Что может бизнес предложить политикам, или Проект “05/50”
Интерес к высоким технологиям как критерий преодоления шока
В начале 90-х годов главный редактор ведущего американского программистского журнала Byte писал о том, что начавшееся десятилетие будет периодом тайваньских компьютеров с российским программным обеспечением. Этого не произошло по разным причинам.
По-видимому, одна из важнейших - это концепция шоковой терапии, принятая в свое время в качестве идеологии российских реформ. Моя метафора на этот счет такова: представьте себе, что есть средний специалист, скажем, по маркетингу и из него хотят сделать очень хорошего, применяя шок. Очевидный результат - после шока он некоторое время вообще не будет способен быть специалистом, не говоря о том, чтобы быть лучшим. И вообще, зачем делать такие резкие движения? Есть старый, проверенный способ улучшить квалификацию - обучение и получение опыта. А что касается шокотерапии, то она вообще применима лишь к области лечения психических заболеваний. Прогресс должен быть не шоком, а чем-то приятным для всех участников.
В последнее время российская экономика стала показывать положительную динамику, и одно из следствий этого - повышенный интерес к высоким технологиям, в том числе со стороны больших политиков.
Апрель был особенно впечатляющим в этом плане.
В США одна из крупнейших технологических ассоциаций - Northern Virginia Technology Council (NVTC), объединяющая более 1700 компаний большого Вашингтона, провела две встречи с известными российскими политиками.
17 апреля перед международным комитетом NVTC выступил А. А. Кокошин, бывший глава Совета национальной безопасности России, ныне депутат Государственной Думы. Он познакомил присутствующих с российскими высокими технологиями, отметив при этом три области, где, по его мнению, у России есть хорошие шансы на успех на мировом рынке. Это программирование, аэрокосмические и экологические технологии.
24 апреля та же ассоциация NVTC дала деловой обед примерно на 150 персон, на котором ведущим докладчиком был бывший Президент СССР - М. С. Горбачев. Темой выступления Михаила Сергеевича были высокие возможности российского программирования. Горбачев сообщил о новой инициативе (она называется “Горбачев-Проект”), создаваемой с целью поощрения развития высоких технологий в России и экспорта их за рубеж. Детали проекта не были приведены, и можно предположить, что он находится в самой начальной фазе разработки. Однако г-н Горбачев представил собравшимся президента консорциума российских программистских фирм “ИнфоРус” Андрея Масаловича, который детально показал преимущества работы с российскими программистами. Один из его главных аргументов в пользу российских программистов (и с ним нельзя не согласиться) - это высокая креативность российских специалистов, способность создавать системы, которые выполняют заданные функции иначе, чем предполагалось вначале. То есть сильная сторона - не только узкое программирование в форме написания кода, но и анализ проблем, создание архитектур систем и разработка алгоритмов.
За несколько дней до этого (13 апреля) Президент России В. В. Путин пригласил в Кремль представителей российского программистского бизнеса и обсудил с ними перспективы развития этой отрасли в России. Обстановка, по рассказам участников, была совершенно неформальная, и все высказывались откровенно, сойдясь во мнении, что высокие технологии - это будущее России и они должны развиваться активно (см. PC Week/RE, № 15/2001, с. 1).
А 23 апреля премьер-министр России г-н Касьянов представлял на выставке в Ганновере российские технологические фирмы+
Все эти события, сконцентрированные в пару недель, своей совокупностью создают впечатление, что высокие технологии и особенно индустрия программирования привлекли к себе внимание крупных политиков, осознавших, что эта тема не только полезна для общества, но и привлекательна в глазах общественности и в состоянии принести им дополнительные очки. Очевидно, что такие тенденции очень полезны для бизнеса, если он сможет ими эффективно воспользоваться.
Все эти встречи с политиками - не только деловые обсуждения, но и бесплатные шоу, так полезные для бизнеса. После выступления Горбачева престижные вашингтонские газеты напечатали статьи про российское программирование, что уже немало. Вопрос только в том, как может бизнес использовать такого рода внимание для расширения своей деятельности в интересах общества.
Самое простое - попросить что-нибудь, например налоговые льготы. Однако это не лучшее дебютное решение. Начнем с того, что государство может дать лишь только то, что само получило, а бизнесу получить деньги с населения в некотором смысле проще, чем государству, и, кроме того, нельзя допускать неравенства секторов экономики, ведь каждая отрасль может доказать свою уникальность. Характерно, что сами представители компьютерного бизнеса очень осторожно относятся к налоговым льготам с учетом не очень успешного их использования для поддержки спорта и инвалидов в прошлом десятилетии (см. интервью Анатолия Гавердовского в PC Week/RE, № 17/ 2001, с. 40).
Мне кажется, что бизнесу лучше всего, общаясь с государством, не столько просить дать, сколько просить купить. В таком случае, расходуя средства или ресурсы, государство получает некоторые продукты, которые, поддерживая бизнес, обеспечивают какие-то прямые потребности общества и тем самым имеют двойной эффект. Покупать или инвестировать - это лучшая поддержка.
В этом смысле лучшая форма общения бизнеса и государства - предложения со стороны компаний выгодных и социально привлекательных объектов. Сами по себе хорошие проекты могут привлечь деньги не только государства, но и населения, а также дополнительные внешние инвестиции.
Именно этим путем развивается бизнес в США, который постоянно предлагает новые проекты - от нового поколения Интернета до устранения так называемого “цифрового разрыва” (digital divide). Под “цифровым разрывом” понимается различие в информационном кругозоре тех, кто имеет доступ в Интернет, и тех, кто его не имеет. Такой разрыв считается социальным, потому что увеличивает отставание некоторых социальных групп (см. PC Week/RE, № 18/2001, с. 37).
Конечно, предложение всегда превышает спрос: если фирмы будут активны и предложат сотни проектов, то, вероятнее всего, государство выберет из них единицы наиболее привлекательных, чтобы начать их финансирование.
Порой проекты начинаются лишь с красивого лозунга, который может быть легко воспринят политиками и избирателями (пример “цифрового разрыва” в качестве социальной проблемы показывает, как работает эта схема), другой, более искусный пример - нашумевшая в свое время “Проблема 2000 года (Y2K)”.
Цели должны быть агрессивными
Будет довольно неэффективно, если проекты, связанные с компьютерными технологиями, будут развивать политики, а не бизнесмены. Неэффективность усилится, если такие проекты будут развивать чиновники, т. е. люди, которые не зависят от ежедневной поддержки населения. Тем самым может оказаться, что общество (в лице политиков) и бизнес (в лице предпринимателей) самоустранятся от разработки таких проектов. Такой поворот резко сузит успешность подобных проектов.
Бизнесмены могут просить у государства большего участия в разработках глобальных проектов, связанных с Интернетом и компьютеризацией. А еще лучше - активно предлагать политикам новые проекты, имеющие социальное значение.
Недавно представитель правительства сообщил, что в 2006 г. в России пользователями Интернета, по имеющимся оценкам, станут лишь 15% населения. Людей, связанных с бизнесом и знакомых с опытом других стран, подобная оценка должна ужасать. Такой уровень не позволит России войти даже в первую сотню стран по критерию доступа в Интернет.
Поэтому цели должны быть существенно более агрессивными, это в интересах и общества, и бизнеса.
Например, можно было бы разработать вполне реализуемый проект с симметричным названием “05/50”, нацеленный на то, чтобы к 2005 г. охватить в России Интернетом минимум 50% населения. Такого рода ориентиры могли бы реализовывать частные проекты, которые дали бы бизнесу больший импульс и привлекли больше инвестиций, чем любые законодательные инициативы.
“Продать” государству идею бизнес-проектов - это тоже гигантская работа, вполне выгодная отрасли в целом, но реализуемая быстрее всего на уровне не отдельных фирм, а отраслевых ассоциаций. В этом отношении отсутствие таких профессиональных объединений может быть фактором, замедляющим развитие отрасли.
