Конец февраля текущего года ознаменовался сразу несколькими событиями, имеющими непосредственное отношение к многоплановой дискуссии представителей ИТ-отрасли с чиновниками различных ведомств, стремящихся усилить контроль государства над Рунетом. Российская ассоциация электронных коммуникаций (РАЭК) вынесла на суд общественности свои предварительные предложения по изменению законодательства в отношении Сети, временная комиссия Совета Федерации (СФ) по развитию информационного общества представила проект стратегии кибербезопасности России, а на площадке Фонда информационной демократии (ФИД) состоялось первое заседание экспертного совета по правовому регулированию Интернета.

Так называемый закон об Интернете и стратегия кибербезопасности разрабатываются параллельно (Госдумой и Советом Федерации соответственно). Представители бизнеса в качестве экспертов участвуют в обоих этих процессах. Однако если в первом случае диалог происходит конструктивно, и стороны в обозримом будущем, похоже, придут к какому-то общему взвешенному решению, то во втором — дискуссия, по свидетельству очевидцев, несколько буксует. Официальные сообщения СФ при этом выглядят достаточно обтекаемо. Цитируется председатель вышеупомянутой комиссии СФ, сенатор Руслан Гаттаров, указывающий на то, что России необходима такая стратегия, которая была бы простой и понятной для любого гражданина, чтобы каждый понимал, каковы механизмы защиты от киберугроз его лично, как обезопасить себя, куда можно обращаться в случае проблем, где искать необходимую и достоверную информацию по данной тематике. Кроме того, пресс-служба СФ упоминает, что на первом экспертном обсуждении ответственный секретарь комиссии Александр Шепилов сообщил, что в основе стратегии лежит ряд приоритетов, сформулированных в виде задач. Речь, в частности, идет о создании механизмов мониторинга киберугроз и выработке ответов на них, формировании культуры информационной безопасности, реализации партнерства государства, бизнеса и гражданского общества в сфере кибербезопасности, совершенствовании нормативно-правовой базы, поддержке отечественных производителей ПО, подготовке квалифицированных кадров. Каждая задача разбивается на ряд подзадач, а те, в свою очередь, на конкретные действия. (Когда рабочая группа наполнит проект исходного документа своими предложениями, он появится для обсуждения на специализированном Интернет-ресурсе.)

Неофициальные комментарии участников заседания в СФ указывают на то, что будущее разрабатываемого документа пока крайне сложно назвать безоблачным. Принятие каких бы то ни было государственных стратегий невозможно без участия таких ведомств, как ФСБ, Совбез, МИД, деятельность которых регламентирована рядом других (никем не отменяемых) нормативных актов — согласованных со всеми заинтересованными сторонами, с многолетней практикой правоприменения и устоявшимся терминологическим аппаратом. На основании этого представители МИДа и Совбеза выразили сомнение в принципиальной целесообразности разработки новой стратегии, а МИД при этом чуть ли не в ультимативной форме потребовал отказаться от слова “кибербезопасность” в пользу используемого страной на внешнеполитической арене с 1998 г. определения “международная информационная безопасность”. В общем, по словам очевидцев, в рамках регламента заседания на обсуждение стратегии по существу времени практически не осталось.

На этом фоне обсуждение “закона об Интернете” проходит более чем гладко. Причем, судя по всему, именно отдельного закона, регламентирующего правоотношения в Сети, принято не будет. По заверению главы ФИД Ильи Массуха, анализ опыта различных стран — от США, Великобритании, Сингапура и Австралии до Саудовской Аравии — показывает, что Сеть практически везде достаточно жестко контролируется, однако осуществляется это с помощью всевозможных подзаконных актов, не более того. (Была проведена аналогия с российскими правилами дорожного движения, которые как таковые законом не являются, хотя все их обязаны соблюдать.) Так или иначе, депутаты Думы и эксперты склоняются к мысли, что целесообразнее устранить пробелы и проблемные места в действующем российском законодательстве. Данные пробелы РАЭК представила на своем сайте в виде таблицы, где также указала предполагаемые пути их заполнения. Документ содержит шестнадцать пунктов и затрагивает такие аспекты как противодействие киберпреступности, защиту персональных данных, развитие электронной коммерции, открытые данные, сетевые СМИ. В частности, по поводу ведения недавно появившегося реестра сайтов, содержащих неправомерную информацию, предложено отказаться от технологически нецелесообразной блокировки по сетевым адресам, исключить операторов связи из перечня обязанных субъектов, ввести ответственность за блокировку законной информации, заменить обязанность удаления интернет-страницы на обязанность удаления ненадлежащей информации как таковой.

Как отметил г-н Массух, при первом взгляде на предложения РАЭК каких-либо принципиальных расхождений с разработанной чиновниками концепцией регулирования правоотношений в Интернете он не видит.

Конкретные положения данной концепции на экспертном совете представил депутат Думы Роберт Шлегель. Целью документа определены развитие потенциала Сети и соблюдение конституционных прав граждан (неприкосновенность частной жизни, право на доступ к информации и пр.). Базовые принципы регулирования обозначены как равновесие соблюдения прав и свобод онлайн и офлайн, упрощение фиксации юридически значимых действий, учет технологических особенностей и трансграничного характера Интернета.

Нетрудно заметить, что концепция по факту признает за виртуальной средой особый статус и в вопросах правоприменения не ставит между онлайном и офлайном знак равенства. В этом заключается принципиальное отличие подходов Госдумы (при поддержки отрасли) и Совета Федерации в лице г-на Гаттарова. Сенатор в своих выступлениях на тему стратегии кибербезопасности заявлял, что лично ему импонирует стратегия Великобритании, которая в части законов предписывает судьям разбирать киберпреступления по существующим законам, приравнивая правонарушения в Сети к аналогичным деяниям в реальной жизни.

Возвращаясь к концепции, представленной г-ном Шлегелем, стоит упомянуть перечень конкретных предложений, состоящий из полутора десятков пунктов. В частности, предложено уточнить обязанности операторов и провайдеров по предоставлению уполномоченным органам информации о пользователях и оказанных им услугах. Также обозначено разграничение ответственности субъектов правоотношений за противоправные действия, снятие ответственности с операторов за содержание передаваемой информации, снятие ответственности с сетевых СМИ за читательские комментарии к их материалам. В части охраны интеллектуальной собственности декларируется, что информация является свободной для распространения, если ее владелец не установил иное, операторы поисковых систем освобождаются от ответственности за нарушение интеллектуальных прав.

Стоит отметить, что со стороны приглашенных специалистов и представителей бизнеса каких-то принципиально важных замечаний на заседании экспертного совета не прозвучало. Например, управляющий партнер группы компаний Hosting Community Александр Панов, взяв слово, высказал мнение, что в связи с обсуждением концепции отрасль снова обрела некую надежду, как минимум на то, что в дальнейшем рынок не станут “ломать об колено”, как это произошло с принятием знаменитого закона № 139 ФЗ. Г-н Панов также рассчитывает, что именно совместными усилиями удастся создать механизм регулирования Сети, который будет четко адаптирован под нашу российскую действительность.

Глава Координационного центра (КЦ) доменов .RU и .РФ Андрей Колесников в своем выступлении ограничился тем, что призвал при обсуждении поменьше ссылаться на примеры из законодательства других стран. По его словам, например, доменная индустрия в США не растет на 35%, как у нас. И вообще, в части законодательства эта страна, в понимании г-на Колесникова, является примером победы капитала над рядом гражданских свобод, включая в первую очередь возможность людей обмениваться объектами интеллектуальной собственности. “В этом плане у нас пока полная свобода”, — уверен глава КЦ.

Г-н Колесников был склонен похвалить РАЭК за то, что пакет ее предложений начисто лишен политики, что, по его мнению, является весьма конструктивным и позитивным. При этом глава КЦ, по всей видимости, не обратил внимания на формулировку целей ассоциации в контексте разработки концепции: “Рунет должен стать признанным “национальным достоянием” России и получить статус “главной успешной инновационной экономики” нашей страны”.

Впрочем, возможно, это не столько политический лозунг, сколько свидетельство того, что отрасль научилась мыслить чиновничьими категориями и, значит, государство и бизнес действительно смогут договориться.