PC WEEK/RE — 20 ЛЕТ ИННОВАЦИЙ!
Уважаемые читатели!
Данная статья публикуется в рамках юбилейного проекта «PC Week/RE — 20 лет инноваций!». Нашему изданию в
2015-м исполняется 20 лет, и мы решили отметить юбилей серией интересных материалов (обзоров, экспертных статей, интервью), в которых представим различные направления ИТ-отрасли и ИТ-рынка через призму их исторического развития, особенно в плане прохождения ими кризисных периодов, с акцентом на анализе их нынешнего состоянии и перспектив дальнейшего развития.Предлагаемый вашему вниманию монолог Тагира Яппарова, признанного эксперта в области информационных технологий, позволит вам узнать много интересного и полезного об историческом пути, роли и перспективах развития отрасли ИТ в нашей стране.
Редакция
Любые знания устаревают, особенно технологические, особенно в области информационных технологий, где платформы и стандарты меняются чуть ли не чаще, чем происходят кризисы. Чтобы чувствовать себя уверенно и вести бизнес в этой изменчивой среде, надо обладать навыками работы с информацией — поиска, оценки, структурирования и практического ее использования. Тогда мы рано или поздно придем к экономике знаний, о которой рассказывают нам ИТ-визионеры.
Выпускник МГУ, председатель совета директоров ГК «АйТи» Тагир Яппаров делится с читателями PC Week/RE тем, что значила информация, ее качество и доступность на различных этапах развития российского ИТ-рынка.
— В советское время научно-техническая информация попадала в страну по очень узким и очень хорошо организованным, но не широкодоступным каналам. Во время учебы на старших курсах в МГУ и потом в аспирантуре основным источником зарубежной научной технической литературы для нас была ГПНТБ.
Я занимался обратными методами — это когда на основе физических данных, имея математическую модель, вычисляется исходное состояние системы. Попав в ГПНТБ, я совершенно неожиданно обнаружил море информации по своей тематике, что резко контрастировало с пропагандой нашей уникальности. Когда я принес в университет порядка 250 статей, показывающих, что в мире занимаются примерно тем же и где-то даже делают вещи, которые нам стоило бы посмотреть, меня выгнали со словами, что я ничего не понимаю, неправильно подхожу к своей задаче и нечего тут таскать какие-то статьи...
ПК — мэйнфрейм на столе
Джил Пресс (Gil Press), колумнист Форбс, в очерке «Очень короткая история информационных технологий (ИТ)» пишет, что до
— Тогда была бурная дискуссия по поводу ПК — приверженцы старой математической школа говорили, что ПК не нужны, и что вычислительные методы должны быть построены так, чтобы можно было их использовать под арифмометр и логарифмическую линейку — мы, мол, запускали ракеты без всяких компьютеров. А представители молодой школы в лице академика Велихова и его команды утверждали, что на столе у каждого ученого должен быть ПК и это позволит решать задачи, которые никогда не решались ранее.
На самом деле работу с ПК можно сравнить с работой на больших машинах, но удобство в первом случае было фантастическое! Тогда это было революционное событие, на ЕС приходилось записываться чуть ли не за неделю, а нам, студентам и аспирантам, обычно давали только ночные часы.
Таким образом, преимущество ПК было скорее организационным, чем техническим. Однако в конечном счете именно это оказалось решающим — доступность вычислительного ресурса стимулировала ажиотажный спрос на персоналки со стороны самых разных заказчиков, которые раньше и не помышляли о компьютеризации.
Золотое время сверхприбылей
Бум на компьютерном рынке начала
— В конце
Меня пригласили техническим директором в компанию, которая занималась поставками компьютеров. Нужно было организовывать тестирование, проверять комплектацию и т. д. Поскольку я хорошо разбирался в предмете, то это была элементарная работа — стоило девять лет учиться, чтобы заниматься такой ерундой!
По сути это была банальная спекуляция, только не обычными ТНП, как тогда говорили, а технически сложным товаром, который требовал особого к себе отношения.
Сети — настоящая революция в ИТ
Новая эпоха в ИТ началась, когда персоналки объединили в сети, сначала локальные, а потом и глобальные, пишет Джил Пресс. На ПК можно было создать цифровой документ, однако его все равно нужно было распечатать, чтобы передать кому-то. Компьютерные сети и электронная почта сделали весь процесс цифровым, и при этом изменился основной сценарий использования компьютера — ключевым моментом стало взаимодействие людей друг с другом, а техника — лишь средством.
— Я предложил своим тогдашним работодателям заняться компьютерными сетями. Они сказали, что такой бизнес трудно реализовать. Тогда это было нетривиальное дело — только что появился Novell NetWare 2.15 с дистрибутивом из 40 дискет и со сложной технологией настройки, совсем не plug&play, как сейчас. Но за ночь я на спор собрал и запустил сеть в офисе, они обрадовались — и тут же появился первый клиент.
От железа к софту
Без софта компьютер остается бесполезной железкой. Только благодаря программному обеспечению компьютер начинает приносить реальную пользу бизнесу. Как ни парадоксально, очень долго этот факт игнорировался, если посмотреть на распределение бюджетов между закупками железа и софта.
— У меня возникла идея сделать компанию, где было бы больше возможностей использовать полученное знание — заниматься программированием.
Надо сказать, это было своевременным и логичным решением. «Тут совершенно неожиданно выяснилось, что те люди, которые за прошедшее время имели возможность приобрести опыт и компетенции по программированию на персональных компьютерах, оказались в страшном дефиците,» — рассказал нам Игорь Агамирзян.
— Информации в широком доступе не было, поэтому я поступил очень просто: снова пошел в ГПНТБ и занялся тем, чему меня учили, — работе с информацией. Помню, у меня дома была огромная стопка откопированных статей о современной автоматизации, о том, что на смену файл-серверной архитектуре приходит клиент-серверная и т. д. Начитался и понял, что тема очень интересная, и также понял, где все эти технологии можно применить — в банке.
Я написал на основе этих статей реферат по автоматизации банков, страниц на двадцать, реально получилась научная работа — короткая, емкая, с выводами и предложениями. А банки в то время росли как грибы! Их создавали такие же технари, как я, поэтому они очень легко шли на контакт — помню с одним банкиром мы полночи спорили о клиент-серверных архитектурах.
Тогда вообще был рынок идей: поскольку не было готовых продуктов и решений, все обсуждали идеи. Мой реферат на этом фоне был настоящим информационным продуктом, и благодаря ему мы заключили первые контракты.
Дефицит информации — тормоз рынка
Невозможно продать информационную систему заказчику, который совершенно не разбирается в ИТ. Пожалуй, это аксиома, несмотря на все ухищрения маркетологов в попытках «продать ИТ бизнесу». Низкая компьютерная грамотность заказчиков до сих пор препятствует запуску многих проектов автоматизации, поэтому на плечи индустрии ложится дополнительная ноша — нести ИТ-знания в массы.
— Дефицит информации об ИТ был очевидным, российские компьютерные журналы только начали появляться, и возникла идея, что было бы здорово эту информацию в Россию поставлять. На одной выставке я встретился с представителем McGrow-Hill, выяснил, что у них есть понятие дилера, то есть что они могут при определенном объеме закупок отгружать свои журналы — и мы договорились.
Сказалась университетская школа, что без информации вообще невозможно серьезно заниматься какой-то темой. А затем это превратилось в одну из лучших маркетинговых концепций компании: у нас было больше тысячи подписчиков, так что мы покрывали все расходы, но плюс к тому все они стали нашими клиентами. Потому что, получая от нас свежие номера Byte, Data Communications, LAN Magazine или DBMS, люди воспринимали нас не просто как продавцов — таким образом мы создавали отношения и свою репутацию.
«АйТи» и сейчас часто раздает на мероприятиях не обычные сувениры, а книги. Потому что книга — это не только «лучший подарок», это еще и лучшее маркетинговое вложение. Я уверен, что книга создает некое неформальное отношение к тем, кто ее издает и распространяет. Но тогда нам было важно, чтобы та информация, на которой мы основываем свои решения, была доступна шире, потому что иначе было невозможно общаться с клиентами.
Интернет, конечно, сильно все изменил. Мы поняли, что информация появилась, и аккуратно все это свернули, так что для нас эта история очень хорошо закончилась. Вовремя уйти иногда бывает также важно, как вовремя прийти.
ИТ в прессе у нас и на Западе
Речь идет не только о специализированных журналах для ИТ-специалистов. Чтобы информационные технологии заняли достойное место в системе ценностей представителей бизнеса, они должны быть предметом обсуждения на самых разных уровнях и в разных контекстах. Поскольку ИТ как индустрия появилась не у нас, резонно будет сравнить, каким образом освещаются технологические вопросы в российской и американской прессе.
— В американской прессе технологии всегда были предметом широкого обсуждения общественности, не обязательно технологической. Еще в
Наша бизнес-пресса крайне мало пишет об ИТ-рынке, не потому что игроки маленькие, недокапитализированные или рынок мелковат. Рынок давно уже не мелковат, но в нашей бизнес-прессе технологии не являются темой сами по себе, хотя мы все сейчас технологизированы. К сожалению, в российской деловой прессе есть излишний крен в политику, тогда как западная бизнес-пресса — она реально больше про бизнес. По крайней мере технологический рынок она показывает с разных сторон: с точки зрения собственно бизнеса, с точки зрения возможностей и с точки зрения роли технологий в нашей жизни, которая сейчас принципиально, на мой взгляд, изменилась с
Во-вторых, сказывается эффект масштаба. Можно найти англоязычные источники по любой рыночной нише или по узко сфокусированной тематике, потому что для их существования нужна некая критическая масса читателей, и она там есть. Вторая большая проблема в том, что первоисточники не у нас. Технологии рождаются не у нас, мы не являемся драйверами, поэтому мы в каком-то смысле вторичны. Потому я подписываюсь всегда и на российскую, и на американскую прессу, сейчас только в электронном виде. Бумагу я не читаю потому что все журналы у меня здесь с собой (показывает планшет) — мне это просто удобнее.
ИТ и жизнь: время перемен
В советские годы был такой очень популярный журнал «Химия и жизнь», и это вполне соответствовало духу индустриальной эпохи. Большая химия, полимеры, нейлоновые чулки... Наверное, можно сказать, что химия была последним локомотивом второй научно-технической революции, начавшейся в середине XIX века. Символом постиндустриальной эпохи, несомненно, стали информационные технологии.
— Сейчас происходит проникновение технологий в жизнь. Это фундаментальное изменение, несмотря на то что за двадцать пять лет мы пережили смену нескольких технологических парадигм: централизации-децентрализации, клиент-серверных архитектур, облаков и т. д. Но это понятные изменения. Мы также пережили смены бизнес-парадигм — модели работы с клиентами через канал, прямые продажи, SaaS, все эти изменения были глубокие и важные, но самое главное изменение, которое произошло, — это степень проникновения технологий.
Когда мы начинали, технологии были элитными, изолированными с точки зрения их применения, а сейчас совершенно другая картина: технологии нас окружают, мы пользуемся ими почти не задумываясь. Они стали неотъемлемой частью нашей жизни, без них многие вещи мы просто не можем делать. И это кардинально изменило роль ИТ-индустрии.
ИТ-индустрия тогда и сейчас различаются очень сильно. Да, исчезла некоторая революционность и инновационность. Но на самом деле это только кажется, поскольку технологии усложняются и становятся все более и более удобными, и все больше усилий сейчас тратится даже не на новые технологии или идеи, а на то, как это сделать реально работающим.
Коммодитизация ИТ становится трендом не только в потребительском и в бизнес-сегменте, но и в сложнейших задачах. Меня поразил один пример, который я считаю знаковым: в Америке многие университеты перестали развивать свои суперкомпьютеры, а расчеты стали переносить в Amazon, потому что, Amazon, продавая вычислительные мощности, вполне предсказуемо по ночам имеет большие проблемы с их загрузкой. Поэтому ночные мощности он предлагает с огромным дисконтом, а университеты стали этим пользоваться, что оказалось в разы дешевле, чем развивать свои суперкомпьютеры. Этот пример интересен тем, что такую сложную концепцию, как суперкомпьютинг, Amazon довел до простого элемента торговли.
Все вернулось на круги своя — студенты и аспиранты обсчитывают свои задачи по ночам, только в облаке, а не в университетском ВЦ.
Куда еще придут ИТ
Некоторые отрасли, прежде всего банкинг, телекоммуникации и ритейл, уже вступили в процесс цифровой трансформации, изменившись до неузнаваемости за относительно короткий исторический период. Разумеется, «процесс пошел» и переход к цифре преобразит и другие отрасли и сферы жизни. Итак, кто следующий?
— Совершенно точно, все задачи массового обслуживания, в первую очередь в здравоохранении. Даже если вы не ходите по медучреждениям, можете догадаться, что слабый элемент во всей этой истории — сам врач. По многим причинам. К примеру, человек не может учесть все известные факторы, сопоставить всю информацию и сделать правильные выводы. Потому что факторов много, информации много, все это непрерывно меняется и поэтому врачи часто ошибаются.
Если этот массив информации оперативно обрабатывать и накладывать его на те данные, которые появляются, это позволит давать гораздо более точные рекомендации и план лечения в каждой конкретной ситуации.
У нас в группе компаний есть подразделение, которое занимается автоматизацией медицины, и мы видим нишу в том, чтобы построить сервисы, связанные с дистанционным мониторингом, когда по определенным показателям, хотя бы просто по пульсу и давлению, можно оценить состояние человека или даже отловить какие-то критические ситуации, предынфарктные состояния например.
Что такое системная интеграция
В принципе, роль системного интегратора в ИТ можно сравнить с ролью генподрядчика в строительстве — интегратор отвечает за конечный результат и сдачу его заказчику. Только следует учесть, что уровень системной сложности в ИТ многократно выше, чем на стройке, поэтому работа системного интегратора не сводится к управлению проектами и финансовыми потоками, нужна еще сильная инженерная составляющая.
— Мы стали одними из первых, кто назвал себя интегратором и какое-то время это было главным направлением деятельности компании. Сейчас же основной наш бизнес связан со своими продуктами и сервисами, да и в системной интеграции многое изменилось.
Когда-то проблема выглядела следующим образом: со стороны заказчиков было очень мало специалистов, которые могли построить общую архитектуру и ее реализовать. Такая ситуация была не только в России, но и во всем мире. Фактически внешние компании выступали, с одной стороны, проектантами, с другой — реализаторами сложных информационных систем.
Но постепенно клиенты подняли свои компетенции, и, поскольку ИТ-архитектура очень часто является частью бизнес-архитектуры, это стало необходимым элементом внутреннего знания. Сегодня многие заказчики фактически интегрируют все сами, покупая какие-то конкретные специфические знания у поставщиков, поэтому появились более узкие игроки — системные интеграторы в безопасности, в строительстве ЦОДов и т. д. Компетенция у заказчиков сейчас очень высокая, несравнимо выше, чем была раньше, и это был один из достаточно продолжительных трендов. То есть из позиции «мы не понимаем, не знаем — сделайте нам», заказчики начали говорить «мы знаем и понимаем, нам нужно вот так-то».
ИТ как фактор глобализации
«Трехсторонней перепиской очень трудно решать дела, особенно когда люди путешествуют по морю и по воздуху,» — писал Черчилль Сталину в 1943 году, когда шли интенсивные переговоры по организации Тегеранской конференции. Будь тогда Skype, многих опасных путешествий можно было бы избежать. Но ИТ не просто сделали мир меньше, сократив расстояния до одного клика. Не менее важно то, что информационные системы позволяют управлять гораздо более сложными и глобально-распределенными объектами.
— ИТ способствовали глобализации экономики и всех процессов в современном мире. Именно ИТ дали совершенно новые глобальные модели решения сложных задач. Например, что такое Open Source? Это новая бизнес-модель, когда огромное число специалистов начинает заниматься одной задачей, со схемой мотивации зачастую не денежной, а профессиональной, когда важным является признание в сообществе. Понятно, что в любом крупном проекте есть участники, которые работают за деньги, те же компании-контрибьюторы; но есть сообщество, которое работает не за деньги, — университетская часть или отдельные энтузиасты.
Этот опыт сейчас переносится из ИТ-индустрии в широкий спектр рынков, занимающихся сложными конечными продуктами. Например, появились первые Open Sourсe-проекты, связанные с роботами, автомобилями, самолетами, процессорами, когда фактически речь идет об уходе от корпоративной парадигмы к публичной. Данное изменение фундаментально, оно меняет мир, затрагивая в том числе и науку, потому что ИТ позволяют создавать виртуальные распределенные научные команды.
nanoHUB (nanohub.org) — это проект, посвященный развитию нанотехнологий в электронике, механике, биологии, фотонике и материаловедении. Цель его заключается в том, чтобы лучшую в мире научную инфраструктуру, которая есть в Америке, использовать более интенсивно.
Выглядит это следующим образом: в рамках сообщества создаются виртуальные научные коллективы, которые ведут не только теоретические исследования или решают какие-то вычислительные задачи, — они могут проводить полноценные научные эксперименты, задействуя оборудование полутора-двух десятков университетов. Автор описывает, что и как нужно сделать, а лаборанты университета-контрибьютора проводят нужный эксперимент, в точности следуя его инструкциям. Таким образом, повышается уровень загрузки дорогостоящих научных установок, а самим ученым не надо никуда ехать. Научные работы, создаваемые в этом сообществе, принадлежат совместно ученым и университетам — участникам программы. В результате Америка получает огромный поток новых научных работ — почти половина всех публикаций по нанотехнологиям приходится на членов этого сообщества.
Фактически, это научный open source, это и есть экономика знаний, про которую все много говорят, но мало кто может объяснить, что это реально такое. ИТ дают возможность перейти к следующему уровню организации решения сложных наукоемких, требующих больших ресурсов задач и создать новые модели мотивации и организации коллективной работы. Внутри ИТ-отрасли самым первым и ярким примером такого рода был проект по созданию Linux, а сейчас эта практика начинает переходить в другие индустрии.
Кризиса никто никогда не ждет
PC Week/RE (1997 г.): Девять лет вы потратили на учебу в университете и аспирантуре, потом ушли в бизнес. Уже восемь лет вы в бизнесе (по результатам деятельности можно считать, что вы закончили бизнес-университет и бизнес-аспирантуру), не ждут ли вас большие перемены в 1998 г.?
Тагир Яппаров: Я пришел в бизнес потому, что у меня было ощущение кризиса в науке. Ощущения кризиса в бизнесе у меня пока нет. Так что давайте будем считать, что в 1998 г. я просто перейду в бизнес-докторантуру.
Конечно, в
— Лучше применить другие термины. Я себя считаю скорее бизнес-ветераном, никак не академиком. Конечно, опыт управления компанией в совершенно разных экономических условиях и на разных уровнях ее развития дает возможность во многих ситуациях быть более эффективным и помогать своим коллегам.
Если оценивать по-крупному, что происходит в ИТ-индустрии, то на самом деле есть разочарование, и оно связано с тем, что наша индустрия недокапитализирована. Развитие экономики России шло таким чередом, что все крупные индустрии в целом оказались капитализированы, одна за другой — банки, телекоммуникации, ритейл, промышленность... Фактически из крупных индустрий осталась одна некапитализиованная — это ИТ. При том что это компании с тысячами сотрудников, сотнями миллионов долларов оборота, все равно — «программисты», все равно у них нет стоимости.
Я считаю, что именно это является основным кризисным фактором для участников рынка, потому что, создавая компании, мы не ставили целей по капитализации, но потом поняли, что рано или поздно наши компании должны начать жить своей жизнью, должны оторваться от основателей, что и подразумевает создание стоимости для вовлечения новых акционеров.
Этого не произошло. Было много попыток, но они все были на каком-то уровне свернуты и возвращены в частную модель. И для ветеранов это огромный элемент разочарования. Что делать сказать сложно, сейчас перспективы капитализации ИТ-индустрии в России резко ухудшились.
Создание стоимости дает возможность строить долгосрочное планирование, потому что именно стоимость дает самый дешевый каптал для развития. Почему российские компании не делают какие-то технологии? Потому что нет капитала. Сегодня ИТ уже не делаются в гараже, любая серьезная концепция — это огромные затраты. Мы гораздо более заняты тактическими и операционными задачами, чем аналогичные компании не в России, и это большая проблема.
Будущее ИТ — в молодых кадрах
Чтобы получить работу в ИТ-компании, раньше было достаточно «разбираться в компьютерах» и уметь программировать". Ныне работодателям нужны специалисты определенной квалификации, на одном энтузиазме далеко не уедешь. Хотя уже слышны разговоры, что скоро айтишники отойдут в тень, как это случилось ранее с электриками, а бизнес научится сам решать свои задачи, пользуясь облачными сервисами, все же это дело отдаленного будущего. Пока же Николай Никифоров, министр связи и массовых коммуникаций России, говорит, что стране нужен миллион программистов.
— Лет шесть-семь назад мы поняли, что в вузах и колледжах обучают не тем профессиям, которые реально востребованы в ИТ, поэтому на уровне индустрии мы разработали профстандарты, по сути ТЗ для образовательных стандартов и учебных курсов. И теперь у нас есть описанные профессии — архитектор, руководитель проекта, аналитик, тестировщик, кодировщик и т. д.
Сейчас идет работа по внедрению профстандартов в образовательный процесс, и даже Минобрнауки нас в этом поддерживает. Когда президент и премьер объявили курс на разработку профстандартов во всех отраслях, они ссылались на две индустрии, авиационную и ИТ, где профстандарты уже были предложены. Во всех остальных индустриях они сейчас создаются за счет государства, а мы это сделали сами.
