Что такое “российский консалтинг”, никто толком не знает. Хотя это мешает многим людям называть себя консультантами. Кто такие обозреватели консалтингового рынка тем более никто не знает. По этой веской причине мы берем на себя смелость, объявив себя таковыми, сделать некоторые “глубокомысленные выводы” из многочисленных бесед, которые провели (вместе и поодиночке, в столице и вдали от нее), см. PC Week/RE № 5/96 с. 40, /96 с. 45, /96 с. 45, /96 с. 48, /96 с. 41. Поскольку эти беседы многим пришлись по душе, авторы полны решимости пригласить вас на следующий тур консалтинг-бала. Принимаются заявки на участие.
Нет проблем не нужен и консалтинг
У всех у нас есть проблемы и это естественно, ибо мы живем. Завтра тоже будут проблемы. И послезавтра. Решаются они по-разному: с перенапряжением сил или играючи, планомерно или с авралами, мозговым штурмом или тонким предвидением. Можно сделать вид, что мы их не замечаем, но проблемы назойливы они догоняют. Сначала человек думает о том, как заработать деньги, потом, как их не потерять, приумножить, заставить “вкалывать”... Речь не о том, что кто-то может решить наши проблемы за нас. Речь лишь о том, что история повторяется. Как писал поэт Юрий Левитанский, “все стихи однажды уже были”. Так и наши проблемы и вопросы абсолютное большинство из них уже было, случалось.
Как создать сеть филиалов, чтобы они “раскручивали” фирму, а не высасывали из нее соки? Как выбрать страховую компанию, чтобы она не лопнула в одночасье? Куда вложить оказавшиеся свободными деньги? Можно ли оценить риски? Где взять средства на интересный проект? Чаще всего человек сам задает себе вопросы, сам и отвечает. Но “чем дальше в лес”, тем труднее вопросы и дороже ошибки. Как поставлена система учета и отчетности на предприятии? Хватает ли информации для принятия решений? Доступна ли информация среднему управленческому звену или они по-прежнему смотрят в рот “генералитету”? Не сократить ли ассортимент, бросив все силы на ту продукцию, которую принял рынок? Не расширить ли ассортимент на случай, если завтра эта продукция на рынке не пойдет? На эти и многие другие вопросы может попытаться ответить привлеченный вами консультант. Хотя консалтинг не волшебная палочка, не чудо-лекарство, а всего лишь возможность привлечь чужой, уже накопленный опыт для решения своих родных проблем.
Была во времена коллективизации такая байка. Привезли в деревню первый трактор. Собралась вся деревня, и приехавший горожанин начал объяснять, что трактор умеет. Потом посыпались вопросы: А поперек поля можно? Можно! А наискосок пойдет? Пойдет. А повернуться на месте? Нет проблем. Народ в восторге. А летать он умеет? вдруг спрашивает самый подковыристый мужик. Нет, летать не умеет. Ну, говорят мужики и обиженно расходятся. Когда толкуют о том, что консалтинг жизненно необходим, или о том, что он никому не нужен, стоить вспомнить эту старую историю. О тракторе, который так и не научился летать.
Можно не интересоваться проблемами медицины, пока вы здоровы. Когда вы чувствуете себя больным, можно обратиться к гадалке, знахарю, положиться на их интуицию. А можно обратиться в диагностический центр, и в результате выяснится, что нужна хирургическая операция с подключением аппарата “искусственная почка”. Это дорого, но выбор за пациентом. Все зависит от сложности и тяжести заболевания и уровня ожиданий (эффект/цена). Нынешний российский консалтинг пока больше напоминает знахарство многое основано на традициях и здравом смысле, меньше на точном расчете.
“Я дитя назвала и оно родилось”
Что же все-таки такое консалтинг? Очередной способ отъема денег? Допинг для засыпающих в рутине мозгов? Одним кажется, что консалтинг это прежде всего формализация, моделирование, технология. Другие, особенно консультанты в области управления, все чаще уходят “в лирику” и начинают объясняться на уровне образов, соображений, сравнений, даже рисунков.
В определениях консалтинга недостатка нет. Распространенную точку зрения выразили А. Посадский и С. Хайниш, авторы книги “Консалтинговые услуги в России” (Москва, Финстатинформ, 1995): "Под консалтингом понимается, по существу, то, что в нашей стране называлось раньше “внедрением науки в производство”. Но, добавляют авторы, “консалтинг осуществляется на коммерческих началах независимыми производителями консалтинговых услуг в условиях конкурентной борьбы. Отсутствие специалистов-консультантов при выработке предприятием ответственного решения воспринимается так же, как отсутствие архитектора при разработке здания, врача при лечении больного или дизайнера при разработке новой модели автомобиля".
Участники нашего консалтинг-бала тоже на определения не скупились: “Консалтинг это реальный взгляд на реальное положение дел с учетом перспектив развития”, “Сегодня консалтинг это упрятывание прибыли в себестоимость и помощь богатым субъектам в приобретении собственности”, “Консалтинг подразумевает не только умные слова или даже серьезную аргументацию в пользу того или иного решения, но и вполне конкретные, выраженные в цифрах прогнозы по поводу экономической эффективности”, “Консалтинг это решение огромного сложного уравнения баланса”, “Искусство консультанта состоит в установлении баланса ожиданий и возможностей как для заказчика, так и для самого себя”.
Соглашаясь в принципе с этими определениями, мы бы добавили к ним свое. Консалтинговая фирма (крошечная, состоящая из одного человека, или западный монстр, имеющий отделения в сотне с лишним стран и собравший под свои знамена 3050 тысяч профессионалов) это “скорая помощь”, едущая за автогонщиками. Или авиадиспетчер, который вжился в “карту бизнеса” и, находясь на земле, помогает тем, кто в небе. Или (даже точнее) это вертолетчик, корректирующий действия наземных войск.
В то же время консалтинговая фирма это коллекционер. Бизнесмену некогда собирать чужой опыт, он и свой-то часто не успевает фиксировать. Консалтинговая же фирма самозабвенно коллекционирует проблемы и способы их решения, вычленяя “данные из шума, информацию из данных, знания из информации, мудрость из знаний”, чтобы эту “копилку опыта” использовать для очередной задачи.
Консалтинг многолик. В “Европейском справочнике консультантов по менеджменту” выделено 84 вида консалтинговых услуг, объединенных в 8 больших групп (Общее управление, Администрирование, Финансовое управление, Управление кадрами, Маркетинг, Производство, Информационные технологии, Специализированные услуги). Здесь можно найти практически все от “определения эффективности системы управления” и “регулирования рисков” до “электронной издательской деятельности” и “экологического консалтинга”. Так что на нашем рынке еще многие успеют ощутить себя первопроходцами.
Большого здоровья требует консалтинг в России
Кто отваживается на консалтинг в России? Очень разные люди, пришедшие в него из разных областей. Кто из экспертов, а кто и из спекулянтов. Один из первых в Нижнем специалистов по ценным бумагам и финансовому менеджменту, ставший ныне профессиональным консультантом, Владимир Ульянов на этот вопрос ответил, загадочно улыбаясь, ахматовскими строками: “Когда б вы знали, из какого сора...” Двинулись в российский консалтинг стройными рядами и бывшие чиновники со связями, и научные работники, кандидаты и доктора наук. Не имея, как правило, западного бизнес-образования и бизнес-опыта, эти люди, однако, в силу фундаментальности своей подготовки шире смотрят на вещи и лучше понимают страну, в которой живут и работают.
Западные консультанты подчеркивают технологичность и логичность консалтинга, нашим людям ближе эмоциональная, личностная его сторона: “Консультантом надо родиться. Это талант такой же, как к музыке или преподаванию. Потому что надо проникнуться чужой идеей, чужой проблемой так, чтобы она была тебе дороже своей” (В. Чадаева, Н.Новгород), “Людей подготовленных много, но нужны люди, умеющие вникнуть в проблему. Иногда пить надо с людьми сильно, чтобы найти общий язык. В этом случае большого здоровья требует консалтинг в России.” (А. Голосов, ФОРС).
Надо сказать, что чисто консалтинговых фирм нет пока ни в Москве, ни в Нижнем. Трудно не согласиться с Михаилом Сидоренко (LVS), утверждающим, что критической массы консалтинговых российских проектов, признанных рынком, не накоплено.
Правда, “живой” консалтинг некоторые московские фирмы все-таки видели (та же LVS ассистировала Oracle в “операции” на Центральном телеграфе), в Нижнем же крупные предприятия хоть и были объектами его воздействия, но относятся к нему примерно так же, как больной на операционном столе к своему хирургу. В целом люди, гордо именующие себя консультантами, пытаются делать деньги на знании постоянно меняющегося законодательства, на близости к власти, на “осколках” западных технологий, на продаже конкретных продуктов вкупе со знаниями особенностей их применения... Легче всего это сделать в проектах по системной интеграции, где к поставляемым программным и аппаратным средствам легко “подмешать” некие рекомендации и рассуждения. Еще одна, очень модная ныне, ветвь консультирования это выделение из обучения индивидуально-тренинговой составляющей. Деньги в этом случае берут за индивидуальный подход и попытку “опрокинуть” теорию на конкретную проблему.
Фирмам и консультантам нечем пока отвечать за свои рекомендации, да и проверить их эффективность никто не в состоянии. В результате дело (независимо от предметной области) нередко заканчивается красивым отчетом, украшающим кабинет руководителя предприятия. По законам жанра консультанты не берутся обычно претворять в жизнь свои рекомендации. На Западе это проходит, поскольку общий конвейер экономики уже отлажен (консультант, системный интегратор, разработчик, связист все знают свой маневр), а у нас универсальность и самобытность по-прежнему ценятся выше технологичности, а потому, куда предприятию обращаться даже после хорошей диагностики его стратегических проблем, никто не знает. Нет инфраструктуры, в которой клиент переходил бы от одного специалиста к другому до полного “выздоровления”.
Нижегородские чиновники пока демонстрируют некую боязнь и жесткий подход: “Западные, да и московские, консалтинговые фирмы выходят на нас в основном за информацией, грубо говоря, занимаются экономической разведкой”. Консультанты со связями посматривают на западные консалтинговые фирмы (прежде всего фирмы “большой шестерки”) как на предмет трудоустройства, консультанты без связей посматривают в сторону столичных фирм. Но столице пока не до них, она держит равнение на Запад (как источник опыта и информации) и на крупные предприятия по всей территории СНГ (как источник платежеспособного спроса). Похоже, консалтинговую дилерскую сеть создавать никто не собирается. Как говорится, “посредников просим не беспокоиться”.
Серьезно говорить о конкуренции между западными и российскими консалтинговыми фирмами все равно, что сравнивать боксера-тяжеловеса с бегуном-марафонцем. Все зависит от того, насколько близки они по своим умениям и в каком виде спорта собираются соревноваться. Впрочем, антагонизма пока не наблюдается. Западные фирмы уже “въезжают” в российскую специфику, их специалисты адаптируются на конкретных проектах, иногда “на один танец” привлекаются и российские фирмы-партнеры.
Тем, кто утверждает, что не понять западному человеку “загадочной русской души”, возражает А. Горнев, директор ГАЗа по экономике: "То, что Горьковский автомобильный завод приобрел недавно лицензию на конструкцию малолитражного двигателя австрийской фирмы “Штайер” (по оценке технических специалистов это двигатель XXI века), результат консалтинга, нашего сотрудничества с “Куперс энд Лайбрэнд”".
Надо сказать, что не все россияне мечтают немедленно “продаться” западной консалтинговой фирме. Ведь в крупных западных компаниях лишь часть персонала нанята на постоянную работу, остальные ангажируются только на время проекта. (Нашему хорошему специалисту это непривычно и неприятно, как, впрочем, и пребывание на вторых и третьих ролях.) Так что, даже пройдя школу западной компании и получив полезную строчку для резюме, наш человек начинает подумывать о собственном бизнесе, об узкой нише, где экскаватору делать нечего, а человек с лопатой пройдет. Кстати, и ответственность у наших консультантов выше, чем у западных, им отступать некуда.
“Что же из этого следует? Следует жить”. И работать.
Мы разделяем мнение Андрея Масаловича, оптимистично смотрящего в будущее: “Начнут отпадать способы получения сверхприбыли, и сам собой исчезнет случайный народ. В 1996-1997 гг. появятся консалтинговые фирмы, которые честно и за не очень большие деньги будут делать сложную работу. Консалтинг частный случай бизнеса, и поэтому всё идет к тому, что в конечном счете выживет честный бизнес и честный консалтинг”.
Хотя возможен и другой исход, обозначенный реалистичным Евгением Зиндером: “Не исключено, что в 1997 году этот рынок, как и всякий другой, просто исчезнет. Сейчас возможны только краткосрочные прогнозы”.
А пока консалтинг-бал продолжается. Оркестр, музыку!
Елена Монахова. Игорь Альтшулер
Ответственность у наших консультантов выше, чем у западных, им отступать некуда
Консалтинг нынче в моде (как были недавно в моде биржи, малиновые пиджаки или карманные страховые компании). В первом консалтинг-бале PC WEEK/RE приняли участие 25 представителей различных коммерческих и государственных организаций Москвы и Нижнего Новгорода. Да не обидятся на нас те, кто не был приглашен на первый бал, и те, кто не успел станцевать на нем “соло”, у них еще все впереди
