В течение последних 20 лет OSI стояла на страже Open Source-лицензий, но теперь она также будет больше заниматься квази-открытыми лицензиями и ролью искусственного интеллекта в разработке ПО, пишет на портале ZDNet ИТ-аналитик Стивен Воан-Николс.

Вначале все ПО было «свободным» («free software») и «с открытым исходным кодом» («open source»). Но по мере коммерциализации почти все программы стали проприетарными. Восстав против этого, Ричард М. Столлман взял текстовый редактор Emacs Джеймса Гослинга и в 1983 г. перелицензировал его под GNU Public License (GPL), первой лицензией свободного ПО.

Хотя появление свободного ПО коренным образом изменило способы использования программ, не все были довольны Столлманом, и его Фонд свободного ПО (FSF) занялся лицензированием ПО. А в 1998 г. Кристин Петерсон на встрече с Джоном «Мэддогом» Холлом, Ларри Августином, Эриком С. Рэймондом, Брюсом Перенсом и другими светилами свободного ПО придумала термин Open Source.

Ключевое различие, тогда и сейчас, между этими двумя понятиями заключается в том, что свободное ПО связано с этикой совместного использования кода, в то время как Open Source сосредоточен на практических преимуществах совместного использования кода.

Или, как сказал прежний лидер OSI, а ныне руководитель проекта OS-Climate Майкл Тиманн, Open Source был призван «избавиться от морализаторства и конфронтационного отношения, которое ассоциировалось со „свободным ПО“, и вместо этого продвигать Open Source-подход на „прагматической, бизнес-основе“».

Хотя споры относительно открытого и свободного ПО не имеют признаков окончания, у OSI сегодня есть более важные дела.

За последние несколько лет Open Source-лицензии столкнулись с вызовами со стороны квази-открытых лицензий, таких как Business Source License (BSL), Common Clause и Server Side Public License (SSPL). Аргументы в пользу свободного ПО при его сравнении с открытым исходным кодом и наоборот очевидны. Гораздо труднее людям понять разницу между лицензией, которая «как бы, вроде как, не совсем» является Open Source-лицензией, и настоящей Open Source-лицензией.

Основное различие между этими квази-лицензиями и теми, которые получили благословение OSI, заключается в том, что любая настоящая Open Source-лицензия должна соответствовать определению открытого исходного кода (OSD). Все сводится к тому, что при использовании Open Source вы получаете право использовать программный код любым способом. Хотите запустить его в облаке? Вперед. Хотите продать код или программу на его основе? Вы тоже можете это сделать. Как насчет того, чтобы предлагать его в качестве облачной услуги? Это тоже здорово. В с квази-открытых лицензиях эти права ограничены.

Еще больше запутывает ситуацию то, что многие компании, которые сейчас используют эти квази-лицензии, начинали с настоящих Open Source-лицензий.

Это растущая тенденция. Директор по стандартам и политике OSI Саймон Фиппс поясняет: «Это еще один пример неутешительной тенденции, когда компании, сохранившие контроль над правами на ПО и заявляющие о свободе открытого исходного кода, начинают неприятно удивлять, когда набирают достаточный рыночный импульс — иногда это называют моделью ’rights-ratchet’. OSI рекомендует пользователям ПО обращать пристальное внимание на устойчивое наличие Open Source-свобод, когда они берут на себя обязательства по развертыванию проекта.»

С чем связана эта тенденция? Исполнительный директор OSI Стефано Маффулли объясняет отказ компаний от Open Source-лицензий тем, что они уже давно практикуют схожую модель: «Они строят свой бизнес и код в течение пяти-десяти лет. Попутно они собирают лицензионные соглашения с соавторами (CLA), которые дают компании права на их код. Затем они меняют лицензию и отбирают эти права». Итак, они используют Open Source для роста, но затем обвиняют его в том, что он не работает как бизнес-модель. Однако Open Source никогда не был и не будет бизнес-моделью. Это модель развития.

Но это не мешает им, по словам Маффулли, «обвинять Open Source в том, что он не позволяет получить прибыль. Поэтому, получив поддержку венчурных капиталистов, требующих от них экономить каждый пенни и зарабатывать больше денег, они отказываются от Open Source-лицензий. Я понимаю их боль, но то, как они решают проблему, портит Open Source».

Таким образом, OSI пытается просветить бизнес и разработчиков о том, чем на самом деле является и чем не является Open Source. В рамках этого OSI уделяет больше внимания своему проекту ClearlyDefined. Этот краудсорсинговый проект был создан в 2018 г. для решения этой проблемы и стимулирования проектов с открытым исходным кодом путем улучшения лицензионных данных в программных пакетах. По иронии судьбы, этот проект получил поддержку от компаний, которые в свое время были проприетарными, таких как Microsoft, SAP и Bloomberg. В то время как некоторые новые, некогда открытые компании отходят от открытого исходного кода, предприятия старой школы осознают ценность Open Source и принимают его все больше.

Двигаясь вперед, OSI также будет рассматривать роль машинного обучения и искусственного интеллекта в использовании и создании ПО с открытым исходным кодом. Этот вопрос становится все более актуальным.

Например, основанный на ИИ инструмент парного программирования Copilot от GitHub в своей МО-модели частично опирается на открытый исходный код. Некоторые Open Source-разработчики по понятным причинам расстроены этим. Маффулли считает, что с юридической точки зрения, похоже, GitHub находится в своем праве. Однако не стоит «углубляться в юридические дебри, обсуждая, есть ли здесь проблема лицензии на открытый исходный код или проблема авторского права. Из-за этого можно упустить более широкий смысл. Существует проблема справедливости, которая затрагивает все общество, а не только Open Source-разработчиков».

Это проблема не только Copilot. У DeepMind компании Google есть своя ИИ-система для разработчиков AlphaCode, у Salesforce — CodeT5, а также есть PolyCoder с открытым исходным кодом. Это проблема, которую должно решить сообщество Open Source-разработчиков. И OSI намерена ею вплотную заняться, запустив дискуссию о том, как ИИ и Open Source будут пересекаться друг с другом в бизнесе, обществе, законодательстве и научных кругах. Именно это, а не вечная дискуссия на тему свободного и открытого ПО, будет иметь значение для следующего десятилетия развития ПО.