«Недобросовестная конкуренция со стороны зарубежных компаний» — так была сформулирована одна из возможных причин трудностей отечественных ИТ-компаний при работе на местном рынке для обсуждения на встрече с журналистами, организованной «Национальной службой новостей». Однако прежде чем перейти к этому вопросу, приглашенные эксперты поделились своим видением главных событий, которые повлияли на развитие российской ИТ-отрасли в 2016 г. и будут играть решающую роль в 2017-м.

Вступление в силу с начала года изменений в 44-ФЗ, обязывающих государственные и муниципальные органы покупать российский софт, и «закон Яровой», заставляющий операторов услуг связи хранить в течение трех лет коммуникационный трафик, — такие два ключевых момента выделил в первую очередь главный аналитик РАЭК Карен Казарян. А среди наиболее заметных трендов он особо отметил быстрый рост мобильного интернет-сегмента, который выражается не только в быстром увеличении доли мобильного трафика, но и в повышении вычислительной нагрузки на разного рода гаджеты. В результате уже сейчас можно уверенно говорить, что основная часть мобильного интернет-доступа уже приходится не на браузеры (как на десктопах), а на специализированные (нативные) приложения, спектр которых в свою очередь стремительно растет.

С важностью процесса ИТ-импортозамещения согласился и директор группы кампаний DZ systems Дмитрий Завалишин, который отметил, что прошедший год был пилотным этапом внедрения новшеств 44-ФЗ, в ходе которого, с одной стороны, были выявлены некоторые проблемы в реализации закона, а, с другой, была создана основа для расширения сферы применения нормативных требований по импортозамещению. Как он пояснил, речь идет о начале действия с 2017 г. дополнительных преференций для отечественного ПО для коммерческого государственного сектора (госкорпорации и госкомпании), а также о распространении преимуществ для российской продукции за пределы софта в направлении аппаратных средств.

В свою очередь, директор по проектной деятельности Института развития Интернета (ИРИ) Арсений Щельцин в качестве одного из самых значимых направлений развития ИКТ выделил телемедицину, подчеркнув, что в 2016 г. произошли важные подвижки, которые позволяют ожидать взрывной рост в этой сфере уже в ближайшем году. Что же касается ИТ-импортозамещения, то задачей отрасли является помочь отечественным заказчикам в освоении российской ИТ-продукции. Он сообщил, что именно поэтому ИРИ в 2016 г. начал пилотный проект по переводу муниципальных образований Владимирской области на операционную систему «Гослинукс», который в следующем году планируется распространить и на другие регионы страны.

Но что же мешает российским ИТ-компаниям в их работе? Попытка ведущего собрания направить разговор в направлении «недобросовестной конкуренции со стороны зарубежных ИТ-компаний на российском рынке» явно не увенчалась успехом: никто из экспертов не смог привести таких примеров. Последовавший же потом разговор о проблемах отечественных компаний скорее показал, что трудности на этом пути создаются совсем не «иностранными агентами».

Да, конечно, не очень хорошо, когда зарубежный правообладатель шрифта Times New Roman отказывает российской компании, попавшей под санкции, в лицензировании своей интеллектуальной собственности, но возникает вопрос: кто заставлял авторов наших нормативных документов записывать жесткое требование применять именно этот патентованный шрифт? И кто мешал им раньше и мешает сейчас записать требование типа «Times New Roman или его аналоги»? А аналогов много — как свободных, так и российских.

В качестве примера одной из выявленных проблем реализации 44-ФЗ Арсений Щельцин назвал то, что несмотря на записанные в нем запреты закупки госструктурами зарубежного ПО продолжаются, причем, кажется, без заметного снижения по сравнению с прошлым годом. Однако, как он признал, виноваты тут все же не зарубежных поставщики, а российские заказчики, которые используют различные лазейки для обхода установленных препятствий. К борьбе с такими недобросовестными заказчиками с августа активном подключилась Федеральная антимонопольная служба, и ИТ-общественность (в том числе ИРИ) помогает ей в этом. Правда, как был замечено по ходу разговора на эту тему, ФАС приходится выступать в данном случае в довольно необычной роли, поскольку служба по своему статусу должна контролировать поставщиков, а не потребителей.

Говоря о перспективах создания конкурентоспособных российских ИТ-продуктов, Дмитрий Завалишин отметил, что реализация такой задачи требует наличия большого рынка сбыта, то есть выхода за пределы России на мировые просторы. Но, по его мнению, одной из главных проблем на пути аппаратного ИТ-экспорта являются российские административные барьеры. «У нас появляются компании по производству электронных полуфабрикатов, но о перспективах выхода на зарубежные рынки они говорят, что затраты на решение оргвопросов сразу делает их продукцию нерентабельной», — пояснил он.

Когда же разговор зашел о перспективах телемедицины, то и тут выяснилось, что главная трудность заключается в том, что она сегодня в России юридически просто запрещена (в отличие от США и многих стран Европы). Отвечая на вопрос о влиянии на развитие ИТ-отрасли «закона Яровой», Карен Казарян пояснил: «Хотя закон начнет действовать с июля 2018 г., мы до сих пор не знаем, как именно российские компании должны его выполнять. Не говоря уже о том, что его реализация потребует довольно больших расходов, а сегодня даже нет возможности их планирования. На мой взгляд, „закон Яровой“ никак не решает проблемы безопасности, наоборот, он вносит целый новый класс угроз, связанных, в частности, с созданием новых центров уязвимостей и с возможностью утечек данных».

«Что мешает российской ИТ-отрасли развиваться быстрее? Недофинансирование? Отсутствие кадров? Что-то еще?» — этот вопрос одного их журналистов прозвучал последним на мероприятии. «Когда мы проводили очередное исследование „Экономика Рунета“, мы опросили более 1000 экспертов и в том числе задавали именно этот вопрос, — ответил Карен Казарян. — Среди ответов упоминались и кадры, и снижение налоговой нагрузки, но самым популярным был ответ: чтобы государство не трогало нас».