СЕРГЕЙ БОБРОВСКИЙ: КОЛОНКА ОБОЗРЕВАТЕЛЯ
Акции по изъятию нелегального программного обеспечения и
действия по привлечению виновных в его распространении к уголовной ответственности
лоббируются проприетарными компаниями - так “проталкиваются” вредные для общества законы.
Ричард Столлмен
В сентябре в Госдуме продолжится обсуждение четвертой части Гражданского кодекса РФ (ГК) “Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации”, которая была внесена на рассмотрение два месяца назад Президентом РФ. Согласно оценкам наблюдателей, она без особых проволочек пройдет все три чтения уже этой осенью. Проект представляет собой результат многолетней работы по изучению отечественного и зарубежного опыта в сфере охраны интеллектуальной собственности и объединяет множество разрозненных федеральных законов и законодательных актов об охране авторских и смежных прав, патентов, торговых знаков, доменных имен, программ, микросхем и баз данных, научных и литературных произведений и т.д.
Одним из нововведений, наиболее важных для сферы ИТ, стал отказ от понятия контрафакта применительно к программной продукции. В законе намечен уход от варварской практики уничтожения дисков бульдозерами, эффект от которой заключался в основном в чиновничьем пиаре - вот, дескать, борьба с пиратами в разгаре. На смену ей приходит цивилизованный подход, характерный для европейского законодательства. Противодействие реализации контрафактной продукции и изъятие материальных носителей теперь будут выполняться не по самодеятельному решению правоохранительных органов, а, как и полагается, через суд.
Согласно пункту 1537 ГК, при выявлении контрафакта предусматривается ликвидация только этикеток и упаковок, нарушающих авторские права. А сам товар должен уничтожаться лишь в случае, если эти этикетки с него невозможно снять. Проблема с контрафактным ПО заключается в том, что продаваемый пиратами софт не контрафактен сам по себе и никоим образом под данное определение не подпадает. Он представляет собой немодифицированную работоспособную копию, создание которой, кстати, в определенных условиях может быть и допустимым (скажем, для архива). Это виртуальный продукт, который даже нельзя расценить как информационный - потому что он, в отличие от с недавно принятого закона об информации, не объективные данные собой представляет, а целиком зависит от способа его обработки. Конкретная программа, например, работоспособна только в определенной версии Windows, где существует конкретный API и набор инсталляционных механизмов, а в других версиях ОС не запустится.
В ГК как раз отражена постепенная потеря актуальности пиратской тематики в форме пиара бульдозерных борцов против дисков с софтом. Тем более что пиратство все активнее виртуализуется и становится все менее уловимым - оно постепенно уходит из ларьков, жизнедеятельность которых, впрочем, уже много лет никак не зависит от акций расправы с дисками, и перемещается в пиринговые сети и международное киберпространство, для которого не существует единых норм регулирования. Нелицензионной продукцией сегодня забиты, например, внутренние сети всех домовых провайдеров, и силовые меры противодействия этому явлению вряд ли возможны.
Выходов из этой ситуации два. Во-первых, необходимо как можно шире развивать инфраструктуру мгновенных платежей через Интернет и мобильные сети. В большинстве случаев причина отказа от покупки программы с разумной ценой кроется в неудобстве оплаты (надо идти в Сберкассу, выстаивать в очереди, заполнять квитанцию, ожидать посылку), что слишком канительно для покупателей недорогих продуктов. Хорошим примером здесь может служить рынок казуальных игр (см. PC Week/RE, N 30/2006, с. 10, pcweek.ru/?ID=613887), взломать которые не представляет особого труда, однако он растет уверенно, в том числе и в России. Связано это в первую очередь с появлением удобных механизмов покупки, прежде всего по схеме мгновенной оплаты SMS’кой с мобильника, когда регистрационный ключ приходит спустя несколько секунд.
Во-вторых, если продукт стоит 1000-1500 руб. и более, то имеет смысл поставлять его с серьезной защитой, лучше всего - аппаратной (с электронным ключом). Впрочем, имеется немало решений и для совсем дешевых программ ценой до 100 руб. Производители ПО сами нередко лицемерят, когда жалуются на невозможность противодействия пиратству. Так, поставщики компьютерных игр, относящиеся к факту нелицензионного копирования как к объективной данности, массово привязывают игры к компакт-дискам. Причем их не останавливает даже определенный процент отказов - на претензии пользователей следует официальный ответ: “Пока в России высок уровень пиратства, наши продукты будут выпускаться с защитой!”
Если рассматривать четвертую часть ГК, исходя не из интересов отдельных компаний, подсчитывающих потери виртуальных миллионеров на пиратском софте, который за официальную цену все равно никто не купит, а из стратегических государственных интересов, то выяснится удивительная вещь, которую, возможно, не очень осознавали и сами авторы нововведений. Четвертая часть ГК отражает реакцию государства на заоблачные цены на софт и его, государства, отношение к информации, должной в идеале быть общедоступной. Таким образом, в законе делается акцент на интересах потребителей и на ограничении цен. Что касается жалоб на сниженный уровень законодательной защиты для западного ПО, то такой подход тоже естественен, так как крупные государственные и корпоративные пользователи не имеют доступа к исходным текстам и не могут тесно взаимодействовать с разработчиками в серьезных проектах.
Из других особенностей ГК отметим трактовку (в рамках авторского права) программ как литературных произведений. Между ними, однако, имеется существенное различие - софт в отличие от книг почти всегда является продуктом коллективного труда, а пользователь приобретает не сам объект, а лицензию на его использование. Удивило также определение базы данных, под которой понимается “объективная форма представления и организации совокупности данных (статей, расчетов и т. д.), систематизированных так, чтобы эти данные могли быть найдены и обработаны с помощью ЭВМ”. База данных - это не форма, а совокупность цифровых данных, которые определенным образом (как правило, субъективным) организованы и связаны друг с другом. Форма представления входит скорее в понятие модели БД. Кроме того, ЭВМ может “найти” любые данные (даже неведомые “расчеты”, которые можно выразить алгоритмами) - вопрос только в их соответствующем представлении в машинном формате.
Но главное, что новый ГК нацелен не на последствия (что делать с контрафактом), а на причины, корни проблемы и защиту национальных интересов. Он проникнут духом бессмертной статьи “Почему программы должны быть свободны” (www.gnu.org/philosophy/shouldbefree.ru.html) Ричарда Столлмена, основателя “Фонда свободного ПО”, автора GNU - общедоступной версии Unix и соответствующей лицензии. Уже много лет проприетарные компании не могут найти серьезных аргументов против ее положений - и немудрено, потому что во главу угла Столлмен ставит процветание и свободу общества в целом.
Адрес автора: sbo@pcweek.ru.
