Прошло десять лет со дня первого появления iPhone на публике. Кто бы мог подумать, что эта маленькая вещица, сделанная для потребителей, произведет такой фурор! По сути iPhone 2G, представленный Джобсом на Macworld 9 января 2007 г., был симбиозом плеера iPod, мобильного телефона и интернет-коммуникатора. Ну, сенсорный экран. Мы тогда искренне недоумевали, зачем он нужен, когда есть кнопки — на рынке было много хороших смартфонов с камерой и доступом в Интернет. Однако именно это событие считают началом мобильности как тренда, определяющего сегодня развитие ИТ-индустрии — вместе с облаками, большими данными и социальными сетями. Да, история этих десяти лет была феерическая, но что же дальше?
Из консьюмерского сегмента в корпоративный
Бизнес безоговорочно принял на вооружение мобильные гаджеты, закрыв глаза на все дыры в безопасности, потому что большим боссам впервые стало действительно удобно пользоваться ИТ. Пышным цветом расцвели всевозможные «планшеты руководителя», затем подтянулись и рядовые сотрудники с личными устройствами всех видов и мастей и тоже захотели работать мобильно. Концепция BYOD победила довольно быстро — например, в России более 70% компаний допускают в разных пропорциях использование личных устройств для доступа к корпоративным данным (согласно исследованию Mobility Lab).
Похоже, разработчики iPhone сами не ожидали такого эффекта — что устройство, придуманное для развлечений, станет стандартом де-факто в сегменте enterprise и запустит волну тотальной «мобилизации» бизнес-процессов. Но полноценно включить мобильность в корпоративный ландшафт оказалось более сложной задачей, чем переход Суворова через Альпы. Потому что обе лидирующие мобильные экосистемы, iOS и Android изначально проектировались без учета требований крупных заказчиков, для которых полный контроль над своими данными не менее важен, чем защищенность от взлома. В их модели мира сам вендор мобильной платформы представляет едва ли не большую угрозу, чем какие-то хакеры.
Поэтому на наших глазах возник и бурно развивается многомиллиардный рынок корпоративной мобильности (Enterprise Mobility Management, EMM). Касательно его объема оценки аналитиков разнятся весьма сильно, однако они едины в одном — темпы роста составляют двузначные цифры, от 15 до 27% в год. Кроме безопасности, нужно еще подумать об интеграции с ERP, CRM, ECM и многими другими бэк-энд приложениями, чтобы превратить детскую игрушку в серьезный инструмент управления компанией, но эти вопросы постепенно решаются. Происходит «корпоратизация мобильности» — продукт, созданный для потребительского рынка, приспосабливается для нужд бизнеса.
От «обычной» мобильности к Мобильности 4.0
В общем-то, планшет или смартфон — это просто маленький компьютер. С его помощью можно читать почту, сидеть в соцсетях или даже работать — разве что не в офисе. Можно даже кому-то позвонить или что-то сфотографировать. Конечно, «информация на кончиках пальцев», «экономика знаний» и все такое... Однако в физическом мире принципиально ничего не меняется от того, пишите ли вы текст сидя за рабочим столом или где-то под пальмой — от постов в Facebook и фоточек в Instagram ВВП не растет. Но есть ощущение, что назрели важные перемены, что мы наконец-то сможем вырваться из ловушки компьютерного парадокса Солоу, который утверждал, что несмотря на огромные инвестиции в ИТ производительность труда остается на прежнем уровне — и статистические данные это действительно подтверждали. Возможно, настало время наконец-то получить отдачу от этих инвестиций, и мобильность здесь может оказаться вишенкой на торте — потому что потеря эффективности происходила на стыках, когда процесс переходил в офлайн. Например, наличие бумажных документов в логистике тормозит передачу товара, а с мобильными приложениями от них можно избавиться.
Клаус Шваб, президент Всемирного экономического форума так описывает текущую ситуацию: «Мы стоим у истоков революции, которая фундаментально изменит нашу жизнь, наш труд и наше общение. По масштабу, объему и сложности это явление, которое я считаю четвертой промышленной революцией, не имеет аналогов во всем предыдущем опыте человечества.»
Ключевые изменения произойдут прежде всего в сфере производства и вообще в цепочках создания ценности, включая логистику и транспорт благодаря появлению киберфизических систем (Cyber-Physical Systems, CPS), суть которых в том, что они соединяют физические процессы производства или иные другие процессы (например, управления передачи и распределения электроэнергии), требующие практической реализации непрерывного управления в режиме реального времени, с программно-электронными системами. Но это случится, только если будут выполнены ключевые условия: стандартизация систем, платформ и протоколов; изменения в организации работы, отражающие новые бизнес-модели; цифровая безопасность и защита ноу-хау; наличие специалистов с требуемыми навыками; исследования и инвестиции и поддержка на законодательном уровне. Понимая это, правительство Германии в 2011 г. приняло стратегию Индустрия 4.0, которую поддержали страны Евросоюза, а в 2014 г. к ней присоединился и Китай. Аналогичным курсом следует и США. Термин «Индустрия 4.0» объединяет такие понятия, как Интернет вещей, Интернет сервисов, промышленный Интернет, передовые производства и смарт-фабрики.
Причем здесь мобильность? Это же старая добрая АСУТП! Оснастим все оборудование датчиками, наставим везде управляющих компьютеров и получим завод-автомат, который будет работать без людей в режиме 24/7. Идея отнюдь не нова, только ее реализация все никак не удавалась — потому что если до каждого датчика и контроллера нужно тянуть провода, то это хозяйство невозможно поддерживать в рабочем состоянии. Беспроводные, они же мобильные технологии — Wi-Fi, Bluetooth, GSM 3G/4G, а теперь уже и 5G стали основой для автоматизации производства на новом уровне, когда вместо централизованной системы имеется сеть смарт-агентов, взаимодействующих между собой ради достижения поставленной цели.
Поэтому пора уже сделать следующий рывок — от «обычной» мобильности, когда смартфон или планшет используется просто как терминал для работы человека с данными, перейти к Мобильности 4.0, когда человек перестает быть центральным звеном любого процесса и в игру вступают умные вещи. По такому принципу построены, например, роботизированные логистические центры Amazon.
Интернет вещей и промышленная революция
Об Интернете вещей активно заговорили лет шесть-семь назад и предрекали фантастический рост подключенных устройств — аж до 1 трлн. еще к 2015 г. Даже в самых скромных прогнозах звучали цифры порядка
На бытовом уровне Интернет вещей практически состоялся. Загляните на сервис IFTTT.com, позволяющий программировать простые сценарии взаимодействия разных приложений. С его помощью можно, например, автоматически публиковать ваши посты из блога на WordPress во всех ваших аккаунтах в соцсетях или копировать все ваши статусы из Facebook в таблицу GoogleDocs. Так вот, буквально за год-два на IFTTT вырос целый раздел, посвященный управлению различной бытовой техникой — стиральными и посудомоечными машинами, холодильниками, микроволновками, оконными системами, кофеварками и «умными» лампочками, которые изменяют цвет, когда кто-то лайкает ваш пост. Из более полезных сценариев — посудомойка пошлет вам SMS, если случится протечка или забился фильтр.
Технически ничего хитрого здесь нет: в каждый домашний агрегат встраивается микрокомпьютер, модуль связи и соответствующие датчики. Поскольку вся современная бытовая техника и так управляется электроникой, это не потребовало серьезных конструкторских доработок — поэтому произошло довольно быстро. Дальше пишем софт и вуаля! — обычная вещь превратилась в интернет-вещь.
Датчики MEMS — органы чувств «умных» вещей
Подобные метаморфозы стали возможны благодаря тому, что появились разнообразные миниатюрные датчики — давления, ускорения, света, звука, магнитного поля, вибрации, температуры, гироскопы и т. д., и т. п. В обычном современном смартфоне может быть встроено почти два десятка разнообразных датчиков, это целая физическая лаборатория в кармане!
Идея, лежащая в основе, довольно проста: достичь высокого уровня миниатюризации за счет изготовления механических компонентов датчиков по той же кремниевой технологии, по которой изготавливают сами интегральные схемы, объединив на одном кристалле механические и электрические компоненты. Возьмем простейший датчик давления: кремниевая пластина с одной стороны протравливается, чтобы осталась очень тонкая мембрана, на которой методом литографии сформирован резисторный мост. Полученная полость герметически с другой стороны закрывается и датчик готов — под действием внешнего давления мембрана изгибается, в резисторах возникает пьезоэффект, который усиливается и оцифровывается транзисторами, сформированными на том же чипе. (Это была тема моей дипломной работы в 1989 г. — С. М.)
Агентство DARPA в 1986 г. предложило термин «микроэлектромеханические системы» для обозначения подобных приборов. Но проблема была в том, что никто не знал, где эти микродатчики можно применить. Промышленность была не готова, а для потребителей технология была слишком дорогая. Так что пришлось ждать почти двадцать лет, пока возник массовый рынок «умных» гаджетов и эти разработки стали востребованы. По данным Yole Development, рынок MEMS-датчиков в 2012 г. достиг 11,5 млрд. долл. и аналитики прогнозировали, что он будет расти на 13% в год до уровня 21 млрд. долл. в
Когда же наступит новое мобильное завтра?
Мы уже привыкли, что новые технологии завоевывают мир все быстрее и быстрее. Так, на то, чтобы электричество пришло в каждый дом, понадобилось 60 лет, телевидение — 40, Интернет — 20, а мобильный Интернет — около 5 лет. Планшеты вообще распространились как пожар в прерии, завоевав рынок в течение нескольких месяцев.
Но в этот раз, похоже, придется запастись терпением. Индустрия 4.0 — это очень долгосрочная стратегия, с горизонтом по крайней мере до 2030 г. и сейчас она пребывает еще в зачаточной форме. Потому что нельзя просто так взять и выбросить старый станок, когда в продаже появилась новая модель — как поступают фанаты iPhone. Промышленности же потребуется гораздо больше времени, чтобы встать на новые рельсы. Тот же автопром очень консервативен в силу организации производства и жесткого регулирования, прежде придется переписать множество регламентов и согласовать их с чиновниками — поэтому не стоит ждать появления в массовом количестве самоуправляемых чудо-автомобилей слишком быстро. В энергетике цикл замены оборудования вообще составляет многие десятки лет, и даже не всегда есть возможность встроить в него какие-то датчики, чтобы хотя бы получать информацию о его работе.
Фактически, все заводы и фабрики придется построить заново, как было и в ходе предыдущих революций. Мануфактуру XVIII века никак нельзя было переоборудовать под фабричное производство XIX века и также нельзя было втиснуть сборочный конвейер Форда на обычный механический завод. Это нормальный, естественный и абсолютно неизбежный процесс. Поэтому не получится запустить роботов вместо людей на морально устаревшие предприятия, чтобы отрапортовать об успешно проведенной цифровой трансформации. Наступают очень интересные времена.
