ПЕРСПЕКТИВЫ
PC Week
Термин "высокие технологии" отражает в первую очередь тот факт, что в их основе лежит большой интеллектуальный фундамент. Разумеется, в силу естественных причин большинство коммерческих ИТ-компаний не занимается научными разработками. Однако было бы ошибкой думать, что исследовательская деятельность доступна лишь ведущим ИТ-поставщикам (IBM, Intel, Microsoft, Sun и т. д.), которые не только активно сотрудничают со специализированными исследовательскими центрами, но и имеют свои мощные научные подразделения.
На самом деле на ИТ-рынке присутствует немало структур, бизнес-модель которых строится именно на базе собственных научных разработок. Один из примеров тому - Cognitive Technologies. Созданная в 1993 году на базе лаборатории искусственного интеллекта Института системного анализа РАН, эта российская компания всегда делала акцент на использовании собственных разработок и продолжает уделять внимание перспективным исследованиям. Сегодня в Cognitive Technologies работает 475 сотрудников, из которых порядка 200 человек составляют разработчики, в том числе пять докторов и двадцать четыре кандидата наук.
Владимир Арлазаров
О вопросах поддержки научного направления в коммерческих ИТ-компаниях с Владимиром Арлазаровым, президентом Cognitive Technologies, доктором технических наук, профессором и членом-корреспондентом РАН, беседует обозреватель PC Week кандидат технических наук Андрей Колесов.
PC Week: Я бы сформулировал основную тему нашей беседы таким образом: "научные исследования как основа софтверного бизнеса"+
Владимир Арлазаров: А я бы предложил небольшое уточнение: как одна из основ, причем зачастую не самая главная. Я бы не сказал, что весь компьютерный бизнес привязан к науке. И если мы будем смотреть хотя бы на его софтверную составляющую - разработку ПО, то легко увидим, что рутины здесь очень много. По большому счету программирование - это в первую очередь ремесло, в самом его хорошем смысле слова: высококвалифицированное, интеллектуальное и качественное применение в общем-то уже известных технологий.
Но в то же время наука действительно может составлять одну из непосредственных основ ИТ-бизнеса. У себя в Cognitive мы довольно четко выделяем перспективные исследования в виде отдельной составляющей в общей структуре нашего бизнеса и вкладываем в это направление серьезные ресурсы. Реализация научных результатов в наших решениях дает нам ощутимое конкурентное преимущество.
При этом разработку программных продуктов и реализацию конкретных проектов мы рассматриваем не только как деятельность, приносящую нам деньги, но и как возможность проверить на практике правильность наших научных результатов.
PC Week: Я очень хорошо помню боевой настрой нашей научно-компьютерной общественности на рубеже 80-х - 90-х годов: "теперь, получив в свое распоряжение современную технику и выход на зарубежных заказчиков, мы наконец-то сможем показать, на что мы способны, и завалим Запад своей высоконаучной продукцией". Но уже в середине 90-х стало понятно, что "завалить" не удалось. Та вот: почему не удалось? Мы неправильно пытались реализовать свой научно-технический потенциал или сам этот потенциал был не столь велик?
В. А.: И потенциал был не очень велик, и реализовать его мы не смогли. Вы правы: середина 90-х годов - это крах ожиданий. И в качестве его причин можно выделить несколько составляющих.
Первая - это общее преувеличение роли научных идей. Вот простой пример. Тогда к нам, в успешно стартовавшую коммерческую компанию, приходили со стороны изобретатели, которые говорили примерно следующее: "У меня есть идея, она требует совсем небольшой доработки. Я готов сотрудничать с вами в деле ее доводки и отдаю вам 15% будущих доходов". Более трезвые люди предлагали 50 на 50. А в мире такое соотношение в среднем составляет 10 на 90. То есть доля отчислений на научную составляющую в конечном продукте никогда не превышает 15%, а в среднем равняется 10%. Да и страна в целом пыталась реализовать свои научные наработки примерно так же, как частники, которые приходили в нашу фирму. Понятно, что на таких условиях с нами никто не хотел сотрудничать.
В какой-то мере успех Cognitive, в том числе и на мировом рынке, в ту пору объясняется как раз тем, что мы хорошо понимали все эти реалии, поскольку наш коллектив еще в советские времена имел опыт работы с западными научными и коммерческими партнерами.
Но завышенные ожидания в отношении научного задела - это субъективная причина эмоционального плана. Можно было продавать идеи подешевле, но мы не хотели этого. А вот второй момент носит уже сугубо объективный характер: в Советском Союзе абсолютно отсутствовала практика реализации крупных проектов, тем более - коммерческих. Не было методологии и культуры создания больших программных комплексов. И по большому счету мы только сейчас начинаем устранять этот пробел.
Приведу известную иллюстрацию данной ситуации. Если дать задание на разработку программы к 25-му числу индийцам и русским, то первые представят 24-го довольно отвратительно написанный, но работающий в соответствии с условиями код, а вторые пришлют письмо о том, что техническое задание составлено неверно, нужно все спроектировать заново, иначе и т. д. Наш стиль - это стиль создания научной продукции: если в ходе исследования ты увидел более эффективное решение, то должен переключиться именно на него. Однако это противоречит методологии создания продукции промышленной, в том числе и прикладных программных решений. Мы - российская ИТ-отрасль - осознали это несколько лет назад, но до сих пор находимся в стадии изживания подобных недостатков.
Проблема заключается в том, что наш стиль работы еще в 90-х годах создал у западных инвесторов и заказчиков довольно негативный образ российских разработчиков, а восстановить доверие гораздо сложнее, чем сформировать первоначальное впечатление.
Культура создания программных продуктов мирового уровня у нас по-прежнему находится в зачаточном состоянии. Наши программные продукты в мире не котируются - это утверждаю я, руководитель одной из немногих российских компаний, которая продает свой софт за рубежом. Мы, как страна, пока только учимся продавать свой интеллектуальный труд, что, в общем-то, тоже является для нас большим успехом.
PC Week: Еще несколько лет назад успешный старт многих фирм общественное мнение приписывало удачной реализации потенциала, полученного от советских времен. Но очевидно, что долгое время жить за счет какого бы то ни было наследства не получится. Как вы оцениваете сегодняшнее состояние научно-технического потенциала российской ИТ-индустрии?
В. А.: В этом вопросе я являюсь глубочайшим оптимистом. Россия талантами никогда не оскудеет. Какие бы катаклизмы у нас ни происходили, исчерпать или зарыть наш потенциал не удастся, хотя кое-кому этого и хотелось бы. У нас есть много людей, которые могут и хотят учить. У нас есть молодежь, которая хочет учиться и реализовать себя наилучшим образом.
Другой вопрос, что в отдельных конкретных направлениях мы теряем школу. Дело в том, что любая научная школа держится на наличии весьма узкого круга специалистов. Если мы теряем этих специалистов, то теряем и школу. Например, у меня в свое время был один из лучших в мире коллективов по операционным системам. Сейчас его нет, и возродить его практически невозможно. У нас работали по крайней мере пятеро специалистов-операционщиков мирового уровня. К нам ходили за консультациями. Теперь мы сами вынуждены обращаться за помощью на сторону.
В целом отечественная ИТ-отрасль в плане утраты школы понесла большие потери за последние 15 лет. Но это вполне естественный процесс - одни направления умирают, но появляются другие. На примере нашей компании я могу сказать: нам грех жаловаться, по научному уровню наш коллектив ничем не слабее того, что был в советские времена. А возможности реализации этого потенциала только возросли.
Например, порой мы идем на не самые выгодные условия контрактов, чтобы просто в рамках соответствующих проектов проверить какие-то свои научные идеи. Почему для нас важна наука? Да потому, что умелое использование ее результатов в перспективе обязательно обернется экономическим эффектом. Но есть и другое объяснение: нам это интересно делать.
PC Week: И все же как удается сочетать научные исследования и выполнение текущих коммерческих проектов?
В. А.: Мы делаем довольно много вещей, коммерческий эффект от которых в краткосрочной перспективе совсем не очевиден. Но как раз используя научные методы постановки задач, можно довольно точно спрогнозировать, что полученные результаты действительно будут полезны для бизнеса если не завтра, то послезавтра. И все наши затраченные усилия, как правило, окупаются.
Например, мы только сегодня добились коммерческого применения идей, которые в научном плане начали прорабатывать еще 15-20 лет назад. Конечно, сегодня мы не можем позволить себе проводить исследования на столь отдаленную перспективу, но смотреть на два-три года вперед - совершенно нормально.
В свое время, уже занимая хорошие позиции в сегменте распознавания, мы просто бросили развивать направление работы с гладкими текстами, потому что поняли: это неперспективно. А перспективно другое - ввод и распознавание деловых бумаг, хотя это очень сложная научная задача. Ведь проблема заключается не в том, чтобы повысить распознаваемость простых текстов с 99 до 99,9%. Нужно научиться обрабатывать сложные документы, бумаги нового типа и т. д. Мы начали исследования в этом направлении несколько лет назад, когда и заказчики, и наши конкуренты вообще недоумевали - зачем это нужно? И только сейчас выясняется, что это как раз то, что необходимо потребителям.
То же самое с документооборотом. Мы с самого начала говорили: документооборот - это не просто контроль исполнения! Это в первую очередь возможность автоматизированного управления документами, которое строится на основе их содержания, - то, что мы называем контентным документооборотом. Он базируется на нашей технологии "интеллектуальных отображений", позволяющей выделять в больших потоках разнотипной информации полезные единицы данных.
Конечно, как коммерческая компания мы сделали в своих продуктах и контроль исполнения, но там было и то, на что тогда еще отсутствовал спрос на рынке. Первые попытки коммерческой реализации наших идей нельзя назвать удачными. Мы вложили безумные деньги и средства в первые версии "Евфрата", который не воспринимался рынком. Мы ждали годы - и вот сейчас с огромным удовлетворением пожинаем коммерческие результаты нашего терпения.
PC Week: У вас есть еще такая интересная технология - объектно-ориентированная СУБД "Ника", которую до коммерческого продукта довести не удалось. Как вы считаете, реально ли сегодня сделать, условно говоря, отечественную СУБД, способную занять хоть какую-то заметную позицию на рынке?
В. А.: Это сложный вопрос. Современная СУБД помимо собственно движка управления базами данных должна иметь очень большое количество компонентов, которые трудно реализовать и которых у нас нет. Я совсем не уверен, что нам нужно их делать. Мы затратим огромные средства на их создание, а потом столкнемся с необходимостью конкурировать с лидерами этого рынка+ Поэтому мы решили остановиться на уровне создания технологии управления данными для встроенного применения. При этом мы делаем акцент как раз на архитектурных особенностях этой разработки, в основе которой лежат наши собственные научные достижения, наше ноу-хау.
PC Week: Наука всегда строилась на принципах открытой публикации и обсуждения полученных результатов. Это вступает в противоречие с коммерческими интересами, когда технологические достижения нужно прятать и защищать. Как вы представляете себе разрешение данного противоречия?
В. А.: Если честно - то никак! Мы ведем большую патентную деятельность, у нас есть десятки, а может быть, и сотни патентов. Но помогает ли это защитить нашу интеллектуальную собственность? Я не уверен. Кому нужно - украдут в любом случае.
PC Week: Жалобы на вузы в деле обучения разработчиков постоянно звучат со стороны ИТ-компаний. Как вы оцениваете уровень подготовки сегодняшних выпускников вузов по ИТ-специальностям?
В. А.: По-моему, она улучшается. Не буду сравнивать нынешних студентов с их сверстниками двадцать лет назад, а вот за последнее десятилетие повышение качества образования для меня вполне очевидно. Падает другое - уважительное отношение к науке со стороны государства, а как следствие - и со стороны общества. Да, порой я слышу от студентов, обучающихся по специальности "математическая экономика", недоуменный вопрос: "А зачем мне нужно изучать вопросы построения алгоритмов?". Но при этом я понимаю, что вопрос этот отражает не пробелы в его образовании, а господствующую в нашем обществе точку зрения.
У нас ежегодно делают дипломные проекты четверо-пятеро человек, а всего студентов трудится в той или иной степени около двух десятков. Обычно они приходят к нам на третьем курсе, начинают работать с нескольких часов в неделю и постепенно втягиваются все больше. Многие наши сотрудники параллельно преподают в различных вузах, что помимо прочего также помогает нам отбирать подходящих ребят. Работа с молодежью - это одна из составляющих нашей деятельности, и у нас нет никаких проблем с притоком кадров.
PC Week: Спасибо за беседу.
