в выделенных областях, которые интересны государству, как это происходит сейчас. Так, отсутствие такого рода законодательной регламентации заставляет организации продолжать считать бумагу первичной и существенно усложняет внедрение СЭД”, — такова точка зрения Арама Пахчаняна.

Артем Захаров отметил, что одна из наиболее остро стоящих проблем — взаимодействие между организациями, использующими различные СЭД. Разные форматы взаимодействия не позволяют организовать его без модификаций СЭД. Приведение к единому стандарту взаимодействия в разы повысит эффективность ведения межведомственного документооборота. По его мнению, за основу можно принять разработанный ФСО формат обмена МЭДО.

Сергей Гикавчук уверен: “Необходимо продолжать создание и внедрение федеральных стандартов в области СЭД. Со стороны государства в роли регулятора рынка требуется не просто проработка ряда юридических вопросов, связанных с использованием СЭД, а регулярное стимулирование развития этой сферы”.

Примерно также считает и Владимир Андреев: “Основные наши ожидания связаны с развитием нормативной базы и, главное, развитием практик ее применения. Несмотря на наличие закона об ЭП, реальная практика применения электронного документооборота наталкивается на огромное количество препятствий, связанных с недостаточной проработкой нормативной базы. До сих пор существуют неясности по статусу и правилам работы с электронными документами внутри компаний, например, до сих пор не прояснены вопросы, связанные с организацией их долгосрочного хранения. Нет закона об электронном документе. Если в области госуправления можно обходиться приказами и распоряжениями, то для коммерческих организаций необходима проработка всего комплекса юридической и нормативной базы. В результате сложившейся ситуации коммерческие организации вынуждены использовать традиционные бумажные носители, хотя технологическая база современных СЭД вполне позволяет избежать этого и перейти на исключительно безбумажный документооборот, что позволило бы революционно повысить эффективность процессов. Государство же основные усилия сконцентрировало на собственной автоматизации, что, безусловно, само по себе ценно, но в перспективе приведет к оптимизации деятельности лишь государства как института управления, но не решит главной задачи государственного управления — повышения эффективности всей экономической машины России, как единого целого”.

А вот Елена Мамышева смотрит на ожидания от государства иначе: “Обычно в этом месте все ждут, что дальше разговор должен пойти о стандартах и регламентах, которые государство должно сначала принять, а потом говорить об автоматизации. Но обсуждать это уже неинтересно, да и государство наше тоже не стоит на месте в этих вопросах. Может и существенно медленней, чем хотелось бы, но двигается. А вот с налогообложением все гораздо серьезней. В этом вопросе участники рынка информационных технологий не чувствуют никакой поддержки. В условиях, когда для ИТ-компаний основными затратами (что неизбежно и вообще составляет основу бизнеса) является фонд заработной платы высокоинтеллектуальных человеческих ресурсов, драконовские налоги и сборы значительно тормозят развитие отрасли”.

Владимир Баласанян подвел своеобразный итог обсуждения: “Боюсь, что лучше ничего не предлагать. Если до начальства и дойдет, то как бы не вышло: “хотели как лучше, а получилось как всегда”. Мы уже много всяких предложений готовили, опыт есть…”