Панельная дискуссия в заключительной части пленарного заседания конференции «Юридически значимый документооборот 2017» подвела промежуточные итоги обсуждения вопросов юридически значимого электронного документооборота (ЮЗЭДО), которые были подняты в представленных в пленарных докладах.

Что мы хотим от законодательства

Одна их проблем, обозначенная практически во всех выступления, связана с нормативно-законодательными требованиями. На конференции прозвучали довольно разные оценки ситуации в этой сфере: кто-то, например, говорил, что законодательство забегает вперед, накладывая слишком жесткие требования и не позволяя развиваться направлению в инициативном порядке, кто-то, наоборот, упрекал регулятора в излишней мягкости и в отставании от «вызовов времени». Нужно ли что-то менять в законодательной базе или она вполне соответствует современным потребностями и возможностям рынка?

Отвечая на эти вопросы, советник управления администрирования налога на прибыль ФНС России Ольга Лапина предложила для начала достаточно четко разделять направления B2G (сдача предприятиями разного рода государственной, в том числе налоговой, отчетности) и B2B (взаимодействие предприятий в рамках их деловой деятельности). Соответственно, если, по ее мнению, в первом случае государство может и должно достаточно жестко устанавливать свои правила, то во втором его роль должна сводиться, скорее, к помощи, но не к навязыванию каких-то однозначных схем. «ФНС готова помогать, ждет инициатив и предложений от самого рынка с тем, чтобы участвовать в развитии данного направления», — заявила Ольга Лапина. Она считает, что с учетом отечественных традиций и ментальности, а также состояния экономики страны в целом, отечественное законодательство в области ЮЗЭДО можно назвать достаточно зрелым и соответствующим текущим требованиями, что не отменяет необходимости постоянной работы по его совершенствованию. При этом у ЮЗЭДО есть большой потенциал развития в рамках существующих нормативов.

Что касается не раз уже озвученной проблемы электронной подписи, то российское законодательство строится на базе концепции собственноручной подписи конкретного человека, и сделать тут переход к идее подписи юридического лица сейчас практически невозможно без радикального пересмотра всей конструкции законодательства. «Да, в западных странах широко применяется вариант простой подписи, а у нас обычно требуется квалифицированная электронная подпись, но в данном случае регулятор исходит как раз из соображения защиты бизнеса от разного рода подделок и мошенничества, — сказала Ольга Лапина. — Но если рынок считает нужными смягчать эти требования, то этот вопрос, возможно, следует также рассмотреть».

Вместе с тем в качестве тревожного момента она отметила новость о том, в размещенном Верховным судом на своем сайте перечне форматов документов, которые он принимает для рассмотрения, нет формата XML. «Это вопрос действительно важный и требует принципиального решения, — подчеркнула представитель ФНС. — Я думаю, что суд вообще не вправе ограничивать рассматриваемые форматы, он должен принимать все документы, которые использует бизнес в своей работе. Вопрос, что является документом, а что не является таковым, не должен зависеть в явном виде от формата файла».

Но действительно ли государство выступает в сфере B2B лишь помощником? Ответ на этот вопрос является далеко не бесспорным, и на этот момент обратил внимание архитектор решений компании «Логика бизнеса» (ГК «АйТи») Валентин Солодилин. Ведь ключевым документом в проблематике B2B-ЭДО сегодня является счет-фактура, которая, по сути, является документом категории B2G (документ для налоговой службы), а не B2B. Собственно, для деловых отношений контрагентов счет-фактура вообще не нужна (ее и нет во многих странах). Но вся сегодняшняя система операторов ЭДО подстроена под работу именно со счетами-фактурами, в эту систему потом уже встраивается все остальное, в том числе как раз сугубо «деловое». И вот тут получается противоречие, когда государство законодательно вводит в деловую сферу обмена деловыми документами систему, которая предназначена, по сути, для налоговой отчетности, и которая не является оптимальной для B2B.

Эта же проблема видна на примере межоператорского роуминга электроных документов, о котором изначально, похоже, вообще никто не думал. Когда же выяснилось, что роуминг нужен, то начали издавать приказы о его обязательном применении, но вопрос о том, как же эти приказы выполнять на практике, возможно ли технически их реализовать, тоже остался в стороне. В результате, в прошлом году стали появляться роуминговые центры, но вполне вероятно, что это может только еще больше запутать проблему, поскольку скоро появится задача организации роуминга между роуминговыми центрами.

По мнению Валентина Солодина, государство должно на деле передать многие вопросы организации делового взаимодействия в руки самого бизнеса. В классическом понимании законодательство должно проявлять себя в виде регулирования уже сложившихся систем, а на забегать вперед, определяя рамки того, чего еще нет. Нужно также изучать опыт передовых зарубежных стран. Например, в США для делового взаимодействия широко используются обычная электронная почта и простая электронная подпись, и опыт этой страны (который нам близок хотя бы просто в силу схожести масштабов) показывает, что этих средств вполне достаточно для того, чтобы решить главные задачи государственного контроля: кто, куда и когда оправлял документы, насколько они подлинны и пр.

Серьезным законодательным препятствием для перехода к электронному документообороту продолжает оставаться то, что до сих пор в нормативных актах записано требование о том, что подлинники многих видов документов должны быть только в бумажном формате. В частности, такие положения есть в российском законе «Об организации страхового дела в РФ»«, рассказала руководитель административного департамента «Страхового дома ВСК» Елена Романченко.

В то же время в российском законодательстве нет требований, которые, по мнению исполнительного директора ассоциации РОСЭУ Анатолия Миклашевича, как раз очень нужны и широко приняты в мире. В первую очередь речь идет об обязательной поддержке архивов электронных документов. Например, обеспечение вопросов контроля за уплатой налогов со стороны государства и решения юридических конфликтов в деловых взаимоотношениях в США базируется во многом именно на возможности анализа архивных документов. Именно поэтому там требование архивного хранения всей внешней электронной почты организаций давно закреплено в законах.

Проблемой в нашей стране является также ведомственная разобщенность. Например, отправляемые автотранспортом грузы должны сопровождаться накладной. Компании-контрагенты вполне могут договориться между собой об использовании электронного документа, но как быть с ГИБДД, ведь инспекторы могут остановить машину для проверки и потребовать именно бумагу? Значит, одной договоренности контрагентов недостаточно, нужны еще соответствующие указания правительства. И, возможно, лучшим вариантом таких указаний может быть запрет для требования подобных сопроводительных документов со стороны дорожной полиции...

Заинтересованность в ЮЗЭДО со стороны заказчиков

«Мы со своей стороны рекомендуем сейчас своим клиентам не спешить с переходом на внешнее электронного общение с контрагентами, советуем принимать во внимание возможные юридические риски, делать это только там, где данный вариант очевидно нужен или есть обязательные законодательные требования на сей счет», — сообщил Валентин Солодилин. Он объяснил такой подход тем, что данное направление еще находится в стадии формирования, есть еще много спорных юридических и технологических аспектов, вопрос экономической эффективности тоже не очень очевиден и, кроме того, высока вероятность корректировки законодательства в будущем.

Фактически примерно также обстоит дело с внутренним документооборотом, поскольку у организации есть много документов, порядок управления которыми регламентируется законодательством и разного рода ведомственным законодательными актами. Проблемой является и то, что некоторые документы регулируются разными ведомствами по разными правилам. Особенно большие трудности есть при работе с документами длительного срока, тем более вечного, хранения, поскольку законодательства по хранению электронных документов до сих пор нет.

В то же время, если переходить на электронный документооборот, то это нужно делать комплексно, с максимальной интеграцией всех систем, в том числе внешнего ЮЗЭДО с внутренними СЭД- и ERP-решениями, считает Валентин Солодилин. Если компания начинается использовать электронные счета-фактуры, то нужно и договорной документацией (в том числе по закрытию договоров) обмениваться в электронном виде, решая при этом задачи автоматической подготовки налоговой отчетности.

Каковы перспективы блокчейн

Может быть, при решении существующих сегодня проблем ЮЗЭДО следует ориентироваться на качественно новые технологии, например, блокчейн? Обсуждение этого вопроса показало, что хотя все специалисты признают перспективность подобных новшеств, но сегодня такие средства находятся еще на стадии раннего пилотного исследования пионерами-первопроходцами, говорить сейчас о каком-то радикальном изменении существующей системы юридически значимого взаимодействия между участниками рынка пока еще рано.

«Сегодня мы видим, что функции освоения блокчейн берет на себя банковский сектор, который, с одной стороны, имеет финансовые ресурсы для подобных пилотов, а с другой — там вопрос повышения эффективности деятельности стоит особенно остро, — отметила Елена Романченко. — В то же время позитивный пример финансовых организаций будет очень важным для других вертикальных отраслей. Каковы же реальные возможности блокчейн, мы сможем увидеть только спустя несколько лет».

«Мы считаем эту технологию очень интересной, следим за уже начатыми проектами, думаем, что именно блокчейн может объединить деловой рынок, банковскую сферу и государственные органы, — сказал Валентин Солодилин. — В этом плане очень показательным может стать объявленный недавно совместный проект Сбербанка и авиакомпании S7». Вместе с тем он отметил, что, как видится сегодня, блокчейн не является заменой ЮЗЭДО, эта технология скорее относится к тематике EDI (Electronic Data Interchange). Дело в том, что ключевая идея ЮЗЭДО — это возможность контроля (в идеальном случае — в режиме реального времени) со стороны государственных органов (в данном случае — ФНС) за операциями между участниками рынка, а идеология блокчейн как раз исключает такой прямой контроль «сверху». То есть вопрос использования блокчейн — это не вопрос технологий, а принципиальный вопрос взаимоотношений рынка и регулятора.

Поддержку такого понимания темы высказал и Анатолий Миклашевич, который обратил внимание на то, что блокчейн делает ненужной всю сегодняшнюю конструкцию системы специальных операторов и накопленных ими клиентских баз данных.